Ознакомительная версия.
— Даете расти молодым?
— Конечно. Понимаю, не хочется вспоминать случившееся… но если просто интервью? Вчерашнего можно и не касаться.
— Почему же? Можно и коснуться. В общем контексте разговора.
Мужчины переглянулись. Альберт Данилович сказал:
— Мы по многим взглядам не сходимся, но ваша честность мне импонирует. Пойдемте, представлю нашего молодого редакционного волка и оставлю вас на растерзание… Да, Рашид Гулямович! Я говорил вчера с Шелгановым… кажется, он хочет помочь нашему корпункту. Так что готовьтесь, будем шерстить ваши заводы на новом техническом уровне.
— Только так и надо. Подумайте, может, еще где-то проблемы? У нас много партнеров по стране…
Под задумчивыми взглядами коллег они прошли к отчаянно старавшемуся казаться невозмутимым «газетному волку».
Сближение самого влиятельного из независимых депутатов и представителя самой большой оппозиционной партии было более чем демонстративным. И наводящим на размышления.
Шедченко извелся, ожидая Визиря. Охрана весь день пережевывала утреннее побоище в метро, обслуга дачи словно дала обет молчания… или просто приглядывалась к новому человеку.
Хайретдинов вернулся около шести. Злой и энергичный, чем-то взбудораженный. Впрочем, причина выяснилась быстро.
— Слышал о метро? — обняв Шедченко за плечи, Визирь потащил его в кабинет. — Вот сволочь…
— Кто это был?
— Полагаю — тот самый Седьмой. Посланник Тьмы. Видимо, охотился за стариком, за мальчишками или за всеми сразу. Кретин.
— Да…
— Я просмотрел список жертв — наших там не было. Промахнуться — как это было возможно! Уложить два десятка человек — и не попасть в свои мишени! Идиот. Мне он показался куда более ловким…
Николай прикусил язык. Да, конечно. Цинично, но честно. Может случиться и так, что ему придется убивать детей и старика.
Или нет? У него есть главная цель — женщина со светом в глазах. И этот подонок, что стрелял в метро.
А легко ли будет остановиться? Что сотворит с миром обезумевший от страха пацан или кабинетный ученый со своим рафинированным пониманием жизни? Какие комплексы обуревают писателя? Чем они лучше? Возрастом, профессией… чушь.
Все в этой жизни ложь. Лишь смерть правдива.
Они вошли в кабинет, Хайретдинов юркнул в кресло за столом, сбросил пиджак, распустил галстук. Шедченко уселся у камина.
— Рашид, я хочу кончить этого гада.
— Сам? А стоит ли, мой дорогой полковник? Одно дело — чертить стрелочки на карте и решать, где добыть солдатам крупу подешевле. Другое — искать и караулить жертву в городе.
— Мне приходилось воевать.
— Афган, знаю. И все равно, ты был командиром. Здесь нужен спец.
— У тебя есть такие?
— Как тебе сказать, Коля… Политика — это порой дерьмо похуже, чем война.
— Только не надо оправдываться.
— Да, конечно. У меня были. Двое идиотов, которых кто-то кончил… и я полагаю, что теперь мне известно, кто. И хороший, очень хороший специалист. Возможно — лучший в Москве. «Корректор». Но с ним трудно связаться.
Шедченко заставил себя остаться спокойным. А чего иного он ждал? Политика — штука грязная.
— Рашид, неужели у тебя нет знакомых в кругах мафии? Не поверю. Думаю, их список не исчерпывается парой идиотов и неуловимым спецом.
— Обращаться к мафии — безумие. Поверь — мне, — Визирь усмехнулся. — Я навсегда останусь на крючке. Или работа с независимыми наемниками, или полагаться только на свои силы.
— Тогда выхода нет. Думаю, тебе идти… в бой — еще безумнее.
— Не считай меня закулисным интриганом! — Визирь глянул на Шедченко, и тот отвел глаза. — Ладно. Ты прав. Что тебе нужно?
— Оружие.
— Желательно с правом на его ношение, так?
— Конечно.
— Сделаем. Подумай, что тебе привычнее. Но слишком уж не зарывайся… на оружие мощнее автомата даже я разрешение не получу.
Шедченко покачал головой.
— И пистолета хватит. Хорошего. Впрочем, пистолеты бывают разные… некоторые от автоматов отличаются лишь названием.
— «Стечкина» тебе добуду. Славная машинка.
— Это более чем хорошо. Но…
— Адрес и имя?
— Да.
— Утром, Коля. Седьмой проявился, к утру я должен его почувствовать. Беда с этими посланцами Тьмы… можешь смеяться, но они и впрямь всегда во мгле. Ладно. Хватит о делах. Надо перекусить, расслабиться. Хочешь, сходим в баньку?
Шедченко кивнул.
— Сейчас распоряжусь. В общем-то, стоит нам о будущем поговорить. Каким мы хотим видеть мир. Возможно, что ты меня в чем-то переубедишь, а?
— Ты так уверен в победе, Рашид?
Хайретдинов с изумлением посмотрел на него.
— Да ты что, друг мой? Если не мы — то кто же?
Ярослав запутался в выходах из метро. Пошел не в тот конец платформы — не хотелось стоять, вертя головой в поисках указателей, как положено провинциалу. Возвращаться было лень. Он вышел у Ярославского, быстро глянул на часы — время еще было — и двинулся вдоль шеренги торговцев. Бабульки и молодухи с бутылками лимонада и пачками кефира, столики с книжками — тут, тут им самое место, чтиво в дорогу…
На третьем столике он увидел «Тени снов». В груди слегка потеплело.
Приятно, черт возьми…
Ярослав вытащил из-под полиэтиленовой пленки томик, аккуратно раскрыл на титуле. «Ярослав Заров. Тени снов».
— Фантастика интересует? — зорко поглядывая на него поинтересовался парень-продавец. — Берите, хороший роман.
— Правда?
— Не сомневайтесь! «Чужие» видели?
— При чем тут «Чужие»?
— Тоже всякие монстры…
— Н-да. Пожалуй… — он пролистывал книгу, временами останавливаясь… неужели это он писал? Часто так бывает. Проходит год — и книга уже кажется незнакомой. Чужой…
— Я вам обещаю, понравится, — повторил продавец. — Клевый романчик…
— Нет. Похоже, уже не понравится, — Ярослав вернул книгу на место. — Спасибо.
— Далеко едете? — продавец не терял надежды.
— Очень. Очень далеко, — он проглядывал книги, улыбаясь знакомым именам и ревниво сравнивая ценники.
— Возьмите «Ночной взгляд». Воспоминания голливудских проституток. Ручаюсь, после этого по-другому будете смотреть любой видюшник.
— В поезд? Воспоминания проституток? Да ты садист, парень.
Они синхронно ухмыльнулись, продавец пожал плечами. Клиент плохой… хоть и веселый. Наверное, вообще ничего не читает. А он привык гордиться своей работой — не бананы продает, и не носки — Книги.
Культуру.
Заров побрел вдоль площади. Лезть в переход не хотелось, он перешел к Казанскому через дорогу, вероятно, не выгадав ни минуты.
Ознакомительная версия.
