Ознакомительная версия.
Какая-то странная игра, мета времени, когда это стало модным?
Просто поиск звучных слов?
«Аргус», «Лодур», «Грифон»…
Ярослав шел к «Лодуру» от Таганской. Наверное, он и впрямь не любил Москву, но, почему-то, стоило проехать хоть пару станций на метро — и возникало четкое ощущение, что он никогда не покидал этого города.
Смог бы он здесь жить, интересно? Адаптироваться, — не к ритму жизни, который его вполне устраивал, не к воде, такого вкуса, словно ее уже пили, не к мелким бытовым черточкам москвичей, не к размерам этой городообразной кляксы, а к четкой уверенности, что «хомо московикус» — это следующая ступень эволюции после «хомо сапиенса»?
Смог бы, наверное. Психология группы.
«Лодур» устроил офис в жилом доме. Ярослав позвонил у бронированной двери, постоял, ожидая, пока его оглядят в глазок и вынесут решение. Охранник молча отпер, кивнул — видимо так и не решив, в какую категорию попадает посетитель.
— Здравствуйте. Я к Лидии Васильевне.
— Вам назначено?
— Нет.
Охранник поколебался.
— Входите…
— Ярослав Заров. Ваш автор.
— Угу. Подождите.
Он подождал, разглядывая стены, где висели в рамочках обложки изданных книг, рекламные плакаты, проспекты каких-то грядущих изданий. Усмехнулся, увидев собственные «Тени снов». А вот и коллеги… «Большое Ватерполо», «Здесь, у Стикса…», «Пространства праведников».
В соседней комнате кто-то стучал по клавиатуре компьютера. Медленно и слишком сильно, не успел еще перестроиться от пишущей машинки…
Надо будет попросить «Ватерполо»… Андрей все забывает подарить, уже неудобно напоминать. А покупать книги тех, с кем доводилось пить водку и обсуждать литературу, как-то смешно.
— Проходите, — охранник вернулся из комнатки редактора, улыбаясь, сел в кресло у двери. Покосился на стену, видимо, отыскивая «Тени снов». Новенький. Ему еще интересно видеть писателей.
Может, и читать станет…
Заров прошел в оставленную открытой дверь. Лидия Васильевна уже поднималась навстречу, улыбалась.
— Здравствуйте, Ярослав! Какими судьбами?
— Проездом, — он поймал себя на торопливости ответа, и дернулся, как от ожога. Какого черта. Он же не милостыню пришел выпрашивать, а продаваться. Разные все-таки вещи. Навсегда, что ли, останется с ним удивление от того, что за труд, доставляющий радость, еще и деньги платят?
— Делаю новый роман… вот, хотел предложить вам.
Лидия Васильевна кивнула, с легкой неуверенностью сказала:
— Это крайне интересно. О чем роман?
— Как всегда. О тьме.
* * *
Визард вернулся ровно через час. Не то, чтобы он беспокоился о поведении Ростислава — Визитер сумеет удержать того от звонка в милицию. Но обещания лучше выполнять.
Снежневский, выскочивший открывать дверь, был взбудоражен.
— Аркаша… — он быстро глянул на площадку, стал заворачивать замки.
— Почему ты не хотел мне рассказать?
ДА, ИНТЕРЕСНО, ЧЕГО ЕМУ НАПЛЕЛ ПОСЛАННИК РАЗВИТИЯ…
— Не стоит тебе впутываться.
— Что? Не впутываться? Да ты понимаешь, что происходит-то?!
ПЕРЕБОРЩИЛ, МАЛЬЧИК…
— Нет.
— О, ты еще шутишь! Молодец. Герой, герой… — Снежневский всплеснул руками. — Тебе надо уехать из этой дурацкой страны. И немедленно. Я одолжу тебе денег на билет.
— Куда?
Ростислав прищурился.
— До Тель-Авива! С мальчиком сложнее, но и его куда-нибудь переправим… Знаешь, «Моссаду» будет очень интересно узнать все произошедшее, тебе обеспечат охрану… только не говори, что у тебя нет гражданства!
— Нет.
— Почему?
— Да успокойся, Ростик.
— Почему ты такой дурак?
— Я собирался дожить здесь. Умирать лучше там, где жил.
— Ну, твоя мечта исполнится… — Снежневский кинулся на кухню. — Виз, мальчик, ты умнее, чем мой полупокойный друг! Объясни ему, что необходимо бежать!
— А я не уверен, — мальчик вышел в коридор. Едва заметно подмигнул Визарду. Тот покачал головой. Детям неведомо чувство меры. Умение увести — слишком сильное оружие, чтобы пробовать его на стариках.
— Держи, — Визард кинул ему пакет. — Тут одежда. Я, правда, не уверен, что размер твой.
Визитер с любопытством заглянул в пакет, вытащил запаянное в целлофан белье. Развернул майку, встряхнул.
— Угу. Это мне года через два будет впору.
— Ну, знаешь, я не модельер. А сыновей у меня не было. И так рылся, как старый фетишист.
Хмыкнув, Визитер бросил одежду в пакет.
— Ты бы лучше о безопасности заботился, а не о гигиене, — Ростислав, скрестив руки, смотрел на него. — Иначе дырок прибавится.
— А я заботился, — Визард встряхнул второй пакет. — У тебя есть нейролептики?
— За кого ты меня принимаешь?
— За старого, запасливого врача. Что у тебя есть? Транквилизаторы, препараты для нейролептональгезии, наркотики?
— Какой словарный запас! — Снежневский прошел в комнату, крикнул оттуда: — Что именно тебе надо?
— Все показывай, — Визард скинул ботинки. — Все что есть. Не мне тебя учить, что граница между лекарством и ядом — в дозе.
Неудачное покушение — кусок масла на хлебе репортеров. Пожалуй, оно даже лучше, чем успешное политическое убийство, которые никто и никогда не раскрывает. Если удается взять интервью у ошарашенной спасением жертвы — это уже и горка икры на масло…
Охрана оттерла нескольких самых настойчивых журналистов, Хайретдинов с каменным лицом прошел мимо в комнату отдыха, куда репортерам входа просто не было.
Народа было немного. Ему кивали, говорили что-то сочувственно-поздравляющее. Клановая солидарность… даже самых непримиримых противников не радовала весть о столь наглом покушении на депутата. Наверняка многие сегодня усилят охрану.
— Рашид Гулямович… — Альберт Данилович, прервав беседу с каким-то бойким молодым человеком, прошел навстречу. — Поверьте, я очень рад, что все обошлось.
Хайретдинов кивнул, пожимая руку.
— Я рад не меньше.
Они посмеялись — этакая бравада старых солдат на поле боя.
— Нервы у вас железные, — заметил главный редактор. — По вам и не скажешь, что вчера побывали в такой передряге.
— Честное слово, натиск ваших коллег был страшнее.
Альберт Данилович развел руками.
— У нас своя работа, что поделать. И от меня так легко уйти не удастся.
— Перед вами капитулирую.
— А если не передо мной? — Альберт Данилович кивнул в сторону недавнего собеседника. — Наш новый заведующий отделом парламентской хроники.
Ознакомительная версия.
