— …строго воспрещен!
— Да заткнись ты!
Глубокий вдох, еще один… Вращение мира постепенно замедлялось. Желудок с опаской вернулся на место. Вот и славно… Может, кому и нравилось чувствовать себя центром вселенной, Вима же от этого тошнило.
Цепляясь за стену, Вим поднялся. Над головой темнело вечернее небо. Уже вечер? Сколько же времени он провел без сознания? Об этом лучше не думать… Он до сих пор находился на дне колодца, в логове великана — слишком далеко от того места, где должен сейчас быть.
Повернувшись, Вим увидел спину Белки. Девчонка, раскачиваясь, сидела на коленях перед телом великана. Глаз гиганта был закрыт, чудовищная морда почернела от спекшейся крови. Но при этом на ней застыло умиротворенное выражение, будто смерть принесла великану только облегчение. Рядом лежало еще одно тело — мертвый охотник-навси.
Девочка двигалась ритмично и монотонно. Вперед, назад… Подняв глаза к небу, Белка тихо выла. А ведь она поет погребальную песню, догадался Вим. И кому? Чудовищу, которое чуть не убило ее?
Песня была протяжной, мелодия практически отсутствовала, хотя Виму и почудились в ней мотивы «Yesterday». Он поднял губную гармонику и сыграл пару первых тактов.
— Он был хорошим охотником, — сказала Белка. — Храбрым, сильным и ловким. В землях предков его ждет добрая охота.
— Я его даже не знал. Это ведь брат Аски?
Белка кивнула. Веки ее опухли — красные пятна на сером от грязи лице. Щеки девочки исполосовали извивающиеся дорожки от слез. Вим заметил, что Белка вплела в косички пару пестрых соколиных перьев. Никого не забыла, даже маленькую бесстрашную птицу.
— А этот? — Вим указал на великана. — Его ты тоже оплакиваешь?
— Он был кайя. Пусть Владычица Льда превратила его в чудовище, но он остался моим сородичем. Он заслужил погребальную песню.
— Кайя? — изумился Вим. — В смысле — из твоего племени? Но…
Он уставился на тело гиганта. Выпуклый шрам поперек лба напоминал цветом перезрелую сливу. Стежки толстые и грубые, скобы выпирают — никто же не думал о красоте. Кайя? То есть недавно этот гигант был самым обыкновенным человеком?
— Кто, говоришь, сделал из него чудовище?
— Владычица Льда. — Белка сплюнула под ноги. — Так сказала Хозяйка Пауков.
Вим подумал о разбившемся вертолете, лежавшем где-то наверху, в лесу. Одна из чудовищных «птиц», которые унесли племя Белки. Не на нем ли перевозили великана? И что еще за Владычица Льда?
— Ничего, старушка, — сказал он. — Мы до нее доберемся. Обещаю. Но сначала… Сначала мы должны спасти принцессу.
— Аску? — Белка опустила взгляд. — Я обещала ничего не делать Лорхи. Я дала слово.
— Знаю, — сказал Вим. — Но с этим… С ним я разберусь сам. Я обещаний не давал, и это личное дело. Как твой мохнатый друг?
— Вурл? Он спит. Ему нужно спать.
— Ясно, — проговорил Вим.
Он присмотрелся. Бока медведя мерно поднимались и опадали. Удивительно, что Вурл выжил после страшного падения и схватки с великаном. Он оказался куда крепче, чем казался. Или…
Вим вспомнил перекошенную физиономию Лорхи и копье, вонзившееся в ногу. Сейчас на штанине темнело большое пятно засохшей крови. Но раны не было. В Длинном Доме Аска сказала, что Белка вытащила его из царства мертвых и исцелила раны… Девочка сидела, уставившись на свои изодранные в кровь ладони. Совсем еще ребенок и в то же время…
— Надо придумать, как нам отсюда выбираться, — сказал Вим. — Мы-то вылезем без труда. А с твоим клыкастым приятелем, боюсь, возникнут сложности.
Он повернулся к мерцающему голубоватому свету. Это оказалась какая-то проекция — высокая женщина в военной форме предупреждающе поднимала руку, выкрикивая бесконечное «Вход строго воспрещен». Хотя на форме не было знаков отличия, Виму она показалась знакомой. Да еще и немецкий язык… Слишком сильно эта дамочка походила на офицера «СС».
Вим подошел ближе. Раз есть проекция, должен быть и проектор… Он осмотрел стену и вскоре нашел прибор — черную бакелитовую коробку размером с толстую книгу. На передней панели красовался выпученный объектив, по бокам от которого располагались два вытянутых динамика. От задней панели отходил толстый провод в мохнатой обмотке, змеясь по потолку
шахты.
Надписей или иных указателей Вим не увидел. Верхнюю крышку наискосок пересекала длинная трещина. Вим отжал ее, заглядывая внутрь, но не разглядел ничего, кроме тусклых желтых огоньков. Судя по всему, прибор работал на лампах.
Вим поднял тяжелый булыжник и с силой ударил по коробке. Изображение задрожало, прерываемое статической рябью, и погасло.
— Станция зак… шшш… щен…
Вим ударил еще раз, и звуки прекратились. Тишина зазвенела в ушах.
— Ты изгнал призрака! — Белка вскочила на ноги.
— В некотором роде, — усмехнулся Вим. — Терпеть не могу запрещающие таблички.
Он потянул за провод. Пара креплений выскочила; провод провис, раскачиваясь. Вим всмотрелся в темноту.
— Интересно, куда ведет эта шахта?
— Туда нельзя ходить! — Белка вскинула голову.
— Почему? Запрещающая табличка — не повод. Тем более которой больше нет.
— Там… — Белка сглотнула. — Там кто-то есть. Кто-то очень злой.
— Хм… — Вим подбросил камень на ладони и швырнул его вглубь пещеры. Булыжник звонко щелкнул о деревянную балку и отскочил к стене.
Вим стоял, слушая, как затихает далекое эхо. А затем он услышал совсем другие звуки — приближающийся топот множества маленьких ног.
— А ты права, старушка, — проговорил Вим, отступая. — Там и в самом деле кто-то есть…
В темноте шахты, точно, угольки загорались красные глаза.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ…
