- Вы легли бы, Николай Федорович...
Но Батыгин только отмахнулся.
Первое, что увидел Безликов, когда сознание вернулось к нему, были ноги - большие ноги в больших ботинках, прочно упиравшиеся в пол. "Почему? спросил себя "философ". - Почему здесь ноги? Что им нужно?" Силы еще не вернулись к Безликову, он устало прикрыл глаза, и вопросы остались без ответа. Потом Безликов почувствовал, что кто-то бережно приподнял его голову и подложил подушку. "Почему? - снова спросил он себя. - Почему я лежу?" На этот вопрос он постарался ответить, и в его замутненном сознании воскресла самая яркая картина минувшего дня: трактор, люди и он, Безликов, произносит волнующую речь... Долго больше ничего не удавалось ему вспомнить, но вдруг он увидел совсем рядом, прямо перед собой сосредоточенное лицо тракториста Мишукина. "Славный парень! - чуть приметно улыбнулся Безликов. - Сеятель! Так сказать закон отрицания отрицания - из зерна растения, из растения - зерна..."
- Вы легли бы, - сказал кто-то совсем рядом, и Безликов удивился - он же и так лежит! - Николай Федорович, легли бы, - продолжал голос.
- Лягу. Когда нужно будет - лягу, - вот это голос Батыгина.
И вдруг Безликов вспомнил все-все: трактор, пахоту, светлую землю, льющуюся через лемех, внезапную бурю, ослепительную вспышку, тупой удар... Он приподнялся на локтях и оглянулся. Батыгин стоял, склонившись над Мишукиным. У второго пострадавшего уже порозовели щеки и начал прощупываться пульс, а Мишукин все лежал, безжизненно откинув светло-русую голову. Батыгин взял его за руку - безвольную, посиневшую. Не верилось, что еще недавно отрывала она от помоста колоссального веса штангу, а всего несколько часов назад этой руке подчинялся, трактор, проложивший первую борозду на Венере...
- Неужели умер? - с отчаянием спросил кто-то, стоявший рядом с Мишукиным на коленях.
- Продолжайте искусственное дыхание! - нахмурился Батыгин.
"Умер!" - слово это резануло Безликова.
- Как? Мишукин?! - крикнул он, но никто не оглянулся. - Мишукин?! - еще громче закричал он, и только тогда его услышали.
- Что вы говорите? - спросил Батыгин, наклоняясь к нему. - Плохо вам? Крепитесь, дорогой, крепитесь...
Виктор помог Безликову подняться и уложил его на койку.
"Умер, умер, - эта мысль пульсировала в мозгу "философа" и острой болью отзывалась в сердце. - А может быть, жив?"
Но Мишукин умер - специалист по электронике и агрономии, штангист-рекордсмен... И когда это стало очевидным, когда минул второй, четвертый, шестой час, а никаких признаков жизни не появлялось, - Батыгин не выдержал и лег на койку. Виктор дал ему лекарство.
- Что слышно о Травине? - спросил Батыгин.
- Связи по-прежнему нет...
А буря продолжалась с новой силой, и легкие домики Землеграда вздрагивали под напором ветра.
- Дерюгин первый, - сказал Батыгин, и Денни Уилкинс вздрогнул при этих словах. - Лютовников - второй. Теперь - Мишукин. Неужели еще Травин с Мачуком и Кривцовым?.. Не слишком ли дорого нам достанется преобразование Венеры?..
- Лежите спокойно, - просил Виктор. - Не волнуйтесь.
- Я и так лежу спокойно...
Сломленные усталостью, люди заснул и, устроившись где придется. Только Батыгин по-прежнему лежал с открытыми глазами и прислушивался к буре, она порою стихала, но затем разыгрывалась с новой силой, - да Костик сидел у передатчика и неутомимо посылал позывные. Если бы в это время кто-нибудь следил за Костиком, то заметил, бы, как хохолок его медленно, но настойчиво склоняется, а потом вдруг стремительно подскакивает кверху, вновь принимая вертикальное положение.
И Безликов тоже не спал. Он смотрел на верхнюю койку, на металлическую сетку и вдавленный в нее ромбами матрац, и ему было одиноко и страшно. Смерть! Ведь и он едва не погиб. А если бы погиб - что осталось бы после него на свете?.. Он еще не успел ничего обобщить, еще никого не направил на истинный путь, никого не спас от ползучего эмпиризма... Непрошеные мурашки прошли по телу Безликова. Да, есть, конечно, корифеи, которым просто смотреть в глаза небытию... Он так хорошо ладил всегда с их сочинениями, пополняя знания, он так привык к солидному весу портфеля, набитого справочными изданиями... Ба! А где же портфель?! Безликов пошарил вокруг себя, но ничего не нашел. Портфель - такой хороший, вместительный куда-то пропал. Безликов почувствовал себя сиротою и заволновался. Ему пришлось собрать всю свою волю, чтобы не поднять шум, - он вспомнил о Мишукине и решил, что пока может обойтись без справочных изданий...
Лишь на рассвете Костику удалось связаться с вертолетом. К тому времени геликоптер уже миновал полосу шторма и продолжал следовать к месту посадки грузового звездолета. Травин сообщил, что под ними до самого горизонта простирается океан и нет никаких признаков суши.
Утром хоронили Мишукина - первого тракториста Венеры. Его товарищи плотным кольцом стояли вокруг могилы, и головы их были скорбно опущены. Безликову, нашедшему, наконец, свой портфель, очень хотелось поделиться знаниями с этими славными людьми, рассказать им, что все в мире не только возникает, но и гибнет, что рождение и смерть с философской точки зрения едины, - Безликову очень хотелось таким способом успокоить, поддержать в грустную минуту товарищей по экспедиции, но почему-то он не смог произнести ни слова...
А когда последние горсти земли упали на свежий могильный холмик, снова заработал мотор трактора и снова посыпались в борозды семена жизни. На этот раз за рулем вместо Мишукина сидел водитель вездехода.
Капитан Вершинин с пунктуальной точностью выполнил распоряжение Батыгина: минуло трое суток, и небольшая с атомным двигателем шхуна "Витязь" - стройная и до блеска вычищенная - уже стояла на якоре у Землеграда, готовая в любую минуту выйти в океан.
От Травина пришли невеселые известия: он достиг места посадки грузового звездолета, но не обнаружил его там. Осмотр близлежащей акватории тоже не дал никаких результатов: по-видимому, звездолет опустился в океан, и течение унесло его в неизвестном направлении. Сообщение это всех взволновало и огорчило. Где теперь искать звездолет? И как найти его в необъятном океане?.. Все чувствовали, что дело, ради которого они прилетели на Венеру, находится под угрозой...
Батыгин понимал, что нельзя искать звездолет бессистемно, - так можно искать и десять, и двадцать, и тридцать лет и не найти, а их резерв времени всего десять-одиннадцать месяцев. Батыгин отдал распоряжение Травину срочно вернуться в Землеград. Через несколько часов вертолет опустился у "штаба" - домика Батыгина.
Океанолог Кривцов - маленький и худенький белобрысый человек с бесцветными бровями и бесцветными ресницами - вышел из геликоптера последним.
