Ознакомительная версия.
— Ну и как бы я отсюда в них смотрел?
— Это уж тебе видней, сукэбэ.
Папаша надулся, потом незаметно поманил меня, пока мать связывалась с роботом-сиделкой и заодно копалась у плиты. Я наклонился к оядзи, а он громким шёпотом спросил меня про экстази. У меня как раз было с собой две таблетки. Он тут же съел одну и снова стал счастлив. Очень не вовремя, потому что прикатил робот, и они с мамашей на пару насели на отца.
— Депрессия у тебя? — мстительно сказала она. — Будем лечиться!
— Мария! — завопил он.
— Давай-давай. Отличный метод. Мозги альфа-ритмами постимулируем, бинарными колебаниями всякими, слабоумие и пропадёт. Станешь сильный разумом старик, симатта.
Автосиделка вставила ему в уши по динамику, и он поначалу дёргался, хотел вынуть их, но мать не давала. А тут и экстази подействовал. Оядзи стало всё до лампы. Он расплылся в улыбке и расслабился на футоне с закрытыми глазами. Офукуро ещё протеина кап-2 ему в рот натолкала, таблетки три, и заставила проглотить. Штука хорошая, стабильность ДНК поддерживает — только мне она ни к чему. А то так и закоснею в тупости.
— Ну вот и славно, — сказала мать и отослала робота. Теперь можно было уменьшить громкость у голика. — Совсем уже с головой плохо стало, — устало добавила она и уселась.
Мы немного пожевали разогретых колбасок из устриц и салат из консервированных корешков лопуха гобо. Я наседал на гохан, а она так, едва на зуб кидала. Какая-то нелёгкая дума донимала мамашу, но поведать о ней она не торопилась. Я переключил голик на канал новостей и стал краем глаза глядеть, что у нас в городе происходит. Как он к закрытию байкерского сезона готовится. Но репортаж про завтрашние гонки над заливом не попался. Я раньше в этом событии не участвовал, мне было бы интересно поглядеть — но голик про политику гнал. Сейчас же выборная кампания в местные органы власти, она главнее байкерского праздника.
— Не надо, Егор, — твёрдо сказала мать. — Не копайся в прошлом, к чему тебе это?
— Ладно. Я с Урсулой про твою операцию говорил, она обещала подумать.
— Не надо мне ничего. Пусть лучше тобой позанимается. Ты с этой девушкой дружи, она тебе поможет. А ту одзёсаму бросай, только хуже потом будет.
Она пустилась в рассуждения, но тут оядзи очнулся и потребовал еды. Он просто сиял от химического счастья. Мы сцепили смарты и стали играть в сёги. Это очень старая и умная игра, но у меня почему-то получается. Папаша говорил, что её к нам китайцы в восьмом веке привезли, а ещё раньше её индийцы придумали и назвали «чатуранга». На шахматы очень похоже. В общем, я быстро выиграл, папаша расстроился и включил мне запись — специально для меня из голика сделал.
— Гляди, какая классная штучка!
В ролике некий старец бодро рассекал без палочки по очень скалистой местности. Шёл и песни горланил. Чуть ли не как горная обезьяна по кручам скакал.
— Вам тяжело стоять на ногах? — говорил он за кадром. — Выбирайте вибрирующие стельки! Они будут трепетать в ботинках и стократно усиливать нервные сигналы, которые идут от подошвы в мозг! Вы всегда будете в равновесии, даже в наклонном положении. Вы никогда не упадёте!
И верно, седой сэмпай в ролике даже не думал наворачиваться со скал.
Потом шла реклама про чип для трусов. Если их снять, чип моментом записывает время и продолжительность отсутствия трусов на заднице. Оядзи всерьёз спросил, не стоит ли ему запастись таким полезным чипом, а то мамаша вечно где-то бродит. Тут они чуть не поругались, и я домой засобирался.
Уже у двери мать кивнула назад, понизив голос:
— Вот хоть стельки эти можешь купить. И недорого будет! А фильмы про старину поди стоят целую зарплату или больше, чего на них тратиться? Вот держи. — Она достала из складки косодэ футляр и сунула его мне в руку. — Может, хоть тебе помогут ночью-то ездить. Пеньку моему они без надобности.
Я открыл пластиковую коробку и увидел очки, похожие на совиные глаза. От них тянулся шнур связи со смартом.
— Спасибо, — сказал я.
В торговом автомате я купил поллитровку тёплого тираси. Вкус апельсиновой корки и анисовых семечек хорошо вытравляет остатки лопуха гобо. Они как будто у меня в горле застряли. А уже за воротами пансионата я чуть не въехал в хилое шествие. Я думал, что это опять агитаторы, но потом прочитал лозунг: «Из двадцати пяти двухлитровых бутылок — одну хорошую кофту для бедных!» Я достал из седельной сумки тираси и хлебнул его.
И тут какой-то ретивый демонстрант протянул ко мне загребущую руку и чуть не вырвал напиток.
— Эй! — осадил я парня.
— Ты против помощи бедным? — возопил нахальный отоко. Он облизал губы и повернулся к соратникам за поддержкой. Но те остались равнодушны.
— Нет, я за! Но у меня же не двухлитровая бутылка, — попытался я вразумить его.
— Всё равно! Считать умеешь? Сто поллитровок — один свитер для бедняка!
Он опять рванулся ко мне и выцарапал-таки остатки тираси, но бутылка при этом оказалась на асфальте. Остатки жидкости мгновенно вытекли из неё. Рассвирепев, демонстрант пнул беззащитный пластик и убежал за товарищами, а я наконец-то проехал к эстакаде. Лучше бы они за кандидата агитировали, по-моему. Кому это нужно — пластиковые кофты?
А дома я целый вечер рафидов убивал. Они в каждой шмотке у меня были, кроме тех, что я у Тэгусари взял. Тупо рылся в одежде, выискивал чипы и давил их пьезокристаллами, потом лупил рукояткой ножа. В шейде тоже нашёл, конечно. И ни о чём не думал. Только странные предчувствия в голове бродили, а связных мыслей вообще не было.
Чтобы праздник удался, всю ночь на полигоне подогрев работал. И на окрестных дорогах тоже. Роботы убрали весь гель, который из туч выпал, когда их осаждали. В общем, было прохладно и сухо.
Я подъехал к девяти часам и остановился на краю главной площади, рядом со старой приливной турбиной. Вдалеке, в утреннем тумане, виднелись волноломы из переработанного мусора и всякие бетонные заграждения. Они сюда океанскую волну не пропускают. А то волнение было бы будь здоров! Чуть ли не шторм, наверное, потому что сегодня ветрено было.
Эта турбина мне с детства родная, мы с ребятами часто ездили сюда на кибертране, на пропеллерах кататься и прыгать с них. Пропеллеры под водой. Если прилив, они в одну сторону крутятся, а когда отлив, то в другую. Зацепишься за неё магнитной присоской — и тебя начинает тянуть под воду. Когда вода особо прозрачная, видны горы мотоциклетных обломков, но их без акваланга не достать… Как в ушах зашумело — отцепляешься и всплываешь. Прикольно, короче. А то ещё можно на мачту, к которой пропеллеры крепятся, залезть. Сейчас она вообще-то покосилась, но выглядит как новенькая. Недавно покрасили.
Ознакомительная версия.
