«Детёныши…»
Дальгарда не нужно было подталкивать. Он сравнительно легко попал в двух не вполне взрослых. Другое дело — детёныши. Не настолько неповоротливые, как старшие, они почувствовали опасность и попытались бежать. Один спрятался в сумке мёртвой матери, другие метались по арене так быстро, что Дальгарду трудно было прицелиться. Он убил одного, уже почти скрывшегося в проходе, а второго ранил в лапу, зная, что яд, хоть и подействует медленнее, но подействует обязательно.
Всё это время взрослый дьявол продолжал лежать абсолютно неподвижно, только злобные глаза свидетельствовали, что он жив. Дальгард нетерпеливо следил за ним. Если зверь не двинется, не подставит стреле мягкие части тела, убить его будет невозможно.
Оба охотника хорошо знали ящеров-дьяволов, и потому последовавшее удивило их обоих. За все годы, что колонисты встречались с ящерами, у них создалось представление, что это безмозглые чудовища, простые машины, которые дерутся, едят и убивают, но не способны мыслить, и потому опасны только тогда, когда застигают врасплох или когда охотник лишён нужного вооружения.
Теперь же для двоих за решёткой постепенно становилось всё яснее, что этот ящер другой. Во время убийства своих товарищей он оставался в безопасности, потому что не двигался, как будто ему хватило ума, чтобы понять, что вставать нельзя. Наконец он зашевелился, но его маневр свидетельствовал, что животное нашло решение — такое же разумное, какое принял бы Дальгард, окажись он в аналогичном положении.
Прижимаясь к земле мягким брюхом, ящер развернулся, так что охотники за решёткой по-прежнему могли видеть только бронированную спину. Втянув шею в плечи, согнув мощную спину, чудовище с опасного места поползло к проходу.
Дальгард в приступе отчаяния послал ему вслед стрелу. Но та ударилась в прочную броню и отскочила. И ящер-дьявол исчез.
«Окольцованный…» — слово достигло сознания Дальгарда. Сссури оставался хладнокровным, а охотника-человека необычные действия добычи просто ошеломили.
— Оно разумно, — почти протестующе заявил разведчик.
«Если дело связано с Другими, можно ожидать самых злых чудес».
— Мы должны добраться до этого дьявола! — Дальгард был полон решимости. Но перспектива преследовать ящера по лабиринту пустынного города, особенно ящера, обладающего разумом, не вызывала никаких приятных эмоций. Однако Дальгард решил выполнить свой долг до конца.
«Он пошёл за помощью».
Поражённый юноша повернулся к спутнику. Сссури по-прежнему стоял у решётки, глядя на проход, в котором исчез дьявол.
— Что за помощь? — на мгновение Дальгард представил себе, как чудовище возвращается во главе целого отряда ящеров, которые легко сломают решётку и доберутся до мягкотелых существ за нею.
«Защита, безопасность… — ответил Сссури. — И, мне кажется, нам нужно именно то место, куда направился зверь».
— Другие? — солнце вовсе не зашло за тучи, оно по-прежнему посылало жаркие лучи на головы и плечи, но Дальгард ощутил холод, словно его кожи коснулся промозглый осенний ветер.
«Другие не здесь. Но были здесь. И, возможно, вернутся. Дьявол пошёл туда, где надеется их найти».
А Сссури уже выступил, побежал по окружности арены к месту над проходом, в котором скрылся ящер-дьявол. Дальгард, сжимая в руке лук, пошёл за ним. Когда дело касается выслеживания, он полностью полагался на Сссури. И если водяной говорит, что у дьявола была определённая цель, он прав. Но всё же разведчика ставило в тупик само существование чудовища, способного на какую-то цель, кроме охоты и пожирания мяса. Либо убежавший — мутант, отклонение от нормы, либо… Это «либо» могло вести к нескольким продолжениям, и ни одно из них не внушало приятные мысли.
Вскоре они добежали до навеса над проходом и по рядам сидений взобрались к верхней кромке стены. Но дверей внизу не увидели — только спутанную высохшую растительность. Очевидно, прохода на арену здесь никогда и не было.
Сссури уже карабкался через решётку. Он начал спускаться по другую сторону на песок, когда Дальгард догнал его. Вместе ступили они в подземный проход, в котором исчез ящер-дьявол.
Здесь их охватило густое зловоние логова. Дальгард закашлялся, от вони его затошнило. Идти вперёд отчаянно не хотелось. Но к своему растущему облегчению, юноша обнаружил, что здесь не темно. В потолке на равных расстояниях друг от друга были укреплены пластины, испускавшие слабый фиолетовый свет, поэтому в коридоре царили сумерки, что, впрочем, всё равно было гораздо лучше тьмы.
Коридор тянулся прямо, без поворотов и каких-либо проходов. Но зловоние ни на миг не затихало, и Дальгард подумал, что они идут прямиком в другое логово, возможно, столь же плотно населённое, как и то, что они оставили позади. Конечно, ящеры-дьяволы обычно не живут в подземельях, они предпочитают трещины в скалах, где могут греться на солнце. Но ведь и дьявол, которого они преследовали, был необычен.
Сссури заверил его:
«Логова нет, только запах, потому что они много лет постоянно ходили здесь».
Проход закончился широким помещением, где фиолетовый свет стал сильнее; света теперь было достаточно, чтобы разглядеть множество входов. Но все они были перегорожены решётками. Несомненно, некогда здесь размещалось нечто вроде тюрьмы.
Сссури не стал осматриваться, водяной быстро пересёк помещение, Дальгард — за ним. С противоположной стороны коридор пошёл вверх, и юноша решил, что скоро они выйдут на поверхность.
«Дьявол ждёт, — предупредил Сссури, — потому что боится. Когда мы покажемся, он бросится на нас. Будь готов…»
Они чуть задержались перед дверью, за которой начинался другой коридор; здесь у самого потолка проходил ряд окон, в узкие щели которых сочился солнечный свет. После полумрака туннеля Дальгард замигал, но всё-таки заметил движение в дальнем конце нового коридора и услышал шипение чудовища, которого они выслеживали.
Раф, скорчившись на небольшой с мягкой обивкой платформе, приподнятой на шесть дюймов над полом, пытался рассмотреть обитателей помещения, в то же время стараясь не обидеть их своим разглядыванием. На первый взгляд, вопреки необычной одежде и странной привычке раскрашивать лица, жители города могли показаться людьми. Но потом он разглядел их длинные худые руки с тремя одинаковой длины пальцами и противопоставленным им большим, увидел под сложным головным убором жёсткие колючки, которые служили им волосами.
