К счастью, им пришлось пройти относительно короткое расстояние, но Раф с облегчением вздохнул, только когда они достигли двери на противоположной стороне. Они переправились в тонкую башню. Однако это была всего лишь промежуточная площадка перед следующим хрупким мостом, уходившим вниз. Раф с облегчением ухватился за перила. Их присутствие свидетельствовало, что не все пользующиеся мостом так же беззаботны, как офицер, легко шагавший впереди. Теперь землянину стало понятно, почему чужак босой: ходить босиком по таким мостам гораздо легче.
Спуск привёл их новому зданию, выглядевшему как-то по-жилому, чем не могло похвастаться ни одно окружающее сооружение. Войдя в дверь, Раф сразу услышал непрерывный гул; чтобы устоять на ногах, он коснулся стены и ощутил слабую дрожь, как будто в здании работали какие-то механизмы. Но офицер провёл Рафа по коридору, а потом по подъёму, показавшемуся пилоту очень крутым, на крышу. Там их ждал не флаер в форме языка, какой они увидели первым, а блестящий шар. Офицер остановился, взгляд его в немом приглашении перешёл от землянина к машине. Офицер как будто приглашал гостя разделить его гордость. Пилот не нашёл в шаре сходства ни с каким знакомым ему воздушным транспортом. Но он не сомневался, что перед ним высшее достижение чужаков, и очень хотел увидеть его в действии.
Вслед за офицером он подошёл к люку в основании шара и увидел лесенку. Вначале юноше показалось, что он не сможет подняться: ступеньки были совершенно крошечные, как раз для босых пальцев экипажа. Но включив свои магнитные присоски, Раф всё-таки смог подняться, хотя и гораздо медленнее проводника. Они миновали несколько уровней кают и оказались в рубке управления корабля.
Для Рафа многочисленные кнопки и рычаги не имели никакого смысла, но он пристально следил за жестами своего спутника. И вскоре понял что это не космический корабль. Он вообще сомневался в том, что чужаки побывали даже на соседних планетах своей системы. Но этот корабль обладал мощностью много большей, чем у первого флаера. И его явно готовили к длительному полёту.
Земной пилот сел на маленькое сидение перед приборами. На экране перед ним по вечернему небу плыли облака. Раф неудобно поёрзал. Уже вечер. Он вновь почувствовал настойчивое желание уйти, вернуться к РК-10. Он не хотел проводить ночь в городе. Нужно постараться убедить офицера провести его к флиттеру. Лучше он побудет в нём, чем в одном из зданий чужаков.
Одновременно Раф разглядывал панораму на экране, стараясь отыскать крышу, на которой оставил флиттер. Но ничего не мог узнать.
Раф повернулся к офицеру и в который раз попытался дать ему понять, что хочет вернуться к своей машине. Но либо он не сумел это сделать, либо чужак не захотел понимать. Потому что, оставив рубку управления, они отравились осматривать другие помещения корабля, включая отсек, где размещались двигатели. В других обстоятельствах Раф мог бы провести тут часы.
В конце концов землянин решительно направился к лестнице и вскоре оказался на крыше под сумеречным небом. Юноша медленно прошёлся по широкой площадке, пытаясь найти какие-нибудь ориентиры. Хорошо видно было центральное здание и несколько башен вокруг него. Но рядом с какой из них спряталась крыша, на которой стоит его флиттер? Рафа непреодолимо влекло к его машине.
Офицер смотрел на него; но вот он положил трёхпалую ладонь на руку Рафа и прощебетал вопрос.
Без особой надежды Раф повторил жесты, которые делал раньше. И изрядно удивился, когда офицер повёл его вниз, в здание. Однако на этот раз они прошли не к мосту через улицы, а продолжали спускаться по лестницам внутри дома.
Во всём здании велась какая-то бурная деятельность. По коридорам часто проходили чужаки, все в чёрных обмотках, с металлическими грудными и наспинными плитами; они же занимались в помещениях какими-то непонятными операциями. И Рафу показалось, проводник старается побыстрее увести его отсюда.
Только когда они достигли уровня улицы, офицер остановился у одной из дверей и повелительно поманил Рафа. Землянин неохотно повиновался, и тут его чуть не вырвало.
Он увидел мёртвое, очень даже мёртвое тело. Судя по многоцветным обрывкам на теле это тоже был чужак, один из знатных, не военный в чёрном. Страшные раны почти разорвали его тело. Ничего подобного Раф не видел.
С гортанным криком, лучше слов выражающим чувства, офицер подобрал с пола сломанное копьё; с его наконечника капала красновато-жёлтая кровь, такая же, какая ещё сочилась из разорванного тела. Размахивая оружием, так что землянин вынужден был отступить на несколько шагов, чужак разразился страстной речью. Потом снова перешёл к жестам, которые космонавту легче было понять.
Это работа их смертельного врага, понял Раф. И такая же судьба ждёт всякого, кто выйдет за определённые безопасные пределы. И если этот враг не будет уничтожен, город… сама жизнь… перестанет существовать.
Увидев такие страшные раны, говорящие о безумной ненависти, Раф вполне мог в это поверить. Но ведь примитивное копьё не в силах противостоять оружию, которое имеется в распоряжении его спутника.
Когда пилот попытался выразить это, проводник лишь покачал головой, словно отчаялся быть понятым, и поманил Рафа за собой. Они вышли на загромождённую обломками улицу и двинулись в сторону от центрального здания, где находились остальные трое землян. Раф, при виде сгущавшихся сумерек, удлинявшихся теней и помня то копьё, не мог удержаться и не оглядываться время от времени через плечо. Не привлечёт ли стук его металлических подков внимание тех, с кем он не хотел бы встретиться? Он положил руку на рукоять станнера. Но офицер не казался встревоженным; он шёл вперёд с уверенностью человека, которому нечего опасаться.
Однако и Раф вскоре узнал цветную полоску и слегка успокоился: они шли к флиттеру. Он уже проходил по этой улице. И не возражал против длительного подъёма по рампам. Этот подъём в конце концов и привёл их к флаеру. Облегчение пилота было так велико, что он провёл ладонью по гладкому борту машины, словно это любимое домашнее животное.
— Курби?
Услышав голос Хобарта, Раф застыл.
— Да, сэр!
— Мы остаёмся здесь на ночь. Нужно обдумать наши дальнейшие планы.
— Да, сэр! — с этим Раф был вполне согласен. Попытаться пролететь над горами в темноте — самоубийство. Он бы всё равно отказался. С другой стороны, он бы спал спокойнее вне пределов города. И Раф подумал, не предложить ли использовать последние мгновения светлого времени, чтобы вылететь на открытое место и там устроить лагерь.
