Какое-то странное, тяжелое, темное облако легло на лоб мага, но Трол решил, что ему это только показалось. Уже сколько раз так было: маг о чем-то предупреждал, а потом получалось, что он куда эффективнее, чем признавался. И сейчас в это особенно хотелось верить, уж слишком серьезное дело они затеяли.
- Как думаешь, - спросил Трол о том, что его интересовало куда больше, чем смутные опасения Ибраила и угроза слишком быстрого старения, - Басилевс там появится?
- Думаю, у него есть способ оказываться в замке, к которому мы идем, в любой момент, как только он пожелает.
- Хорошо, - кивнул и Трол, - тогда волноваться не о чем.
- Ты не понимаешь, - сокрушенно, вполне по-человечески, без всякой подозрительной глубокомысленности заговорил маг, - я ни за что не ручаюсь, и тебе нужно быть к этому готовым.
- Я готов, - легко отозвался Трол. Посмотрел на расстроенного мага, смягчился и закончил более решительно: - Хорошо, если там должна быть какая-то опасность, в замок на птице нас спустит принц, а не Келга.
- Не думаю, что этого достаточно, - протянул Ибраил и ушел.
Трол немного подумал, чего же Ибраил в действительности от него ожидал, ничего не придумал и решил, что все правильно, решение, к которому они пришли, вполне отвечает опасениям Ибраила. А если не отвечает, то может смягчить что-то, что мага так пугает.
Земля внизу изменилась совершенно внезапно. Просто в один момент впереди вспыхнула странная полоса белого цвета, а потом внизу появились языки снега, засыпающие редкие уже ели. Но ели скоро кончились, и началась настоящая тундра, ровная, как хорошо проструганный стол, с пятнами снега, яростно блестевшего на солнце.
Вот тут-то гребцы и поблагодарили, должно быть, способность корабля удерживать тепло. Впрочем, никакого значения это уже не имело, потому что они были гораздо горячее, чем весь окружающий мир, Трол понял это по той простой причине, что их, даже безо всякого управления рулями, вдруг подбросило чуть не на две тысячи ярдов вверх. Чтобы не подниматься еще выше, им пришлось даже немного уменьшить объем надутой оболочки, которая стала такой тугой, что даже Дора на ней удерживалась с трудом.
Умная птица слетела с верха корабля и попыталась усесться в гондолу, поближе к людям, к теплу, к тесноте и знакомым запахам. Она проделала свой маневр пару раз не очень уверенно, но на третий раз, не запутавшись в вантах, не ударившись о рули и крылья летающего корабля, опустилась чуть не на румпель, подмяв под себя рулевого. К счастью, в тот момент на румпеле стоял уже немного оклемавшийся после аварии "Некрасавицы" Тирен, который фламинго почти не боялся. Если бы оказался кто-нибудь из задорцев, паники было бы не миновать.
Келга, которую позвали, едва Дора опустилась на палубу, принялась ее кормить. Это был самый правильный способ успокоить птицу. Но это же и показало, как странно изменился вокруг мир.
На следующий день после разговора Трола с магом, который пока оставался не вполне ясным, наверное, для обоих участников, началась настоящая вьюга. Снежинки почему-то пробивали магическую защиту не полностью, а лишь временами. Но и их вес был лишним для перегруженного корабля, поэтому их приходилось, по специальному распоряжению Корка, сметать.
Но еще больше снега вдруг скопилось на маскировочной завесе перед кораблем, причем он оказался липким и образовал подобие полусферы из рыхловатых, но тяжелых сугробов, которые висели теперь перед оболочкой корабля на расстоянии десяти ярдов. Что делать с этаким украшением, не мог придумать даже Ибраил, хотя какие-то предложения определенно роились у него в сознании, это уж Трол читал довольно легко.
Сначала маг хотел предложить встряхнуть корабль резким броском вверх, но с сильным креном вперед, чтобы снег соскользнул. Потом он собирался предложить Корку повилять из стороны в сторону, чтобы набегающие потоки ветра сдули эти как бы ни на чем висящие сугробчики. В конце концов он просто вышел на нос, посидел с четверть часа и выбросил вперед несколько мелких, но довольно жарких молний, наподобие тех, которыми он ослепил отряд имперцев на фламинго, когда они еще только летели к Центру Мира.
Но к концу этого предпоследнего их мирного дня перед штурмом замка Нахаба снег налип снова. Пришлось Корку самому маневрировать, чтобы сбить его, но настоящего успеха он так и не достиг. Вечером, уже в темноте, чтобы не терять скорость, Ибраил решился и очень сложным заклинанием, отсвет которого, наверное, чувствовался даже средними магами в Империи, снял защиту Нишапра, и тогда снег стал налипать уже на оболочке.
Корк не жаловался. Теперь, когда магические силы были сняты, он мог, по крайней мере, послать людей на оболочку и заставить их подобием морских швабр, сделанных из витых веревочек, сметать сугробы. Он даже обрадовался такой возможности, хотя работы для команды стало ощутимо больше. Но таковы уж были люди - им нравилось самим справляться с трудностями, а магию они не очень-то принимали всерьез, если знали, как добиться своих целей без нее.
За всеми этими хлопотами к замку Нахаба подошли как-то незаметно. Просто к полудню следующего дня снег вдруг исчез с поверхности тундры, и показалась густо-черная, словно обожженная земля. Она простиралась вокруг без края, делая весь этот мир чужим, пугая самых стойких. Даже Трол вынужден был признать, что эта чернота, которой тут было не место, угнетает его.
А потом он почувствовал впереди что-то еще более чуждое, враждебное и сильное, чему не могло быть названия на человеческом языке. Тогда он стал готовиться. Весь вечер просидел, полируя мечи, потом немного потренировался, с радостью убедившись, что подготовлен даже лучше, чем когда-либо, и хорошенько выспался. А перед самым восходом солнца на следующий день, умывшись и позавтракав, уже в полном военном облачении сел в глубокую медитацию.
К счастью, расстояние до замка оказалось куда больше, чем он предполагал, поэтому медитация получилась на славу. Он зарядился спокойствием и ясностью, легкостью и свежестью восприятия, чего не всегда удавалось достигнуть в последнее время.
- Теперь мы в полной власти Басилевса, - сказал Ибраил, тронув Возрожденного за плечо.
Трол открыл глаза, поднялся, мельком пожалел, что так и не научился драться в шлеме, и вышел на палубу. "Задора" бороздила темный воздух. А возможно, в этом мире, где все определяли лишь черный и белые цвета, никогда не бывало светло. Небо оказалось плотно забито тучами, то и дело свирепые порывы ветра, возникающие неизвестно почему, обрушивались на их, показавшийся Тролу очень маленьким, кораблик.
В воздухе стояла снежная муть, за которой невозможно было рассмотреть горизонт, а оболочка и палуба "Задоры" побелели, словно дерево и ткань, удерживающая летучий газ, за одну ночь поседели, словно снег въелся в них, как белая сажа.
