И все равно девушка обиделась. В ее голосе стала проскальзывать угроза:
– Я свою половину уговора выполнила, причем сделала это сразу. Почему же ты поставил свои обязательства только на третье место?
– Увы, так получается. Да ты и сама знаешь причину нашего здесь пребывания.
– Знаю! Еще как знаю! Но теперь я понимаю, что, прежде чем тебя лечить, следовало ставить более жесткие и конкретные условия: лечение – ночью, твоя помощь – сразу следующим утром! Не захотел бы – ждал до следующего вечера!
– Ага, деньги вечером, стулья утром.
Ситуация у меня так четко сопоставилась со знаменитым произведением Ильфа и Петрова, что я чуть не расхохотался. Наверное, это действие было бы самое худшее и наиболее опасное в данном разговоре.
– Какие стулья? – сбилась вашшуна с мысли.
– Да есть такой классический образец, по которому все договора составляются, – выкручивался я, как угорь на сковородке. – Но неужели ты подумала, что я откажусь от своего слова? Как только мы вернемся от Леди и отыщем первый щит для Чарли, сразу раскопаем твой камень вместе с алтарем! Все вместе гуртом так и отправимся на раскопки. Обещаю!
– Но мне не надо потом! Мне надо сейчас! Немедленно! – досадовала колдунья так, что казалось, из глаз у нее сейчас вырвутся все сжигающие молнии. – Неужели ты не понимаешь, что подобный найденный камень-амулет – это перелом в войне со зроаками?! Без поддержки и разведки с неба людоеды станут в два раза слабей!
Смеяться мне уже давно расхотелось. Хотелось немедленно броситься в погоню за Леней, преодолеть уровень этих громадных скал и больше никогда в жизни с данной вашшуной не встречаться! Причем не только с данной, но и со всеми остальными – тоже. Даже не представляю себе, откуда удалось насобирать в душе жесткости и непоколебимости для последующего упрека:
– Ты знала, с какой целью сюда шла! И согласилась с моим командованием! Так что теперь не пытайся манипулировать обстоятельствами, изменяя первоочередность наших целей.
– Их изменила судьба! – с жаром перебила меня девушка.
– При чем здесь судьба?
– А при том: если бы ты не заболел, то не дал бы мне обещания, не просил бы меня помочь!
– О! Тут уже начинается какая-то путаница в приоритетах и призвании! – Теперь уже и я рассердился, забыв, что могу получить в ответ. – Ты забыла, кто ты такая? Ты – вашшуна! Целительница! И твой долг – лечить каждого страждущего и умирающего!
– Вот и нет! – Шаайла стала переходить на истерический крик. – Ты не был умирающим! И я имела полное право тебя не лечить! С чего ты взял, что я что-то должна?! Мы имеем право добить страждущего, если надо, но такое лечение, какое я провела ночью, мы применяем крайне редко и только по собственному желанию!
После чего уже я вздохнул более свободно. Хотя внутренне мне было очень стыдно продолжить с самым дружеским и теплым участием.
– Ну вот видишь: по собственному желанию. Значит, ничего страшного не произошло. Все получилось мирно и при полном взаимном согласии.
Некоторое время в разговоре повисла напряженная, можно сказать, взрывоопасная пауза. Вашшуна, хмуря брови и покусывая губы, размышляла над моими словесными попытками выкрутиться, отгородиться от немедленного выполнения обещания иными делами и при этом сделать ее чуть ли не упрашивающей на кардинальное лечение стороной. То есть раз по собственному желанию согласилась, то ко мне какие претензии? Чики-чики – и разбежались! Все здоровы, все смеются. Крыть-то целительнице больше нечем! Как мне показалось.
Она и в самом деле несколько раз тяжело вздохнула, явно успокаиваясь и придя к какому-то решению. И продолжила разговор с признания:
– Ну да, ты прав. Я не подумала сразу оговорить все условия, впредь будет мне наука. Особенно при сделках с тобой. Но об этом чуть позже.
«Вот невезуха! – застонал я мысленно. – Рано я обрадовался, она ведь может меня так наказать, так наказать!»
– Сейчас напомним друг другу наши обязательства. Я свои выполнила. Твои – у тебя на третьем месте. С этим ты спорить не вздумаешь?
– Да нет! Как можно?! – Наша русская изворотливость мне не помогла.
– Странные у тебя ответы! Так да или нет? Ответь лучше, что согласен!
– Согласен.
– Теперь о наших отношениях. Я тебе нравлюсь?
Нервно сглотнув, я с завистью посмотрел вслед Леньке, который уже приближался к скалам. Ну вот ненавижу подобные разговоры, где глупые вопросы подразумевают еще более глупые ответы. А тут еще, что не ответь, в любом случае ложь получится.
Но кажется, мое молчание девушку даже обрадовало:
– Я так и думала! – (Вот бы интересно узнать, что именно она думала?) – Поэтому сразу тебя обрадую. По всем понятиям я не должна быть такой страшной. Если бы не висящее на мне проклятие, я была бы совсем иной. Ну, может, и не красавицей бы стала, но уж точно не такой, как сейчас. И не косись на меня так, я прекрасно знаю, насколько ужасно выгляжу. Страдаю, конечно, мучаюсь, но не настолько, как ты себе это можешь представить.
– П-п-проклятие? – почему-то заикнулся я. – От кого?
У меня так и встала перед глазами картинка: дремучий лес, избушка на курьих ножках среди мухоморов и старая-престарая Баба-яга с помелом, проклинающая случайно заблудившуюся девчушку в красной шапочке и с корзинкой в руках.
Проза жизни оказалась более жестока и кошмарна.
– Мне было десять лет, когда на наш городок на севере Леснавского налетел отряд зроаков. К счастью, о приближении людоедов сумели сообщить дозорные еще за сутки до нападения, и пограничники со всеми воинами успели приготовить великолепную засаду. Ни один аспид не ушел от справедливого возмездия, но среди них оказался один древний и мощный по магической силе трехщитный. Перед своей гибелью этот гад успел выпустить таящееся у него в древнем амулете проклятие «Слепая смерть». Если бы оно раздалось в стороны, все жители и воины городка умерли бы в страшных мучениях, которые начались бы с вытекания глаз. О подобном проклятии ходили только легенды, и никто не верил в его существование, пока беда не свалилась на наш городок. Я находилась совсем недалеко от места событий и даже пыталась подсматривать с чердака нашего дома. Никто еще не знал тогда, что я стану вашшуной, но дар у меня уже жил в теле. Вот так и получилось, что проклятие втянулось моими силами внутрь и до сих пор сидит во мне. Меня много лечили и пытались изменить в нашем монастыре, да только результат такой, какой ты сейчас видишь. И все равно, если бы удалось повернуть время вспять, я ни капельки не жалею о свершившемся, ведь мне удалось спасти столько родных и близких людей. Что по сравнению с ними мое страшненькое, пугающее каждого мужчину личико?..
