Принц Отгон в золотой тунике с тройкой черных леопардовых львов Гогеншгауфенов восседал за столом, заваленным Кордильерами пергаментных свитков, и, казалось, был полностью погружен в чтение одного из них. Гусиное перо, зажатое в его пальцах, парило над пергаментом, что-то подчеркивая ц исправляя.
Я поклонился. Его высочество поднял глаза и вроде бы улыбнулся. Мне не стоило обманываться насчет подобных улыбок. Принц Отгон радовался предстоящей схватке, а вовсе не присутствию славного Вальдара Камдила. Он аккуратно отложил перо в сторону и, выйдя из-за стола, сделал шаг навстречу званому гостю. Одарив меня крепким рукопожатием, Лейтонбург предложил мне сесть, указывая на один из табуретов, стоявших около стола.
– Как вам мой город? – осведомился любезный хозяин, поудобнее усаживаясь за стол и звоня в элегантный серебряный колокольчик, дотоле спокойно стоявший на одном из пергаментов.
Я сделал усилие воли, чтобы не обернуться, и со всей возможной непринужденностью заметил:
– Город великолепен. Особо восхищают чистота и порядок, царящие в нем. Мне довелось немало поездить по Европе и Левангу, но, поверьте, я нигде, ваше высочество, не видел такой чистоты.
Слуга, двигавшийся почти беззвучно, принес пару кубков, кувшин с вином и блюдо роскошных фруктов и сладостей.
Лейтонбург вновь усмехнулся:
– Я рад, что он вам понравился. Мне стоило многих усилий сделать город таким, каким вы его видите.
– Не сомневаюсь в этом, ваше высочество.
– А как вам турнир?
– Прежде всего я хотел просить извинения за тот прискорбный случай, который произошел во время турнира, увы, по моей вине. Поверьте, мне очень больно, что я стал виной ранения столь доблестного рыцаря.
Принц Оттон глядел на меня холодным немигающим взглядом своих выцветших глаз, и, дожидаясь настоящего разговора, я уже начинал замерзать под этим взором.
– Да, случай действительно прискорбный. Бедный мой Карл. Никому еще не удавалось вышибить его из седла. А уж такое... Скажите, зачем вам понадобилось выбивать дух из моего брата? Вы же не станете утверждать, что все произошло случайно?
Я развел руками: «Что ж, мой милый герцог, ты хочешь удивить меня вопросом – я удивлю тебя ответом».
– Всему виной рана, полученная мной в злополучном походе. В разгар схватки мне порой кажется, что вокруг идет настоящее сражение и... Увы, граф фон Брайбернау стал жертвой этого ужасного наваждения.
– Да, конечно. Наваждение. Я почему-то так и подумал, – произнес его высочество всепонимающим гоном, и я готов был поклясться, что он поверил в мои объяснения не больше, чем во вторжение инопланетян или принятие магометанства римским Папой.
– Вы прекрасный воин, господин Вальдар, – продолжал Лейтонбург. – Я внимательно наблюдал за вами во время турнира. Скажу вам как знаток и ценитель: не много найдется людей, которые бы столь ловко владели оружием, как вы. Если кто-то и мог сразиться с моим милым Брайбернау на равных, то я не вижу здесь никого, кроме вас, кому бы это было под силу. Увы, этот несчастный случай...
– Велик Господь, и неизреченна мудрость его. Кто, как не он, укрепляет руку сражающегося в минуту боя.
– Да, да. – Его высочество рассеянно кивнул головой. Судя по всему, он не слишком любил впутывать Творца в свои планы и расчеты. – Вы не просто прекрасный воин, со временем вы могли бы встать в один ряд с самыми выдающимися рыцарями нашего времени.
«К чему весь этот поток комплиментов?» – усмехнулся я и немного расслабился, но в благодарность за похвалу склонил голову и покорно произнес:
– В гвардии вашего высочества немало не менее достойных и доблестных воинов. Вы должны быть счастливы, командуя таким великолепным войском.
Герцог смерил меня вопросительным взглядом. Убедившись, что я не шучу, он медленно продолжил:
– Да, у меня действительно превосходное войско. Это правда.
– Не знаю, кто с этим не согласится. Не завидую вашим врагам.
– И в этом вы правы. Им не стоит завидовать. Совсем не стоит. Поэтому я желал бы, господин Вальдар, видеть вас среди своих друзей. – Лейтонбург посмотрел на меня испытующе, что в соединении с его обычной холодностью выглядело довольно жутко.
«Уж кем бы я точно не хотел быть – так это твоим врагом. Но что делать, приходится!»
– Помилосердствуйте, ваше высочество, разве же я враг вам?
– Надеюсь, что нет, – медленно произнес мой венценосный собеседник. Взгляд его по-прежнему оставался испытующим, но в голосе теперь слышалась плохо скрываемая насмешка. Это уже становилось интересным.
– Вы носите сеньяль «Верная Рука», господин Вальдар? – Лейтонбург поднялся и подошел к бойнице, сквозь зарешеченный проем которой виднелся маленький клочок синего неба. В голосе его уже звучал металл, хотя еще плотно завернутый в бархат.
– Верно, ваше высочество.
– Красивый сеньяль. В духе трубадуров Южной Франции. Вы бывали в Провансе?
– Проездом. Последнее время я жил в замке Берсак, что на Гароне.
– Да. говорят, чудесные места. Однако я о другом. Кому верна ваша рука?
– Мое происхождение, состояние и доблесть, на которую ваше высочество изволили обратить свое милостивое внимание, позволяют не искать мне иных сюзеренов, кроме моего отца и Господа нашего в лице матери нашей церкви. Герцог нехотя перекрестился, словно отгоняя назойливую муху.
– Вы принадлежите к какому-то ордену? – удивленно спросил он.
– Нет, я в одиночестве несу свой крест, – возразил я.
– Тогда, быть может, вы согласитесь немного послужить мне? – Он вновь повернулся ко мне лицом и стоял теперь, вперив в меня свой немигающий взгляд.
– Ваше высочество, надеюсь, простит меня, но я не совсем понимаю, о чем вы говорите? – Это было чистой правдой, и голос мой звучал вполне искренне. – Вы предлагаете мне поступить на службу под ваши знамена?
– Для меня, конечно, была бы большая честь, если бы отпрыск благородного рода Лоннеров вступил в ряды моей гвардии, но я говорю о другом, – возразил Отгон. – Мне от вас нужна иная служба. Мне нужен подвиг, который был по силам только графу фон Брайбернау, а теперь лишь такому доблестному рыцарю, как вы.
– Но, ваше высочество...
Он жестом остановил меня.
– Подвиг, совершив который вы навсегда загладите свой злосчастный удар, сразивший моего брата. Подвиг, который заставит менестрелей Европы воспевать ваше имя наряду с именами Ланселота и Ролланда. Более того, совершив его, вы сможете просить у меня любую награду. Не правда ли, – произнес Лейтонбург, четко выделяя каждое слово, – не правда ли, у вас есть о чем меня просить?
«Так, так, так. Похоже, не одни мы тут играем втемную. Но это уже, кажется, не наша игра. Впрочем, ничто не мешало бы нам сыграть в нее, если бы итогом было освобождение короля Ричарда. И все же...» Верный правилу никогда не соглашаться на первое предложение, я лишь пожал плечами, отвечая:
