— Она сошла с ума? Или это связанно с аваилой?
— С аваилой. Она спасалась от стыда.
— Но… — начал было Рит и смог лишь развести руками.
— Ты ухаживал за девушкой с Острова Облака. Ее защитник оказался хвастуном. Впереди ее ждало только унижение. Она убила бы нас всех, если бы смогла.
— Непостижимо, — пробормотал Рит.
— Естественно. Но не для Юао. Для Принцессы Синего Нефрита психологическое давление оказалось слишком сильным. Ей повезло. В Сеттре ее могли подвергнуть публичным пыткам.
Рит на ощупь шел по палубе. Медный фонарь скрипел на ветру. Рит смотрел на беснующееся море. Где-то там, далеко и глубоко во тьме, осталась Юлин-Юлан.
Капризные ветры дули всю ночь. Заря принесла полный штиль, а когда взошло солнце, «Варгаз» покачивался на ровной глади моря.
В полдень ужасный шторм возобновился. Он швырял корабль, словно игрушку, унося его к югу, вздымая перед кораблем крутые валы. Пассажиры оставались в салоне или толпились на главной палубе. Хейзара, перевязанная и бледная, осталась в каюте, которую она делила с Эдви. Рит просидел с ней около часа. Она не могла ничего сказать, но ужасно переживала.
— Ну почему она сотворило такое ужасное злодейство?
— Видимо, Юао склонны к таким поступкам.
— Я все знаю. Но разве это может быть причиной?
— Человек Дирдиров сказал, что она обезумела от стыда.
— Какая глупость! И это женщина, такая прекрасная, как она? Что же могло так подействовать на нее?
— Не имею представления, — прошептал Рит.
Шквалы ветра вздымали гигантские валы, поднимая «Варгаз» в вышину, швыряясь хлопьями белой пены. Наконец следующим утром солнце вновь засияло на сизо-коричневом небе, очистившемся от облаков. Море упорствовало еще день, потом окончательно утихло, и ког поплыл дальше, поймав легкий бриз, дующий с запада.
Через три дня на юге замаячил мрачный черный остров. Капитан назвал этот остров обителью пиратов. Он отправил на вершину мачты дозорного, который внимательно наблюдал за морем, пока остров не растаял в вечерних сумерках.
Пошли дни, ничем не отличающиеся один от другого; залечивающие душу дни, затуманенные неопределенным будущим. Рит стал раздражительным и нервным. Как давно он покинул Перу? Тогда было такое наивное и сложное время! Кат казался землянину сливками цивилизованного общества Тскейя, и Рит был уверен, что Владыка Синего Нефрита из благодарности за спасение Юлин-Юлан поддержит его планы. Что за глупая надежда!
Ког приблизился к побережью Кичана, где капитан надеялся отыскать течение, несущее на север в Парапан.
Однажды утром, выйдя на палубу, Рит увидел странный остров, возвышающийся по правому борту; остров небольшого размера, менее четверти мили в диаметре, окруженный вдоль берега стеной из черного стекла в сотню футов высотой. За стеной поднималась дюжина массивных зданий различной высоты и странных пропорций.
Анахо из Людей Дирдиров подошел и встал рядом с Ритом. Его узкие плечи поникли, вытянутое лицо казалось кислым.
— Ты видишь крепость злой расы — Ванкхов.
— Злой? Это потому, что они воюют с Дирдирами?
— Потому что они не прекращают войну. Какая выгода Дирдирам или Ванкхам от такого противостояния? Дирдиры часто отказываются сражаться; Ванкхи отказываются от перемирия. Совершенно таинственные существа!
— Естественно. Но я ничего не знаю о них, — заметил Рит. — Почему остров окружает стена?
— Для устрашения Пнумов, которые шныряют по Тскейю, словно крысы. Ванкхи не общительный народ. Посмотри вон туда, в толщу вод.
Рит внимательнее присмотрелся и увидел в воде скользящую рядом с кораблем на глубине десяти или пятнадцати футов темную человекообразную фигуру с металлическим устройством, укрепленным посередине тела. Существо двигалось вперед без видимых усилий. Потом фигура изогнулась, скользнула прочь и растворилась во тьме.
— Ванкхи — раса амфибий, у них есть электрические реактивные подводные двигатели и они занимаются подводными видами спорта.
Рит снова достал сканоскоп. Башни Ванкхов, как и стены, были сложены из черного стекла. Круглые окна оказались забранные черными дисками; балконы из спиралей искривленных кристаллов вели к дальним постройкам. Рит заметил движение: пара Ванкхов? Приглядевшись внимательнее, он увидел, что это люди — два Человека Ванкхов (без всякого сомнения) с белой, словно припудренной кожей и черной шерстью там, где у нормальных людей растут волосы. Лица их казались плоскими, неподвижными, мрачными. Они носили одежду из цельного куска материи, подпоясанного кожаными ремнями, на которых висели маленькие инструменты и приборы. Когда они входили в здание, они взглянули на «Варгаз», и только тогда Рит хорошенько разглядел их лица. Он рывком убрал сканоскоп.
Анахо вопросительно посмотрел на него:
— В чем дело?
— Я увидел двух Людей Ванкхов… Даже вы — сверхъестественно мутировавшие уродцы — кажетесь обычными людьми по сравнению с ними.
Анахо насмешливо хихикнул:
— Они ничуть не похожи на типичных Людей Степи.
Рит не стал спорить; он не мог установить, от кого произошли эти существа с белыми лицами. Он посмотрел снова, но Люди Ванкхов исчезли. Дордолио вышел на палубу и с изумлением смотрел на сканоскоп:
— Что это за инструмент?
— Электронный оптический увеличитель, — сказал Рит равнодушно.
— Я никогда не видел ничего похожего. — Он посмотрел на Анахо: — Это механизм Дирдиров?
Анахо пожал плечами:
— Я не знаю.
Дордолио с удивлением взглянул на Рита:
— Работа Чашей или Ванкхов? — Он пригляделся к выгравированному клейму. — Что тут написано?
Анахо пожал плечами:
— Ничего не могу прочитать.
Тогда Дордолио спросил Рита:
— Можете вы это прочесть?
— Да, думаю, что могу, — поддавшись внезапному игривому настроению, Рит прочел:
«Федеральное Космическое Агентство.
Отделение Приборов и Инструментов.
Марка XI Фотометрический Бинокулярный Телескоп 1Х-10000х. Не включать в полной темноте. BAF-1303-K-29023 используйте только батареи Типа Д-5. В слабом свете включите компенсатор. Не смотрите на солнце или высокоинтенсивный источник света. В результате неожиданного падения заслонок возможно травмирование глаз».
Дордолио смотрел внимательно.
— Что это за язык?
— Один из многих диалектов людей.
— Но в каком регионе так говорят? Повсюду на Тскейе, как я понимаю, люди говорят на одном языке.
— Вместо того чтобы смущать вас, я предпочту ничего не сказать. Продолжайте считать, что у меня амнезия.
