Федорович - впоследствии известный советский геолог, доктор
геологических наук:
"Лекции были просты по изложению, каждая мысль и каждое
положение вытекали из примеров, показанных на таблицах, либо
подтверждались образцами. Ничего не было сказано такого, что надо
было брать на веру, все было осязаемо, видимо и потому необыкновенно
просто, ясно и доказуемо. Это великий дар - так разбираться в
сложнейших проблемах строения и формирования земной коры, чтобы
донести их до любого слушателя с предельной ясностью. Здесь не было
ни малейшего элемента упрощенчества, а было лишь раскрытие
максимальной простоты и закономерности природы, постигаемое в
процессе глубочайшего проникновения в ее тайны. Каждая лекция
заканчивалась подробными ответами на вопросы студентов.
Курс физической геологии читался оба семестра 1919/20 учебного
года, и я могу засвидетельствовать, что он один был целым
университетом геологических и географических знаний. Он являлся
источником настолько образного и наглядного знакомства с природой
изученных Владимиром Афанасьевичем пространств, что когда... (в 1957
- 1959 гг.) мне доводилось повторять его маршруты по Джунгарии и
Внутренней Монголии, изучать весь Синьцзян и проехать через весь
Китай от Кульджи до Пекина, мне казалось, что я ездил по виденным
мной лично и знакомым мне местам".
Не приходится сомневаться - лекции Владимира Афанасьевича были и
емкими и образными. Но не лекции и даже не книги, по которым учились
многие тысячи студентов, сделали его Учителем для "всех геологов
Союза".
Г?те сказал: "Те, у которых мы учимся, правильно называются
нашими учителями, но не всякий, кто учит нас, заслуживает это имя".
Обручев учил примером своего отношения к науке, всей своей
жизнью.
В 1907 году Владимир Афанасьевич опубликовал забавную притчу
"Пустоцвет (китайская быль)". В ней рассказывается о некоем китайском
мудреце - "Учителе":
"Казалось, что его знаниям нет предела. От мерцающих светил небесной сферы его мысль переносилась на белоснежные вершины Куэнь-Луня, порхала по голубым волнам Куку-нора, спускалась в мрачное ущелье Хуан-хэ, погружалась в мутные воды Желтого моря... От звезд он переходил к деревьям, от деревьев - к изречениям великого Конфуция. Плавно и беспрерывно лилась его речь, и слушателям казалось, что они внимают серебристому журчанию ручейка, струящегося по мелким камешкам. И на всем дворе царила благоговейная тишина..."
Мудреца окружают ученики:
"Одни... переписывали изречения древних мудрецов, другие подсчитывали, сколько песчинок находится в куче песка, третьи измеряли углы и дуги на деревянном шаре, изображавшем небесную сферу; четвертые определяли число волос на шкурках сурка или перьев на чучеле фазана; пятые вынимали цветные шарики из большого ящика, чтобы узнать, сколько раз повторяется один и тот же цвет; шестые делали из больших карт империи маленькие или из маленьких - большие..."
Один из учеников, устав от бесплодных научных упражнений,
произносит дерзкую речь:
"Я много думал и много учился... Но и теперь я остаюсь неудовлетворенным... И мне кажется, что ты не можешь дать нам настоящих познаний... Я скажу, почему ты бесплоден. Твоя мысль скользит по науке, как челнок рыбака по синей глади; но рыбы у рыбака не будет, если он не остановит свой челнок и не закинет свою сеть в глубину вод, полных добычей. Но ты подобен рыбаку, лежащему на дне челнока и следящему взором за переливанием красок неба, за бегом прихотливых облаков".
Итог философскому спору подводит некий Старик:
"Он водит вас вокруг храма науки, показывает вам красоту его линий, разнообразие его форм и красок, но в этот храм он никогда не поведет вас, потому что сам он там не был и даже не знает, где дверь этого храма. Наш великий учитель - только махровый пустоцвет..."
Отличительные черты работ Обручева - конкретность задачи,
ясность и простота изложения, отсутствие какого-либо мудрствования.
"Оглядываясь на истекшие десятилетия и выполненные мной крупные
и мелкие геолого-географические работы, я должен сказать, что с
самого начала своей деятельности я всегда старался понять и объяснить
наблюдаемые факты и явления самым естественным образом, "не мудрствуя
лукаво", - писал Владимир Афанасьевич.
Каждая его экспедиция, каждый полевой сезон, каждая экспертиза
прииска или рудника завершались, как правило, хотя бы краткой
публикацией-отчетом, в дальнейшем зачастую крупным научным трудом,
обобщением, новой плодотворной гипотезой:
"Прежде всего нужна настойчивость в работе, какого бы она
характера ни была. Раз начав дело, доводить его до конца; в
частности, молодым ученым надо, собрав материалы, обработав их,
получить выводы и стремиться опубликовать, если они являются новыми и
представляют интерес для науки и практики..."
В автобиографии, напечатанной в 1946 году, Владимир Афанасьевич
отмечает, что на протяжении всей жизни у него сохранялся интерес к
пяти научным проблемам:
1. Происхождение лесса.
2. Древнее оледенение Сибири и Центральной Азии.
3. Тектоника вообще и Сибири в частности.
4. Геология месторождений золота.
5. Древнее темя Азии.
По каждой из этих проблем им написано множество статей. Он
внимательно следил за геологической литературой, и по мере накопления
новых данных взгляды его, естественно, менялись. Но всегда в основе
теоретических построений Обручева стоял Его Величество Факт.
"Идите от анализа к синтезу, но стройте свои выводы на основе
всего проверенного фактического материала. Я часто одерживал верх над
противниками в научных спорах, так как опирался на лично наблюденные
факты".
Как справедливо заметил один из его учеников, научная
производительность Обручева вполне сопоставима с научной
производительностью целого института.
В связи с этим чрезвычайно интересны и поучительны ответы
Владимира Афанасьевича на вопросы профессора М. И.
Евдокимова-Рокотовского, который работал по теме "Организация труда
научных работников". Письмо датировано апрелем 1943 года.
К а к о р г а н и з о в а н м о й т р у д
На Вашу просьбу сообщить, как организован мой труд, отвечаю так поздно потому, что все время был очень загружен срочной работой. (Письмо М. И. Евдокимова-Рокотовского датировано 27 декабря 1942 года. - А. Ш.) Надеюсь, что сведения, посылаемые теперь, еще пригодятся Вам.
Мой труд издавна организован по трем принципам: планомерность, аккуратность и любовь к творчеству.
