— Видишь ли, нам показалось, что ты по уши влюблена в Сола и не захочешь сделать то, что должна была сделать. Поэтому, мы решили подстраховаться. Мы проследили за вами до дома рыжего наркомана, а потом настрочили письмо, подписанное твоим именем. Это письмо Луиза, пряча лицо, отдала первому попавшемуся мальчишке с наказом передать его первому попавшемуся полицейскому. В общем, так или иначе, пророчество сбылось.
— Восхищаюсь вашей находчивостью, — пробормотала я. — Расскажите, что произошло после нашего ареста.
— Как только объявили об аресте опасного преступника Сола Нортона, Луиза собрала своих прихожан и объявила, что их дорогой Учитель был гнусно предан женщиной, которой всецело доверяли Учитель и Луиза. Луиза даже приняла её в своё Братство — общество наиболее преданных делу Учителя людей. Но, как оказалась, они пригрели на груди гадюку, Имя предательницы — Мэй Линд. Она трусливо отсиживается среди Ангелов, в то время как обманутый и оболганный Мессия томится в застенках в ожидании смертной казни. Распаленная Жрицей толпа направилась к Колизею, скандируя и требуя освободить Сола Нортона. Закрытый суд над Солом состоялся в тот же день и все время, пока заседал суд, на площадь приходили все новые и новые люди. Когда объявили о смертном приговоре и о его немедленном исполнении, народ начал теснить охранников у входа в Колизей. Выстрелы и ранения некоторых из демонстрантов немного остудили толпу, но после показа казни Прометея в прямом эфире ничто уже не смогло сдержать их. Среди толпы были и вооруженные головорезы Марка, которые вполне профессионально расправлялись с обороняющимися Ангелами и нм в чем не повинными полицейскими.
— Казнь Прометея транслировали в сети? — я не верила своим ушам.
— Представь себе, да. Несколько глупо со стороны властей, не правда ли?
Я не ответила. Мне стоило больших трудов задать следующий вопрос:
— Как он умирал, Стэнли?
— Он умер легко, потому что не боялся смерти, — тихо ответил старик. — Это единственное, что тебе следует знать..
Мы оба замолчали.
— Конечно, жаль, что Сол и другие люди погибли, — вздохнул Черси после небольшой паузы: — Но они погибли не зря — чудовищный обман раскрылся, и проклятая стена сейчас равняется с землей.
— А вы, вместо того, чтобы присутствовать при историческом событии, решили поболтать с предательницей. Что вам надо от меня, Стэнли?
— Люблю, когда меня понимают с полуслова, — проворчал Черси: — Я пришел, чтобы предупредить тебя об опасности и предложить помощь.
— А, народный суд Марка…
— Боюсь, что суд не состоится, потому что обвиняемая не доживет до него…
— Почему, интересно?
— Потому, что во избежание кривотолков суд должен быть публичным, а ты слишком много знаешь, чтобы позволить тебе открыть рот при свидетелях. Гораздо правильнее, если ты, предательница, не вынеся угрызений совести, наложишь на себя руки.
— Логично, — согласилась я, обдумав его слова. — И как вы намерены мне помочь?
— Я помогу тебе сбежать отсюда и спрятаться в надежном укрытии.
— А взамен…
— А взамен ты мне расскажешь, все что знаешь и может даже то, чего не знаешь.
— О чем вы?
— О дневниках, которые писал твой отец; о Соле, который прекрасно знал, что происходит на острове; о Богах, которые утверждают, что именно ты выберешь будущего правителя острова. Ах, Боги, Боги. Как бы мне хотелось с ними познакомиться!
— Вы — умница, Стэнли, но я отвечаю «нет» на ваше предложение. Я устала бегать, прятаться, бояться. И, кроме того, меня тошнит от всех вас. Но в память о нашей недавней дружбе я открою вам небольшой секрет: Боги — среди нас и если вы немного напряжете свои всеми восхваляемые мозги, вы поймете, кто они такие. А сейчас, прошу вас, оставьте меня в покое.
— И все же, подумай.
— Нет. Уходите.
— В таком случае я умываю руки, — бросил Черси, направляясь к выходу.
— Лучше умойте вашу душу: она испачкалась с тех пор как вы стали называться Крезом.
Весь день я проспала, а ночью (время для темных делишек, как сказал однажды Сол) ко мне пришли посетители: Луиза Дор и Марк Ветров. Правая рука Луизы была перевязана.
— Привет палачам, — поздоровалась я. — А где веревка?
Парочка удивленно переглянулась.
— Ей надо заткнуть рот, — прорычал Марк. — Она или заговорит нам зубы, или, что еще хуже, поднимет шум, на который сбежится пол-острова.
— Нет, клянусь вам, я не буду кричать, — быстро пообещала я, испугавшись, что не смогу говорить в нужный момент.
— Ее криков все равно никто не услышит, — задумчиво проговорила Луиза, — на этом этаже сейчас никого нет, а звукоизоляция в Колизее отменная. А веревку мы сделаем из её простыни. Можешь начинать, Марк.
Я облегченно вздохнула, а Марк послушно взялся за мою простыню.
— А ведь ты, сестра моя, обещала всегда быть на моей стороне, — насмешливо напомнила я Луизе: — Ты говорила, что за предательство меня ждет почет и уважение. Что же изменилось с тех пор?
— Так бы все и вышло, если бы о пророчествах Нортона стало известно широкой публике. Но во избежание ненужных пересудов о нашем участии в смерти Прометея, мы решили временно сохранить в тайне дневники твоего отца. Так что ты, дорогая сестренка, предала всенародного кумира, не потому что исполняла волю Божью, а потому что надеялась сохранить свою шкуру. А мы, рискуя жизнью (Луиза показала на свою перевязанную руку), пытались спасти Сола, наша попытка переросла в восстание, в результате которого народ обрел подлинную свободу.
— Всё получается очень складно, — восхитилась я. — Но, ты, в гонке за власть, позабыла то, что так рьяно проповедовала остальным: убийство — это смертный грех.
Луиза сильно побледнела.
— Все было бы по-другому, если бы Сол не любил тебя, — с ненавистью отрезала она.
На сей раз удивленно переглянулись мы с Марком. Ветров даже отложил в сторону свое рукоделие, чтобы не отвлекаться.
— Да, — рассеяно продолжала Луиза, говоря скорее себе, чем мне, — Нортон ради нее пошел на смерть. А ведь не она, а я была достойна его любви. Не она, а я была ему подмогой на протяжении долгих 10 лет. Не она, а я продолжила его дело, когда он исчез. Но он выбрал ее. О Господи, она должна подохнуть!
Луиза разрыдалась.
— Бабы, — презрительно сплюнул Марк. — У них только одно на уме. Я всегда говорил Черси, что женщинам не место в политике.
Он снова вернулся к своему занятию, а я активировала Ключ. Палата с двумя учениками Лиэя исчезла, и передо мной появился миленький чертенок, как всегда потребовавший пароль. «Зависть Богов» отозвалась я, и место чертенка заняло изображение отца. Я сообщила отцу, что вопрос жизни и смерти наконец-то назрел, и попросила срочно опубликовать последний дневник, хранившийся в красном офисе, на всех сайтах сети. Отец пообещал исполнить просьбу, и я выключила приборчик. Заплаканная Луиза и хмурый Марк во все глаза смотрели на меня.
