Этакий дачный домик…
Шорох дождя убаюкивал. Я был даже рад зверскому храпу Стерляжего, мешавшему мне провалиться в сон, как в волчью яму. Когда храпа оказывалось недостаточно, я больно щипал себе левое запястье – и держался. Время ползло мучительно медленно, как та черепаха, которую почему-то никак не догонит Ахиллес.
Ничего удивительного: со стрелой в пятке и я бы не догнал…
Прошло, наверное, полночи, прежде чем Песков зашевелился. Кажется, он сел. Вскоре раздался шорох – он копался в своем вещмешке. На секунду вспыхнул и погас фонарик. Аскольд недовольно замычал, но не проснулся. А хоть бы и проснулся – что с того? Ну да, дело обыкновенное, житейское: один из спящих хочет выйти отлить, в мешок он полез за фонариком, который пригодится главным образом снаружи, а здесь он просто коротко подсветил, дабы ни на кого нечаянно не наступить, пробираясь к верхнему круглому люку…
Что возьмет – шотган или пистолет?.. Пистолет. На большее не хватит рук. В одной руке оружие, в другой то, что он нам не хочет показывать, и фонарик в зубах. Нет, мои товарищи просто легкомысленные дети – разбрасывают оружие где попало…
Коротко лязгнуло – Песков передернул затвор. И в этом не было ничего странного: ну кто же слоняется безоружным среди хищников, да еще ночью?
Нет, стрелять в нас он сейчас не станет, хотя мы лежим перед ним как безответные мишени… то есть он так думает. Я бы на его месте не стал. Зачем? Сейчас у него одна задача: перепрятать свою драгоценность, а что до нас, то устроить «несчастный случай» можно и позднее, а главное, подальше от Лаза. От нас и костей не останется. Кому придет в голову подозревать Пескова? Так, мол, и так, сожраны дорогие соратники доисторическими крокодилами во славу Корпорации…
Снова лязгнуло, но уже глуше и солиднее – Песков открыл люк. Повеяло сыростью и свежестью. Сейчас он высунется до пояса, посветит фонариком в мокрую черноту и полезет на воздух…
Когда он высунулся по пояс, я без всяких церемоний дернул его за ноги. Песков был в столь невыгодном положении, что от меня не требовалось практически никакой квалификации, ну разве что проследить, чтобы удар затылком о край люка не оказался смертельным.
Кто-то дергался подо мной, вскрикнула Надя, завопил спросонок Аскольд, но звук удара я уловил и понял, что получилось как надо. Обмякшее тело Пескова сползло в танк.
– Т-твою мать!.. Св-вят! Оп-пять ты?! Убью!!!
Ага, Стерляжий тоже проснулся… Еще бы ему не проснуться, когда под боком в тесном пространстве стальной коробки ворочается несусветная куча-мала и стремится включить его в себя! Спокойнее, Вадим, спокойнее. Спокойнее, ребята. Пока вы дрыхли, Свят все сделал за вас.
Они пока не были способны это оценить. Они попросту ничего не понимали и, предполагая самое худшее, продолжали бестолково барахтаться. Кто-то кому-то влепил затрещину. На кого-то неудачно наступили. Аскольд, коротко вякнув, воткнулся мне в поясницу чем-то тупым – наверное, головой. Ша! Спокойно, я сказал! Замерли!
– Да слезьте с лица, вы! Включите кто-нибудь фонарик…
Ощупав Пескова и убедившись, во-первых, что он еще не пришел в себя, а во-вторых, что в его руках не зажато решительно ничего, я выскользнул наружу и сразу нащупал оброненные Песковым фонарик и пистолет – они не скатились с брони. Остальное нашлось на раскисшем от дождя грунте возле правой гусеницы.
Интересным было это «остальное». Я ожидал увидеть что-то кольцеобразное вроде Лаза – а оно оказалось совершенно круглым колобком размером с очень большое яблоко. «Катится-катится Колобок…» К счастью, по грязи далеко не укатишься.
Он был теплым на ощупь, этот колобок, и неожиданно тяжелым. Чтобы счистить грязь, я провел по нему ладонью – она осталась сухой и чистой. Не липла к нему грязь, и я почему-то сразу понял, что так и должно быть. Почему я так решил – не знаю. Почувствовал. Точно так же я почувствовал однажды, что энергоприемник в лифтовой шахте «Грифа» собирается размножаться. Объяснить это нельзя, но попробую: этот колобок был преисполнен достоинства, он был денди, а денди инстинктивно ведет себя так, что грязь к нему не липнет. Он внушал к себе уважение. Вам приходилось видеть в зоопарке животных, даже не самых крупных, которых сразу и безоглядно уважаешь? А механизмы и электронные устройства с тем же свойством?
А то, что является тем и другим одновременно – или, напротив, ни тем, ни другим?
Нет? Тогда, простите, вы немного ущербны, и я от души пожалею вас… попозже. Когда у меня будет больше времени.
И еще: мое первое впечатление о форме этого существа (у меня язык не поворачивается назвать его предметом) было ошибочным. Шар-то шар, но с ямкой. С небольшим углублением. Ну точно, яблоко… Только черенок оборван под корень.
Из люка показалась голова Нади – глаза расширены, губы трясутся от негодования. Неподдельная боль в голосе – нет, крике:
– Что ты натворил, Свят! Зачем?! Скажи, ну зачем ты это сделал?..
Не поняла. Пока. Но все равно жаль.
– Оружие прибрать! – рявкнул я. – Хлев в машине! Держите Пескова на мушке!
– Что?
– Вот что! – Я положил колобок на ладонь и осветил его фонариком. – Вот это он прятал от нас. Эта штука для него ценнее, чем все мы, вместе взятые. Ради нее он уже подставил нас однажды. Скажу более: он перебил бы всех нас, если бы я дал ему возможность сделать это безнаказанно…
– Свят, ты в своем уме?
– Смотри.
Я легонько коснулся пальцем углубления в колобке. Честно говоря, это был очень опрометчивый поступок. Находись я в более спокойном расположении духа, я отошел бы подальше. Но спокойное достоинство, исходящее от колобка, подсказывало если не моему разуму, то инстинктам: ничего разрушительного не произойдет. Планета не расколется, небо не рухнет. Обойдется без ядерного взрыва, даже небольшого.
Кончик пальца слегка кольнуло. И сейчас же дождливая ночная тьма над моей вытянутой рукой перестала существовать.
Я почему-то думал, что теплый колобок превратится в растущий бублик и в нем… сам не знаю, что я ожидал в нем увидеть. Все, что угодно. Но вышло иначе: колобок остался колобком, только мягко засветился, а над ним возникли они, Врата. Огромные. Те самые, сквозь которые запросто мог проехать и не такой танк, как «Крусайдер». Круг света во тьме.
А во Вратах…
– Да вы что, с ума сошли? – очень убедительно вопил Песков, щупая забинтованную голову. Рук ему не связали, хотя я на этом настаивал, но оружие уже не разбрасывали где попало. – Я что, похож на маньяка? Да, прятал! Да, не хотел ни говорить, ни показывать! Да, врал вам иногда! Имел причину! Сам за полгода ни разу не воспользовался этом шаром и вам не советую, потому что занесет к едрене-фене! Лаза ждать надо, Лаза! По крайней мере, нам точно известно, куда он выведет, а с этим шариком – как пальцем в небо!..
– Ну и что? – спросил Аскольд.
– Как – что? Как это что?! Я боялся, пойми ты! Боялся, что кто-нибудь из вас, из молодых, не выдержит… Соблазн же! А только сунься туда – пропадешь, и тогда уж забудь о Земле навсегда. Знаешь, сколько там всего? Тьма миров! Одного там нет – Лаза. Да я лучше еще пять лет среди австралопитеков проживу – отсюда хотя бы есть надежда выбраться! А уж оттуда – шиш! Вадим, это молодые, какой с них спрос, но ты-то, ты-то должен понять!..
Стерляжий угрюмо сопел.
Моросило. Медленно-медленно светлел восток. Блестела в первых скудных лучах мокрая броня. А возле танка творился суд, скорый и правый.
По крайней мере, мне хотелось так думать.
– Шерлокхолмсы! Пинкертоны! – бушевал Песков, вызывающе топорща бороду-метлу. – Кому я угрожал, ну кому? Кого убить хотел? Тебя? Или, может, тебя? Спасти я вас, дураков, хотел, а не наоборот! Лишить глупого искушения! Там-то есть миры получше этого…
Он искусно вывертывался. Скользкий, не ухватить… И я понимал, что по-своему он был прав. Хотя бы отчасти.
Точнее, его оправдания выглядели сравнительно логичными. Не более.
Жаль, что и не менее.
– Я полгода им пользовался! Смотрел картинки, а войти не решался. И правильно сделал! Да, я нашел его там, где начиналась танковая колея! Это правда! Австралопитеки о нем знали и боялись до судорог…
Я смотрел на него и думал, что он, наверное, и сейчас лжет. Вот так просто пошел по колее и нашел? Ой ли? А может, отобрал у австралопитечьего вождя и в одной из тщетных попыток попасть в нужное место и время нечаянно сам открыл Врата перед «Крусайдером»?
…Шел бой, и пустыня не шуршала струящимся с барханов песком, не подвывала заунывным ветром-флейтой – она кричала, визжала и лязгала. Прокопченный солнечный диск светился красным угольком в столбах жирного дыма. Грохотало. Орудия при отдаче глубоко зарывались лапами, выплевывая на горячий песок горячие гильзы. И, переваливаясь по волнам песка, увязая, буксуя, натужно ревя, ползли малым ходом окрашенные желтыми разводами машины с угловатыми башнями, похожими на небольшой гробик.
