Адам снова проведёт ночь в размышлениях об энергии и формулах.
— Спасибо, — тихо сказал Адам, смотря на белые головы во дворе больницы, — За всё.
Он вышел из палаты. В этот раз Эль Давет не стала останавливать его.
Прошла неделя с тех пор, когда Адам в последний раз видел Лизистрейт Гатаки. Ева, узнав о сумасшествии подруги, предложила мужу узнать возможные исходы, но тот отказался. Он был уверен, что беспокоится было не о чем. А если Лизи действительно не сможет противостоять голосам подсознания, то они ничего не смогут сделать. Наверняка, об исходах уже позаботился Тайлер Дайсон.
Ева не могла ничего с собой поделать, и решила навестить Лизи. Её молчание пугало женщину. Мог ли Уоти Габр сделать с ней что- то?
— Сомневаюсь, — соврал Адам, вспоминая, как он поступил с Исмем Хаци, — Лолита придержит его.
Высшая одарила мужа недоверчивым взглядом. Адам постарался скрыть свои сомнения на этот счёт. Он ненавидел врать, даже когда ложь была во благо.
Ева поверила, но больше потому, что сама хотела в это верить. Подобные разборки были сейчас совсем не вовремя. Но с другой стороны, бывают ли они когда-нибудь вовремя?
Когда жена ушла, Адам решил нанести визит Рейну и Гюставу. В Академии было, как всегда тихо и пугающе безжизненно. Последнее замечание Давета не прошло бесследно, и кондиционеры поставили на более высокую температуру.
В операционной никого не было. Адам обошёл несколько таких же одиноких кабинетов и внутренние ощущения заводили беспокойную песнь. Но пропавших работников Давет нашёл в кабинете Рейна.
Когда он увидел знакомые лица, Адам вздохнул с облегчением. Он застал Рейна и Гюстава за горячими обсуждениями. Это подтверждало красное потное лицо Идо и нахмуренные брови Вайса. Работники исследовательской группы заметили вошедшего, когда дверь закрылась.
— Я вовремя, — сказал Адам, не прекращая разглядывать мужчин, — Что обсуждаете?
— Рейн сошёл с ума на этом исследовании энергии! — рыкнул Идо, плюясь ядовитой слюной.
— В каком смысле?
Адам напрягся. Если ещё и Рейн решил послушать голоса подсознания, то эти исследования придётся заканчивать. Но спокойный голос молодого работника развеял все страхи:
— Я медитировал, чтобы увидеть исходы. А Гюстав боится, что об этом узнает Правительство, и нас всех отправят на суд.
— Этого нельзя исключать, — Адам хоть и успокоился, но боялся того же, что и Идо, — Зачем ты это сделал?
Вайс глубоко вздохнул. Ему уже надоело объяснять одно и тоже. Он немного помедлил, подбирая правильные слова. Прошлая попытка оказалась провальной, что подтверждали бешенные глаза Гюстава. Но Рейн знал Адама, и верил, что тот не вспыхнет, как спичка.
— Я хочу выдвинуть это исследование с мёртвой точки. Мне надоело торчать на одном месте и ждать, пока кучка «недовысших» придумает способ лечения появившихся болезней. Этот закон, которому все почему-то подчиняются, тормозит нас.
Гюстав Идо отошёл в сторону, чтобы не слышать подобные высказывания. После них Академии точно придётся отвечать перед судом. И следом за Рейном отправят Идо, за то, что тот не доложил о противоправительственных взглядах Габру или Босстром. Мужчина схватился за голову.
— Поэтому я решил самолично посмотреть исходы, — закончил Рейн.
— И к чему это нас приведёт?! — вновь взревел Идо, — Все исследования коту под хвост!
— Да с чего ты взял?! — кричал в ответ Рейн, — Если бы твои опасения подтвердились, Уоти уже давно был бы здесь! Но мы одни в этом кабинете, Гюстав! Не наводи панику!
— Не наводить панику… Как просто ты это говоришь, невероятно!
Адам кинул флешку с формулами на стол. Ссорящиеся прекратили словесный поединок, и в кабинете повисла тишина. Рейн вставил накопитель в разъём в столе, и экран позади загорелся. Знакомые Адаму цифры и буквы показались на белом электронном листе.
Вайс сел в кресло и, осмотрев все строчки, утвердительно кивнул. Что означало это движение Давет ещё не знал. Идо успокоился. И сев рядом с Адамом, принял изучающую позу.
— Все коэффициенты не нужны. Нам будет достаточно вот этих, — Рейн удалил все формулы, кроме четырёх, — Единица описывает неживое. Двойка — живое, вплоть до Homo sapiens. Четвёрка — Homo sapiens и его подвиды. Шестнадцать — высшие.
— Ты ЭТО видел в исходах? — уточнил Гюстав с ноткой недовольства в голосе.
— Да.
Адам ощутил, как вспотели ладони. Он не мог поверить, что формулы оказались верными! Но так ли близко разгадка, как кажется? Или это только иллюзия, и конец будет постоянно удаляться, чувствуя приближение чужого? Давет тряс ногой, придумывая способы испытать формулу практическим путём. Он уже видел, как компьютеры выдают желаемый результат, как они находят норму энергии, вычисляют энергию Адама и… И что тогда?
— Что ж… поговорю с программистами, — Идо встал и выгнулся так, что затрещали позвонки, — Они напишут нужную программу, и как только она будет готова, испытаем её. Да, Адам?
Ему никто не ответил. Давет продолжал пялиться на экран потухшим взглядом. Он сидел, как замороженный, только иногда быстрое моргание убивало неподвижный образ.
Вайс вытащил флешку, и экран потух. Он кинул её обратно Адаму, но тот не словил, и накопитель упал на пол.
— Эй! — крикнул Рейн и замахал рукой перед мужчиной, — Ты где летаешь?
Адам словно не слышал работника и без слов поднял флешку, затем сунув её в карман.
— Ты думаешь над тем, что покажут результаты? — догадался Рейн.
Давет кивнул.
— Я жду и боюсь, что покажут результаты. Я не знаю, что делать дальше, если проблема будет в энергии.
— Не думай об этом раньше времени. Ты уже и так сделал больше, чем должен был. Если что, то я готов ещё раз взглянуть исходы.
— Только не это, — с болью протянул Гюстав, — Адам, прости, но я больше не могу это слушать. Я извещу тебя, как только работа начнётся. Передавай Еве «привет»!
— Хорошо, обязательно передам.
Они остались с Рейном вдвоём. Работник проследил за уходящим руководителем, и долго не начинал разговор. Он бегал глазами по экранам вдоль кабинета. Зацепившись за какую-то статью, он отошёл от Адама. Давет подумал, что Рейн забыл про его существование, и решил покинуть здание.
— Послушай, — вдруг начал Вайс, не отрываясь от экрана, — Ты уже отдал записи Лолите?
— Какие записи? — не сразу понял Адам, но потом опомнился, — А! Её записи ещё у меня. Хотел на днях отдать. А что?
— Я хочу одолжить их у тебя.
То, что в записях Лолиты Рейна что-то заинтересовало было понятно с прошлой встречи. Но этот своеобразный дневник Судьи был, как документ, который не следует давать «почитать» кому попало. Пусть там и не было чего-то
