Однако там, в реале, каждый из нас был потенциальным трупом. В каждую минуту нашего персонального времени мы могли почувствовать слабость – это значит в реале нас настигла смерть от рук бандитов, которые в момент нашего УХОДА держали и продолжают сейчас держать нас на мушке. Отец Николай, на котором держалась половина нашего плана, начал медленно угасать… И мы ничего не могли с этим поделать…
Наконец все было готово. Во всяком случае, нам очень хотелось, чтобы все было готово.
Тварь посмотрела мне в глаза… Взяла мою руку. Елки-моталки – это ощущение… Оно как настоящее!
– Будь осторожен, Эго, – тихо сказала она. А что еще может сказать женщина человеку, которого любит?
Просто мне хотелось, чтобы было так.
4
Я улыбнулся и кивнул Потрошителю. Тот сделал несколько пассов в плоском черно-белом «окошке» с рядами символов. Это была самая простейшая, а оттого быстрая программа, назначением которой было замыкание блокиратора в моем, а точнее – в Саидовом, чипе.
Кольнуло в затылке и дух захватило от непередаваемого ощущения падения, полета, радости, свежести… Всего, что могут дать все наркотики вместе – и чего никогда не дадут человеку. Мой мозг работал на полную мощность. А еще я безраздельно владел и пользовался интеллектом миллионов людей…
«Помни, что ты – человек!» – крикнул мне вслед Либидо…
Да, это надо, надо помнить… Зачем? Не знаю, но, видимо, жизненно важно, важнее этого ощущения власти, силы и бесконечного удовольствия.
Сейчас, сейчас враг нащупает меня… Самое неприятное, что я сам – часть моего врага.
Но враг хитер и силен. Он не будет бить сам себя по голове. Он изолирует меня и найдет средство, чтобы уничтожить позже, – ведь мой враг не глупее всех нас. И он бесконечно развивается.
– Привет, Саид, наконец ты объявился, – улыбается мне знакомое бородатое лицо, и тут же хмурится. – Э, да ты не Саид. Братья, тревога! Чужие!
Я получаю первый удар. И понимаю всю силу врага. Мне не справиться с ним, пусть я даже сверхмультисервер. Против силы я могу противопоставить только коварство…
Я просто присоединяю к Терроструктуре тысячи новых элементов, заблаговременно собранных в отдельную сеть при помощи моего нового чипа. Вернее – тысяч его виртуальных копий, разосланных по тысячам… больниц.
Но мои воины – это не специалисты-медики, профессора и прочие интеллектуалы.
Мои воины – это самые несчастные люди на свете.
Сумасшедшие.
Те, кто никогда и ни при каких обстоятельствах не был бы подключен к общегражданской Структуре, те, кого Терроструктура признавала годными только для уничтожения, для кого наградой был лишь «пояс шахида», сейчас вливались в нее и наполнялись невиданной ранее силой. Для каждого из них это ощущение было немногим необычнее рядового приступа.
Но для Терроструктуры явление новых членов стало тысячекратно усиленным мной кошмаром.
Все существующие диагнозы – от паранойи и шизофрении до маниакальных синдромов всех мастей – обрушились на нее.
Все, что я – сверхмультисервер – в состоянии был сделать, это вызвать у моих воинов самые тяжелые психические приступы и сработать в качестве усилителя их эмоций. А дальше… Дальше следовала цепная реакция, словно в атомной бомбе. Ведь элементы Структуры – не бездушные роботы. Это люди. Мало кто сможет подавить в себе все страхи, помимо воли вылезшие из темных уголков души… Те страхи, которые каждый старается засунуть подальше и не замечать, отдавшись внешнему миру…
Терроструктура заметалась, будто пациент по собственной палате.
«Чтобы ЭТО прошло, отключитесь от своей Структуры, выньте блоки мультиканала, иначе…» – Это я говорю каждому элементу этой проклятой Структуры и в подтверждение своих слов выплескиваю на них ВСЕ…
И здесь мне самому становится настолько страшно, что я едва сам не лишаюсь рассудка…
– Эго, Эго… С тобой все в порядке?! – Это кричала Тварь.
– Н-не знаю, – ответил я, приходя в себя. Рядом я увидел бледное лошадиное лицо Потрошителя.
– Ты и здесь не лучше, чем в реале, – почему-то сказал я Потрошителю, на что тот улыбнулся, будто я отвесил ему невесть какой комплимент.
– Слава богу, б-блокиратор опять з-заработал… – сказал Потрошитель.
– Что там? – тихо спросил я. Я не мог избавиться от последствий перенесенных мной ощущений – а ведь я, как сверхмультисервер, был максимально защищен!
– Терроструктура практически парализована! – дрожа от восторга, кричал Свин, тыча пальцем в «окошко» данных. – Я уже разослал сообщения по всем спецслужбам. Они просто обязаны пользоваться ситуацией! Сейчас все структурированные терики, а особенно мультисерверы, ведут себя как безумцы. Суммарная интеллектуальная мощь Терроструктуры падает – это массовое выключение чипов! Мы получили новое психотропное оружие! Нам Нобелевскую премию дадут!
– Посмертно, – устало сказал я. Боже, как мерзко быть в курсе всего! – Через час произойдет адаптация. Второго такого раза не будет. Правда, я успел дать вам возможность подпортить, что получилось, скачать ценные наработки Терроструктуры на наши серверы и стереть в Терроструктуре всю память о нашем существовании… Но я знаю… Чувствую… Не могу объяснить… Это не надолго…
– Правильно, Эго, – кивнул Либидо, сосредоточенно следящий за потоками цифр на целой стайке плавающих вокруг него «окошек». – Мы сделали, что могли. Но всерьез надеяться можно только на силовиков… Если они смогут воспользоваться временным преимуществом наших Структур над ослабевшей…
– Уже реагируют! – отозвался Свин. – Я дал наводку на расположение модуляторов – спасибо, Эго!
– Молодец, Эго.
– Тогда начинаем второй этап, да, Коля? – обратился Либидо к отцу Николаю.
Тот лишь слабо улыбнулся в ответ. Он уже не мог говорить.
…«Выключить» несчастных умалишенных из Терроструктуры оказалось непростым делом. Структура оказалась настолько подвергнута массовому психозу отдельных ее элементов, что стало целой проблемой отделить «атаковавших» от их жертв. Вне всякого сомнения, пациентов у психиатрических клиник по всему миру значительно прибавится.
Главное, что Терроструктура пока что сбита с толку. И сейчас к ней снова подключатся «новые» элементы, но на этот раз настроенные совершенно противоположно…
Это было совершенно странным ходом, но другого шанса у нас все равно не было. И к тому же это было последним делом отца Николая. Он сумел убедить нас…
Отцу Николаю за отпущенные ему часы удалось объединить послушников многих христианских монастырей, и не только православных, для участия во второй «атаке». Если можно ее так назвать – «атаку добротой»…
