Прочитав письмо во второй и третий раз, Бэннер приказал секретарше вызвать Хоммеля и осведомился, как идет работа над антивозбудителем. Тот ответил, что дела идут прекрасно, что у ученых, занятых решением проблемы, возник ряд блестящих идей. Группа провела несколько плодотворных дискуссий, заложивших основы поистине для грандиозных изысканий, которые, видимо, будут иметь место несколько позже. Учитывая размах, наблюдающийся в развитии научной мысли вообще, следует в самом ближайшем будущем ожидать огромного продвижения вперед.
Выслушав эту тираду, Бэннер нахмурился.
— А что у вас сделано конкретно?
— Дело в том, что стоящая перед нами проблема исключительно трудна для разрешения. При ближайшем рассмотрении начинаешь различать в ней массу ответвлений, нюансов, и тому подобных тонкостей. Короче говоря, прежде чем возводить здание, неплохо было бы для начала заложить фундамент.
Бэннер посмотрел на Хоммеля испытующе.
— Ты принимаешь церебростимулин?
— Да, довольно активно, и уже испытал на себе его благотворное влияние.
Бэннер протянул ему письмо:
— Прочти вот это.
Его коллега равнодушно пробежал глазами текст.
— Жаль, что не было этих таблеток, когда мы с тобой учились.
— Я, например, доволен, что их не было, — сухо ответил президент компании. — Итак, для получения антивозбудителя не сделано ровно ничего. А ведь он может оказаться необходимым.
— Мы разработали довольно интересную методологию, которая, я полагаю, поможет решить стоящую перед нами задачу гораздо быстрее, чем если бы мы двигались на ощупь, то есть добивались бы каких-то результатов методом проб и ошибок.
— Ну ладно, продолжайте работу. Но на твоем месте, Морт, я бы так не увлекался этим средством.
— Все мы убедились в полном отсутствии вредных побочных действий. Те, что существуют, носят временный характер.
— Знаешь, что меня беспокоит, Морт, — Бэннер перешел на задушевный тон, — мы рекомендуем принимать одну-две таблетки в день, а этот чудак сообщает, что проглотил сразу полбутылки. Кто знает, к чему приведет подобный энтузиазм? Кстати, в нашей фирме был когда-то хороший химик, Пебоди. Он еще работает?
— К сожалению, он в последнее время восстановил против себя весь коллектив.
— Чем? Не глотает наших пилюль?
— Именно.
Сразу после ухода Хоммеля президент компании вызвал Пебоди.
— Говорят, вы невысокого мнения о новом препарате. Хотелось бы знать, почему. Химик явно смутился.
— Это не совсем так, сэр. Просто я в нем сомневаюсь. — Вы пробовали принимать таблетки?
— Нет, сэр.
— Почему?
— Никогда не знаешь заранее, к чему это приведет.
— А что вы думаете о работе по созданию антивозбудителя?
— Думаю, что никто не ведет никакой работы.
— Даже вы сами?
— Я пытался что-нибудь нащупать в этом направлении. Не могу ничем похвастаться.
— А как вам нравятся идеи, выдвинутые по этому поводу?
— Ну что ж, некоторые из них великолепны. Если не считать того, что для их осуществления необходимо заставить все химические лаборатории и факультеты страны работать не покладая рук примерно сотню лет. И потратить миллиард долларов.
— Что же, они настолько нереальны?
Пебоди кивнул.
— Как вы думаете, сколько таблеток в день должен принимать нормальный, средний человек?
— По две таблетки три раза в день, плюс еще две перед сном. Многие глотают еще две-три, на всякий случай.
— И что же — действительно умнеют?
Пебоди поскреб у себя в затылке с видом полной растерянности:
— Наверное. Ручаться не могу.
— Я слышал, что таблетки здорово помогают в учебе. Так ли это?
— Видимо, да. Но ведь учеба когда-то кончается. А человек привыкает к лекарству и не может остановиться.
— Вот поэтому я и считаю: нужно придумать средство обратного воздействия. — Президент произнес последнюю фразу медленно, подчеркивая каждое слово.
— А если такого средства не существует? Если процесс, вызванный нашим медикаментом, необратим?
— Все равно, нужно думать, думать! Только так мы можем изобрести антивозбудитель. Кстати, есть еще один путь.
— Какой?
— Где держит Хоммель свой личный запас церебростимулина? Глаза Пебоди расширились от удивления.
— Наверное, в ящике письменного стола. А что?
— Видите ли, Пебоди, я, конечно, не берусь утверждать, что вы или кто-то другой должны этим заниматься… Неплохо было бы приготовить флакон таблеток, таких же точно по виду и вкусу, но гораздо слабее по воздействию. И поставить их вместо настоящих. Я, разумеется, не могу делать вам подобных предложений. Однако если бы кто-то этим занялся, это принесло бы пользу. Естественно, сначала все нужно продумать!
Пебоди был изумлен. Он открыл рот, чтобы ответить, захлопнул его снова и наконец произнес:
— Да, сэр.
— Пебоди, я всегда любил людей, которые не рассуждают, а действуют. Кстати, наша фирма давным-давно должна была бы повысить вам зарплату. Да, да, я лично так считаю. Хорошая погода стоит последнее время, не правда ли?
— Да, сэр.
— И вообще я не понимаю, на кой черт им жрать столько пилюль? Что они, соревнуются, кто больше поумнеет?
— Они с каждым днем все больше разглагольствуют.
— Вот, вот. Я всегда подозревал, что лекарство, кроме пользы, приносит вред. Ну что ж, продумайте все то, о чем мы с вами говорили. Чем больше народа будет работать над антивозбудителем, тем лучше.
Дверь за Пебоди закрылась плотно и бесшумно.
Время шло. Количество церебростимулина, проданного аптеками, достигло рекордных показателей.
В один прекрасный день Хоммель признался своему шефу, что его организм, видимо, достиг «предела насыщения»: препарат перестал на него воздействовать. Пебоди тут же получил повышение по службе. Через неделю Хоммель доложил, что целый ряд талантливых специалистов фирмы достигли того же предела. Пебоди получил денежную премию.
Время от времени президент в присутствии сотрудников фирмы размышлял вслух на тему о том, что, видимо, работа в лабораториях, где производят препарат, оказывает вредное влияние на организм.
Хоммель ухватился за эту мысль, видя в ней возможное объяснение происходящему, и решил вплотную заняться поисками антивозбудителя: должны же они были когда-то начаться. Никто не представлял себе, как претворить в жизнь грандиозные теоретические планы директора фирмы, поэтому исследования не сдвинулись с мертвой точки.
— Что нам мешает? — изрек однажды Хоммель, сидя в кабинете шефа. — Существует такое множество интересных, я бы даже сказал, волнующих возможностей выбрать какой-то один путь подхода к данной проблеме, что мы просто не знаем, с чего начать.
