Ознакомительная версия.
Следом двое парней в форме службы президентской безопасности вытолкнули из вертолета странного человека в одеждах из хорошо выделанных звериных шкур, что само по себе было кощунственным фактом в мире, где уже с десяток лет убийство животных считалось величайшим грехом.
Человек был высок и худ, но чувствовалось, что он жилист и силен. Руки за спиной были схвачены наручниками. И в фигуре, и в лице его, густо заросшем бородой, ощущалось нечто зловещее. Вот только глаза не гармонировали с остальным обликом, взирая на происходящее с тоскливой мудростью.
Его подвели к хресту и повернули лицом к толпе. Мессия приблизился к странному узнику и обратился к собравшимся:
— Спутники мои верные! Друзья мои! Возлюбленные братья мои во едином Боге! Я никогда не злоупотреблял вашим вниманием и доверием и если позволил себе просить вас уделить мне свое время, то это, поверьте, заставили меня сделать экстраординарные обстоятельства.
Уверен, что мои ближайшие Спутники теряются в догадках и, быть может, затаили обиду на меня за то, что я все это проделал в тайне от них… Но я не мог никого вмешивать в это дело, пока сам не принял решения. А принять его мне было необычайно трудно. Но я сделал свой выбор… Теперь постараюсь быть с вами предельно откровенным, чтобы вы могли понять меня.
«Как он дьявольски красив!» — невольно залюбовалась оратором госпожа Президент. И вдруг ощутила на себе чей-то взгляд. Она повернулась в его направлении и встретилась глазами со зловещим типом в наручниках.
В его взгляде не было злобы, которой она ожидала, но жалость, да-да, именно жалость к ней и что-то еще — то ли тоска, то ли мольба… Она попыталась установить с ним пси-контакт, чтобы разобраться, но, странное дело, ничего не вышло — он не реагировал на ее усилия. Впрочем, что удивляться — совсем недавно таких было большинство… И если бы не ее сын…
— Я попросил режиссеров телевидения помочь мне напомнить вам давние события, — продолжил ее сын и повел рукой в сторону ближайшего экрана. Там возникли ужасающие сцены его распятия, о котором, в общем-то, стали забывать как о реальном факте, потому что Мессия просил не транслировать эти сцены. Чувствительная толпа оцепенела от ужаса еще в большей степени, чем в первый раз, ибо стала совсем иной толпой, у которой были очень сильны эффекты коллективного эмоционального резонанса.
Теперь события той казни транслировались без купюр, и если в предыдущих телевизионных показах Мессир оставался в полутени, то теперь все было срежиссировано так, чтобы максимально впечатляюще продемонстрировать его главенствующую страшную роль.
Мир это видел впервые и, конечно, проникался отвращением к монстру, способному на такое осознанное изуверство. Постепенно отвращение стало превращаться в гадливость с непреодолимым желанием раздавить, размазать изувера по стенке… И когда это стремление достигло пика, Мессия сказал, указав пальцем на бородатого человека в звериных шкурах:
— Вот мой палач, называвший себя Мессиром!.. Вот убийца Машеньки… Девы-спасительницы… Вот провокатор, подсунувший вам полуповешенных друзей своих, чтобы вы во гневе завершили начатое им и повязали себя с ним единой кровью… После неудачи, его постигшей, он затаился, но не успокоился. И все эти годы готовился к новому броску — не только на меня, но и на всех нас. Он был богат, очень богат… И сумел создать свою научно-исследовательскую и производственную структуру поверх нашей. У него были свои люди практически во всех наших центрах исследования высших психоинформационных уровней и психионной техники.
Но если мы, подойдя к возможности создания психионных генераторов, отказались от них, не желая грубо вмешиваться в существующую гармонию психоинформационных уровней, то это олицетворение Зла создало систему таких генераторов по всему миру с тем, чтобы овладеть нашим общим психическим полем, нашими эмоциями и мыслями, чтобы превратить в своего раба Бога, с таким трудом и с такой любовью рожденного нашим духовным сотворчеством…
В этот момент на экранах появилась пещера, костер, бородатый человек в кресле и в пламени костра — образ Мессии. Что было странно, так как видеотехника «не брала» астральную реальность. Но на это никто не обратил внимания.
— Он хотел начать с меня, — продолжал с едва сдерживаемым гневом Мессия, чего за ним никогда не наблюдалось. — Но чуть-чуть опоздал включить свою психопоражающую систему, а у меня была ваша пси-энергия. И я успел ею распорядиться… Перед вами результат моих действий. Преступник, злоумышлявший против нас с вами, пленен. Его цитадель уничтожена…
На экранах появилась эффектная картина рушащихся скал и огромных камнепылевых туч, взметнувшихся над местом взрыва.
«Откуда у него такие боевые возможности вне моего ведома?» — удивилась госпожа Президент.
— Так я впервые использовал вашу пси-энергию для разрушения… Я и не предполагал, что это столь сильное оружие. Прошу вас извинить меня за использование его без вашего ведома, но решение надо было принимать мгновенно… Теперь меч, занесенный над нашим миром, уничтожен… Но остался тот, кто его выковал… Братья мои, мне очень важно, чтобы вы поняли меня… И я открою вам еще одну тайну… — он сделал хорошо рассчитанную паузу, неспешно оглядев площадь. — Мы оба пришли в этот мир одинаково. Наши матери зачали нас вне полового акта… Я не люблю термин «непорочное зачатие», ибо зачатие новой жизни, вообще, святой акт, акт божественного творения… Он родился раньше меня и у другой матери, но как выяснилось из нашего контакта, мы с ним психически симметричны, словно изображения одного человека в двух зеркалах… Мы — две части одного целого… Две антагонистические части…
Когда-то я говорил, что у человека нет врагов, кроме него самого… Воистину так… Мой враг — он! — тяжко вздохнул Мессия, указав на Мессира. — Время показало, что нам двоим в одном мире не ужиться… Или миру не уцелеть, пока мы оба в нем… И я решил, что он должен умереть…
Стало мертвенно тихо. Таких слов от Бога никто не ожидал услышать.
— …Причем, той смертью, на какую он обрекал других. Ведь до меня он распял и кастрировал многих других мужчин… Если мое решение неверно, то умереть должен я… Здесь… Сейчас… Я свой выбор сделал… Если я не прав, остановите и убейте меня…
Мессия повернулся к арестанту. Дюжие парни подтолкнули его спиной к хресту. Арестант не сводил глаз с Мессии, лицо которого (крупным планом на экранах) было сурово и прекрасно. Слезы поблескивали в его пронзительных глазах, но сквозь слезы пробивалось пламя ненависти…
Ознакомительная версия.
