— Ты, сявка, мне еще указывать будешь, где ходить! Пасть порву, лярва бацильная!!
И, торопясь опередить готового к абсолютной сдаче Экскаватора, Верт нанес свой коронный удар: собранными в щепоть пальцами — в ямочку под кадыком жертвы. После этого удара несчастный Экскаватор уже не мог объявить о сдаче в плен и полной своей недееспособности, а мог только сипеть, махая ручищами наугад. Верт хладнокровно проскользнул под этими руками и по всей науке восточной драки нанес несколько полновесных ударов в нервные окончания здоровенного туловища, завершив их режущим — по кадыку. Незадачливый увалень рухнул на грязный пол. Барак притих.
Мертвый Зверь повернулся к барачной публике. Сейчас он полностью оправдывал свою кличку: на неподвижном, омертвевшем лице выделялись только яростные глаза, губы стали тоньше и побелели.
Верт сделал шаг и все близсидящие шарахнулись к выходу.
Профессор смотрел на это представление со смешанным чувством восторга и ужаса. Он впервые видел интеллигентного Адвоката в облике Мертвого Зверя.
Верт выдержал паузу, остывая, посмотрел на вялое тело Экскаватора, сказал сухо:
— Приведите его в чувство.
И вернулся к своей тумбочке.
Тут же вернулся и капитан-ищейка. В его затуманенном мозге вылупилась очередная мысль и он спешил реализовать ее действием. Может, он хотел опять поискать чай или водку, а может, прочитать своим нерадивым подопечным небольшую мораль. Паша Батухтин очень любил поучать. Его небольшие спичи всегда поражали уголовников богатством азбучных истин, лаконичностью фраз и колоритным "значит", вставляемым во фразы максимально.
Тело между кроватями отвлекло его, дав своеобразному оперативному мышлению совершенно иное направление. Так ребенок, следуя к песочнице, видит бабочку или красивый камушек и полностью переключает свое внимание на новый интерес. Тюремный следопыт остановился у Экскаватора и задумался. Его отстраненный взгляд постепенно обрел живость, он посмотрел вправо, посмотрел влево, но оборачиваться назад не стал, и произнес сурово:
— Что с ним, значит, это такое сделал? В смысле, значит, кто?
Интерес любопытного, но совершенно чуждого состраданию, оперативника к недомогающему Экскаватору утвердил подозрение Верта о предательстве последнего. Хотя и без этой уверенности Мертвый Зверь ничуть не сожалел о проявленном зверстве. Ему все равно надо было разрядить тревогу перед отчаянным приближением рискованного побега. Молния ведь не выбирает, куда влепить избыток своей энергии.
— Я, значит, так скажу, однако, — продолжил Дерсу Узала. — Я, значит, не буду много говорить. Что сказано в законе? А в законе, значит, сказано, что, однако, в местах лишения свободы драться не разрешается. А мы, значит, находимся с вами в, однако, таком месте исправительном, которое, значит, называется исправительно-трудовой лагерь строгого режима. А режим, значит, потому, однако, называется строгим, так это потому, значит, что тута строже закон, который в местах лишения свободы.
Зэки знали Пашу давно. Некоторые даже помогли ему (и не однажды) упасть с мест возвышенных. Поэтому они сделали в уме мгновенный перевод монолога рассеянного сыщика-следопыта на общепринятый язык. "Кто Экскаватора отпиздил, суки рваные? Всех в БУРе сгною, тут вам не общак, а строгая!" так, может, не совсем литературно, но конкретно, надо было понимать оперативную речь Шерлока Холмса из Красноярского края.
— Гражданин капитан, — мгновенно среагировал шустрый парламентер барачной публики — завхоз третьего отряда. (Пашу надо было отвлечь, иначе весь отряд мог лишиться отоварки). — Тут у осужденных вопрос по поводу хранения личных вещей в каптерке. Можно ли иметь три полотенца, вместо двух?
Паша Батухтин медленно перевел взгляд с тела на завхоза. Было видно, как мучительно трудно переключается его мозг на другую передачу. Как на старом грузовике, когда противно визжат диски сцепления, дребезжат шестеренки, туго движется рычаг скоростей, шофер дает активную прогазовку, в кабине пахнет маслом и раскаленным металлом, но, наконец, скорость переключена и двигатель освобождено крутит ведущие колеса.
Значит, хранить? В каптерке, значит? Три или два. Однако, три не положено. Потому, как, значит, два, однако, положено, а три нельзя. Режим, значит. Да и зачем целых три? Это, значит, одним вытерся, потом, однако, вторым вытерся… А третье, значит, и не нужно вовсе. Что им, третьим, однако, вытирать. Ну, вот одним, например, лицо можно вытирать и руки с шеей. И уши, однако. Вторым, допустим, мы, значит, все остальное можем вытереть. А третье зачем? А у тебя, значит, кто-то по три полотенца держит, значит. Вот хорошо, что сам сказал. Это, значит, так и нужно — все мне говорить, что беспорядок, однако, в каптерке. Вот мы, сейчас, значит, и пойдем с тобой, и проверим, однако, все вещи на предмет, значит, незаконного хранения лишнего, значит, полотенца.
Капитан увел завхоза, ошеломленного столь неординарной реакцией на дурацкий вопрос о полотенцах, которых, кстати, никто и никогда не запрещал иметь в количестве неограниченном, и приступил к неутомимому переворошиванию зэковских вещичек. Появился он из каптерки спустя минут сорок. Неодобрительно посмотрел в сторону Экскаваторской кровати, видимо, его подсознание хранило застывший кадр видения избитого осведомителя, пробурчал нечто и скрылся окончательно.
***
Придирчивый и внимательный читатель позвонил мне по телефону и спросил:
"В этой главе вы обещали два важных события. Про первое — отварку — мы прочли. Неважно, конечно, написано, стилистика плохенькая, да и, вообще, малограмотно, но любопытно, этого не отнимешь. Правда, после Шаламова и других летописцев совдеповских тюрем…"
— Кто говорит?! — закричал я в трубку.
— Все говорят! — нагло сообщил голос, и уточнил:
— Эти "Опусы о зоне" хороши для массового читателя, а если они попадают на стол читателю внимательному, эрудированному — не избежать вам, гражданин Автор, упреков неприятных. Например, в конце главы четвертой вы упоминаете старика-убийцу, бывшего разведчика, который увлекается грехом онановым. Так это один к одному из Шаламова плагиат.
— Живой объект, — вскричал я, негодуя, — я сам с ним встречался, я его в "Болоте № 1" упоминаю, а первую книгу я писал в 1981 году, в тюрьме, и Шаламова я тогда еще не читал.
— Не имеет значения, — сурово сказал телефонный критик. — Подобные схожести надо безжалостно вымарывать, если не хотите опозориться.
Трубку повесили. Я послушал короткие гудки разъединения и начал лихорадочно просматривать рукопись. И бросилась мне в глаза ужасная вещь почти все строчки, абзацы что-то и кого-то напоминали. Где-то проскакивало подражание Ильфу с Петровым, где-то вылазил намек на Солоухина, попадались фразы, будто специально сворованные у Камю, были обороты, которые использовал академик Тарле… Когда я начал находить сходство лексических оборотов даже с близкими сегодняшними знакомыми писателями, я сдался. Я понял, что мне нужно забыть все, что я читал, а еще лучше потерять память совсем, до младенческого уровня, чтоб научится русскому языку заново, но тогда уже никого и ничего не читать, а только писать самому. Но и это не спасло бы меня от подражания. Я вспомнил, что по теории вероятности математически доказано, что обезьяна, ударяя наугад по клавишам пишущей машинки, может за неопределенное время в конечном итоге написать "Войну и мир" Л.Толстого, притом — один к одному.