Ознакомительная версия.
– Заметил, – перелезая через очередное прогнившее сосновое бревно, надсадно прохрипел Пашка. – Давай руку…. Не устаю, Натали, удивляться на тебя. Путь реально труден, а тебе хоть бы что. Шагаешь, болтаешь – не остановить. А старенький Палыч, тем временем, безнадёжно отстал. Умаялся, бедолага. Слышишь, как пыхтит внизу? Натуральный паровоз из древних советских кинофильмов…. Может, это знакомые шаманы некоторым Птичкам помогают-ворожат?
– Почему бы и нет? Это, Павлик, очень хорошо. Повезло тебе, бродяга легкомысленный. Радуйся.
– С чего бы это, вдруг?
– Ну, как же, – притворно удивилась Натка. – Тебе, охламону, достаётся – практически на ровном месте – невеста-жена, которой покровительствуют могущественные и всесильные шаманы. Причём, как чукотские, так и все прочие. Из заветной серии: – «Шаман шаману – верный друг, старинный товарищ и единокровный аномальный брат…». Следовательно, и тебе – чисто по-родственному – перепадёт реально-полезных благ от этого высокого покровительства…. Чего застыл-то соляным пермским столбом? Шуток совсем не понимаешь? Шагай, Рыжий, шагай…. Опаньки. Петровы-то остановились. Пальчиками нам грозят, мол: – «Немедленно замолчать и соблюдать тишину по максимуму…». Ладно, тормозим и замолкаем. А ещё лучше – остановимся и дождёмся Профессора. Пусть немного отдохнёт. В том плане, что отдохнёт хорошенько. Шумные паровозы нам нынче ни к чему…
Расщелина, приближаясь к вершине холма, начала постепенно «истончаться» – и по ширине, и по глубине.
– Идеальный наблюдательный пункт, – одобрил Назаров. – Практически пехотная траншея глубиной в полтора метра, окружённая со всех сторон, включая конечный торец, густыми и высокими кустами голубики, покрытыми эстетичными цветами-корзиночками. Наблюдай – не хочу, короче говоря.
– Говори тише, – попросила Валентина.
– Как скажешь, – перешёл на шёпот Пашка. – А чего мы, собственно, опасаемся? Овальная полянка, склон холма, украшенный гранитной – красно-белой и пупырчатой – плитой-скалой. Подумаешь.
– Ничего и не подумаешь. Именно за означенной плитой он и располагается.
– По крайней мере, так нам с сестрой кажется, – дополнил Женька. – Ощущения такие.
– Кто такой – он?
– Ни «кто», а «что». Портал.
– Портал, ведущий – куда?
– Э-э-э…. М-м-м….
– Без разницы – куда, – прошептала Натка. – Вернее, это нам и предстоит выяснить.
– Полностью согласен с Птичкой, – поддержал Иван Палыч. – Предстоит выяснить. Поэтому, юноши и девушки, попрошу соблюдать тишину. Полную и абсолютную…
Время шло. Солнышко припекало. Над горной лощиной нервно и слегка испуганно клубились комарики, но ничего – ровным счётом – не происходило.
– Ни-че-го, – принялась ворчать Наталья. – Абсолютно ничего в квадрате, и даже ничего в кубе…. Сколько ещё мы будем сидеть в этой дурацкой засаде? Предлагаю – выбраться из лощины и тщательно изучить означенную подозрительную гранитную плиту. Изучить, а потом, ёжики колючие, разнести её на составные части. Чем, спрашиваете, разнести? А тяжеленными валунами. Рыжий у нас здоровый. Вот, пусть и долбает, до тех пор, пока не взопреет…
– Помолчи, Птичка – попросил Женька.
– Размечтался, белобрысый. У нас свободная страна. Царство народной демократии и всеобщей справедливости, образно выражаясь. И не надо мне рот затыкать. Павлик, скажи ему…
– Ну, помолчи, пожалуйста. Они приближаются.
– Они?
– Они, – подтвердила Валентина. – Жители Мирры. Мы с Жекой их чувствуем. Понимаешь?
– Чай, не дурнее дурных. Поэтому понимаю и замолкаю.
– Спасибо…
Прозвучал глухой щелчок и часть каменной стены – с едва слышимым шорохом – плавно «утонула» в теле скалы, повернувшись вокруг невидимого шарнира.
Из образовавшегося проёма вышли двое – старая шаманка в бордовом балахоне до пят и высокий бородатый мужик, облачённый в новёхонький ватник и брезентовые штаны цвета хаки. На руках у бородача сидел…
– Кот? – засомневался Назаров. – Только какой-то необычный?
– Никакой это и не кот, – прошептала Натка. – А манул. То бишь, дикий палласов кот, названный так в честь знаменитого немецкого натуралиста Петера Палласа. Как манулы называются по латыни – я не помню. Извините. Но переводится на русский язык это словечко как – «уродливое ухо». От обычной кошки манулы отличаются более плотным, очень массивным телом на коротких толстых лапах и густой шерстью…. Голова у палассовых котов и кошек небольшая, широкая и уплощённая, с маленькими округлыми ушками, которые широко расставлены. Глаза янтарно-жёлтые, их зрачки при ярком свете – в отличие от зрачков глаз домашней кошки – не приобретают щелевидную форму, а остаются круглыми. На щеках – пучки удлинённых волос, так называемые баки. Хвост длинный и толстый, с закруглённым кончиком…
– Птичка, помолчи немного, – взмолился Иван Палыч. – Ну, хотя бы чуть-чуть. Стрекочешь, прямо как лесная сойка, которая сейчас бестолково кружит над поляной. Ага, приземляется…. Так как, помолчишь?
– Хорошо, я постараюсь, – пообещала Наташка, но уже через полминуты зашептала вновь: – Вы слышали? Слышали? Манул умеет разговаривать. Он только что назвал мужика в ватнике – «бородатым смердом»…. Как такое может быть?
– Обыкновенно, – чуть слышно хмыкнул Женька. – На Мирре именно кошки находятся на вершине…э-э-э, биологических видов…
Сойка, тем временем, опустилась на землю метрах в пятнадцати от гранитной скалы и принялась беззаботно перебирать длинным клювом прошлогодние сосновые шишки.
Мужик, присев на корточки, бережно водрузил манула на округлый гранитный валун, густо поросший нежно-лиловыми и ядовито-жёлтыми лишайниками. Серо-палевый котяра ловко соскочил с камня и быстро-быстро пополз вперёд.
– Охотник, – одобрил Назаров. – Причём, говорящий. И, скорее всего, инопланетный. Ну-ну…. Ай-яй-яй, казус приключился. Не задалась сегодня охота. Не задалась…
Когда до сойки оставалось около полутора метров, манул прыгнул. Но шустрая птица сумела-таки среагировать – взлетела, шумно захлопав крыльями, и, насмешливо стрекоча, бестолково закружила над незадачливым охотником.
Кот, издав гневный вопль, выгнул спину дугой и задрал ушастую голову вверх. Неожиданно из его круглых глаз «выскочили» два золотисто-жёлтых луча. Прошла сотая доля секунды, и несчастная сойка, беспомощно взмахнув дымящимися крыльями, упала на землю. Манул – без промедлений – бросился вперёд и, победно урча, впился острыми зубами в добычу…
Идти было куда как непросто: мшистые кочки, трухлявые стволы поваленных деревьев, тяжёлый рюкзак за спиной, свинцовая рука Подопригоры на правом плече.
Ознакомительная версия.
