Ждал Чернобог людей особых, тех, что в сам лес идти захотят, ждал и боялся этого, потому и дозор берский в этом месте держал, потому и Пыре велел тут бродить. И когда увидал ночью Пыря, как четверо людей с мешками да котомками, что в дальний путь с собой берут обычно, Великий Ход перешли и к лесу двинулись, понял он, что это те, кого Хозяину и надобно.
И решил Пыря - не докладывать берам о них, а тайно проследить, и упредить, если что, неведомых странников - впереди у них засада, беры в овражке у самого леса прячутся, поджидают.
А беров там не много, десяток да ещё трое, волхв да девка-чародейка, коей Руна явилась, без труда всякого их положат. А после можно будет и в лес идти, только не советует Пыря делать это - смерть в лесу поджидает всякого, кто не бер, хотя...
Тут Пыря впервые осекся и замолчал, утирая желтую слюну, что от долгих разговоров закапала ему весь покрытый куцым волосом подбородок.
- Чего замолчал-то? - окликнул бродилу волхв: - Али чего лишнего сказал? Ты ж обещался все-все сказывать, что знаешь, иль запамятовал?
Пыря кивнул, мол, не отказываюсь, и начал говорить вновь, путаясь и словах и ерзая:
- Пыря все говорит, хвостом не юлит. Видал в лесу людей, да забыл скорей. То люди, не беры... Ох, зашлось без меры... Ох, меня крутит, ох, брюхо вертит... Х-р-р! Х-р-р!
- Что за людей ты видел? Говори! - Шык, сдвинув сурово брови, нагнулся на завалившимся на бок бродилой. Пыря, и это стало заметно даже под слоем грязи, что покрывало его лицо, побледнел, губы совсем обескровили, глаза начали закатываться.
- То... арские людишки... В бронях, будто шишки... К Хозяину ходили... с ним... долго говорили... Ой, помирает Пыря... Нет больше его в мире...
Бродила захрипел, путники вскочили на ноги, с тревогой глядя на трясущееся тело бродилы. Вдруг Пыря начал пухнуть, раздуваться, словно бычий пузырь, надуваемый через соломинку.
- Ховайтесь! - крикнул волхв и по-молодому сиганул за зеленый куст. Луня, ухватив Руну за руку, потянул жену в сторону, Зугур отпрыгнул за травянистую кочку, и тот же миг громко, хлюпающе хлопнуло, точно громадная рыба ударила хвостом в заводи по мальковой мелочи.
Во все стороны брызнула кровь, полетели куски мяса и обрывки рубахи бродилы, а там, где только что лежало тело несчастного, в луже крови валялись руки-ноги, голова, а вместо тулова осталось лишь мокрое место.
- Мать честная! Лопнул лихоимец! - удивленно, но без тени сожаления проговорил Зугур, поднимаясь с земли и оглядываясь. Шык, выбравшись из-за куста, пристально вглядывался в останки бродилы, а Руна, лишь глянув, отвернулась, прижавшись к Луне. И впрямь, на такое глядеть вряд ли кто по своей воле захочет...
* * *
- Это Чернобогова клятва его покарала, за то, что разговорчив не в меру. - волхв покрутил кудлатой головой, вздохнул: - Не хотел Пыря про аров говорить, да я, торопыга, подмог ему маленько. Вот его и разорвало, упаси нас от такой смерти силы земные и небесные...
Шык, велев Руне и Луне перенести стан подальше от места гибели бродилы, вместе с Зугуром собрал ошметки того, что некогда было тело человечьим, в одну кучу. Зугур, ворча, что в последнее время он только этим и занимается, вырыл могилу, и вскоре лишь кровавое пятно на траве да холмик свежевскопанной земли напоминали о том, что тут случилось.
Луня нашел для стана укромное место у подножия одного из холмов, надежно укрытое от сторонних взглядов старой, развесистой черемухой. Вновь разожгли костерок, чтобы доварить зайчатину, но теперь о еде хотелось думать меньше всего - несчастный Пыря жуткой кончиной своей начисто отбил у людей всякую охоту харчиться.
Путники сели рядком и повернулись к Шыку, мол, что на все это скажет мудрый волхв?
- С три короба наврал нам Пыря. - заговорил тот, покусывая сорванную травинку и задумчиво глядя в даль: - Когда говорил он, я мысли его щупал, и видел, когда он правду обсказывает, а когда лукавит.
Про битву родов с арами и охвостьем ихним - тут все так и было. Побили наших, клятые цоги не вовремя подошли, а то бы одолели роды ворога. Эх, чего ж теперь на родной стороне твориться-то, что делается? Можа, уж и народа такого нет - роды?
Помолчав, мрачный волхв продолжил:
- В Черном лесу Пыря и впрямь случайно оказался - беры его словили. А когда словили, он сам, жизнь свою спасая, им предложил на службу к Чернобогу встать. И верно, побывал он в чертоге боговом, что на вершине Черного утеса стоит. И утес тот воистину велик, мне на удивление, а вам, я думаю, и подавно.
Верой и правдой служил Пыря лиходейскому богу, и с охотой человечиной он питался, без трепета и без страданий жрал мясо себе подобных вместе с берами. Еще не сказал он, что таких бродников, как он, в округе Черного леса ныне полным-полно, и все Хозяину служат, все вынюхивают да выслеживают... Кого? Я так понял, нас с вами, други. Упрежден, упрежден Чернобог про поход наш. Но вот кем, кто замыслы Хорсовы и богов светлых, ныне сгинувших, раскрыл? А может, лишь часть какую малую про нас ворог наш, Владыка-лиходей знает, но стережется на случай любой, через подручных своих всюду нас выслеживая? Ему-то до Ярова дня лишь дотянуть, и все, дале ни нас, ни кого другого не будет...
В последнем не соврал Пыря - когда его к Черному утесу привели, видел он аров, Любовых посланников. Не иначе, союза с Чернобогом Любо ищет, не иначе, на свою сторону перетянуть хочет, и не знает, дурень, что жить ему и всем арам не более луны осталось... Так что, други, не только с берами, нечистью и Чернобогом самим нам встреча предстоит, может, и ары помехой будут.
А уж про то, что со службой Хозяйской Пыря покончить решил - все вранье...
Шык умолк, и тогда заговорил Зугур:
- Понял я - лес Черный, как его Пыря этот, что людину ел, расписал, самым поганейшим местом на земле всей считаться может. Так как же мы минем его, как до утеса дойдем, и как там все будет - с богом ведь ратиться придется!
- Есть у меня одна задумка... - сказал Шык, глядя в костер: - Про беров, что дозором на окраине леса сидят, все ж не соврал Пыря. А где тот овражек, что укрыл лихоимцев, я в помыслах его подглядеть успел, пока он нас жалобил, про девчушку малую плел. Нам с берами ратиться придется, и побить всех. А как свершим это, плащи их черные оденем, в них и пойдем. Надежды чуть, но авось поможет нам это, хотя бы поначалу, а там поглядим.
А теперь, други, давайте все ж подхарчимся, не гоже в походе с голодухи пухнуть...
* * *
Поели, кто как смог. Руна все ж так и не притронулась к еде, как её не уговаривали. После, передохнув чуть, начали на ратовище собираться.
Зугур осмотрел оружие, проверил у всех луки, стрелы, мечи, ножи и кинжалы. Шык в котомке своей копался, не иначе, готовя берам чародейские всякие напасти. Луня, пояс войский подтянув, онучи перемотал, Руне то же велел сделать, что бы не подвернулась в бою нога, не потерялась обувка.
