— А я твою мать два дня назад встретила. Она меня и ввела в курс дела. Хотя, про него весь город только и говорит со всеми нюансами и деталями. Мы все шокированы, насколько безобразно и грубо сработало следствие. Это же чуть не посадили за кого-то. Вот такие дела творятся у нас. Если человек оступился, немного неправильный образ жизни ведет, так решили сразу всех собак на него повесить, козла отпущения найти. А ты молодец. Я даже и не думала, что так ловко сумеешь осадить и разоблачить их делишки грязные. Просто умница. Я и Катерине твердила, что не верю однозначно в твою виновность. Уж больно зверский и варварский поступок. Зря она этому Гречишникову такие деньги приплатила. Целую кучу отвалила и все зазря. Он и не собирался тебя оправдывать. Я порекомендовала ей хотя бы половину истребовать назад. Ведь никакой пользы от такой защиты не получилось, а деньги с матери качал такие, что дай боже.
— Да, Алла Платоновна, обчистил маму вчистую, а все равно пришлось самому защищаться.
Сергей заметил, что она сразу как-то смутилась и с сомнением глянула на него, но причину такой подозрительности он и не понял сначала, лишь смутно догадываясь, что видно по-иному раньше обращался к ней. Вот она и удивилась. Но не показала виду и продолжила:
— Все у нас в управлении и говорят, что ты молодцом держался, смело разоблачал, жестко.
— Мне бы отпуск взять и слегка развеяться. Вот, хочу с семьей немного погулять, поразвлечься.
— Это не проблема. Ты только выписку из суда принеси, а мы тебе все оплатим, а уж потом сами с прокуратурой разбираться будем. Ты сейчас на весь завод герой дня. Вот только с водкой бы поосторожней был, тогда вообще цены тебе не было. Душа болела все эти годы за тебя. И из грузчиков вернули бы в мастера. У нас как раз место начальника участка освобождается. У тебя как раз и образование подходит, и опыт, а вот с дисциплиной плоховато. Никто меня не поддержит.
— Алла Платоновна, — вмешалась в разговор Юлька, посчитав себя вправе сейчас сделать такое важное заявление. — А папа у нас теперь совсем-совсем не пьет и не курит. Как вернулся из тюрьмы, так сразу и сказал, что никогда больше не будет так поступать.
— Правда! — радостно, но с небольшой долей недоверия воскликнула женщина. — Хотелось бы поверить в такое чудо. Уж тогда у меня появились веские аргументы по поводу твоей кандидатуры. Ты постарайся, а я для тебя попридержу это местечко. Вот после отпуска мы сразу и оформим тебя на начальника. А руководство постараюсь убедить.
— Да, Алла Платоновна, завязал накрепко. И даже никаких ограничений и допусков не оговаривал. Бросил надолго и на далеко. Семья дороже. Вот там все и понял, когда так глупо чуть все сразу не потерял. Хорошо просветление наступило и помогло отмахаться от обвинений. Улетел бы на всю оставшуюся жизнь без права переписки.
Дома дети в первую очередь похвастались богато проведенным днем и такой удачной встречей с Аллой Платоновной. И еще она столько много папе обещала, что теперь у них жизнь совсем правильная начнется. Даже похвалила, что у нас так здорово жизнь налаживается. И папа опять начальником будет, но только после отпуска.
— А кем она там, на заводе значится, что так легко способна решить все наши проблемы? — спросил Сергей.
Наталья уронила блюдце, приготовленное для нарезанного сыра, а сама побледневшая упала на стул. Руки вновь предательски затряслись, и из глаз появились слезы.
— Что с тобой, милая? — испугался Сергей, присев на колени рядом с ней и вглядываясь тревожно в глаза. Дети также обступили маму и сами приготовились вместе с ней заплакать.
— Сереже, — слегка осипшим голосом обратилась Наталья к мужу, уже немного приходя в себя. — Она же главный бухгалтер в твоем цеху. Но не это главное. Она же твоя крестная. Ты сейчас просто так спросил, чтобы попугать, или, в самом деле, забыл?
— Извини, — Сергей обнял ее за голову и прижал к своему животу, нежно поглаживая по волосам. — Я не хотел тебя пугать. Видно, придется многое заново осваивать в этом мире.
— Ты меня не пугаешь, Сереженька, ты странно удивляешь своими неадекватными поступками. Я не могу так быстро, и сразу привыкнуть к твоим выходкам и поведению. Может мне нужно немного времени, чтобы понять и освоиться. Ты сам меня прости.
— Да, для вас, мои милые, стали вполне приемлемыми мои пьянки и хамство, от которых все равно придется отвыкать. Почему-то женщины к сложностям легче относятся. А вот когда хочется приласкать их и наговорить кучу глупостей, сразу пугаются.
— Но тогда все было предельно ясным и понятным. А таким хорошим отцом и мужем тебя давненько не видели. Вот и подзабыли, как такое принимать и с чем воспринимать.
— Давай, Наталья, корми нас. А то мы настолько голодные, что и умных оправданий никак не придумать. Мы уже с тобой договорились, что на некоторые мои шокирующие вопросы и поступки ты будешь реагировать более равнодушней, или делать вид, что не удивлена. И не нужно так эмоционально и с сердечными приступами, а то нам еще страшней приходится наблюдать такое восприятие.
— Вот как бы ты сам реагировал на мои странности. Ты даже говорить иначе стал. Мудренее, что ли.
— Я? — Сергей почесал затылок и закрыл глаза, чтобы более явственней и отчетливей вообразить себя на ее месте. Затем резко открыл и выпалил: — Точно также, скорее всего. А если быть честным, то просто не знал тебя иной. Никакой не знал, а какую познал, от той и с ума сошел. Сразу от тебя и от детей, словно отрыл ужасно ценный клад. У меня, оказывается, такое богатство было, а я мелкие конфликты пытался уладить. Все это мишура и шелуха серых и глупых будней. Сейчас нашел зерно.
— Сережа. Я хочу тебе напомнить, — Наталья слегка замялась, подбирая слова, чтобы не обидеть мужа и не смутить. — Ты Аллу Платоновну всегда звал мамой и на "ты". Она не очень удивилась, когда ты вдруг перешел на официальный язык?
— Да? — Сергей засмеялся, вспоминая удивленные глаза крестной, когда он пытался говорить с ней вежливо и уважительно. — А мы на производстве находились, потому этика требовала официоза. Думаю, что она это поняла и давно простила меня.
— И еще, — продолжала Наталья. — Я не буду забивать голову глупыми и ненужными гипотетическими фантазиями. Просто стань немного правдивее и откровеннее со мной. Если хочешь что-то вспомнить, то обратись ко мне без всяких закоулков. Так впрямую и в лоб спрашивай, не виляй. Пора нам уже откровенничать по всем вопросам.
— Ты хочешь устроить мне экскурс по бытию? Немного напомнить о некоторых деталях наших прошлых взаимоотношений? Я вполне с тобой солидарен и обещаю вести себя соответственно.
