– Он ушел погулять вместе со всеми, миссис Грант. – Из тени гаража внезапно вынырнул Джимбо. – Решил, наверное, поговорить с ма и па, а то они все время то там, то здесь.
– Конечно, конечно. – Джосс с трудом выдавила из себя улыбку. – Мне надо было сразу это сообразить.
Вдруг она поняла, что Джимбо смотрит на нее очень тяжелым взглядом. Лицо молодого человека при первой встрече очаровало Джосс. Смуглое, продолговатое, узкое, со странными сонными, немного раскосыми глазами, щеки и надбровья по-славянски плоские, придававшие лицу какую-то загадочную драматичность. Видя Джимбо, Джосс всякий раз представляла его едущим верхом на пони в красном платке на голове и с ружьем в руке. Она даже испытала что-то похожее на разочарование, когда на вопрос, умеет ли он ездить верхом, парень – ответил недвусмысленным нет.
– Вы хорошо себя чувствуете, миссис Грант? – Мягкий местный акцент не гармонировал с суровыми чертами лица. Впрочем, глаза тоже не соответствовали, вынуждена была мысленно признать Джосс. Глаза у Джимбо были странно всевидящими.
– Да, спасибо. – Она повернулась, собираясь уйти.
– Вы выглядите усталой, миссис Грант.
– Я действительно устала. – Она остановилась.
– Мальчики не дают вам спать, да? Я слышал их, когда был у вас вместе с матерью. Я тогда еще был мальчишкой. Мать говорила, что они всегда приходят, когда в доме народ.
Джосс резко обернулась и пристально посмотрела на Джимбо. Он говорил не о Томе и Нэде.
– Мальчики? – шепотом спросила она.
– Все мертвые мальчики. – Он медленно покачал головой. – Как Питер Пэн. Мне не нравится этот дом. Матери приходилось иногда ходить сюда ухаживать за миссис Данкан. Но потом мать собрала вещи и уехала в Париж, и я поехал вместе с ней.
У Джосс пересохло во рту. Ей захотелось убежать, но взгляд раскосых глаз словно заворожил ее. Она осталась и сразу задала мучивший ее вопрос.
– Ты когда-нибудь видел их? – спросила она, с трудом выдавив из себя хриплый шепот.
Он отрицательно покачал головой.
– Но их видела наша Нэт.
– Нэт? – Горло Джосс сжал невидимый обруч.
– Моя сестра. Ей тут нравилось. Мать убирала у миссис Данкан, а нас брала с собой, и мы играли в саду, пока она работала. Нэт нравилось играть с мальчиками. – Лицо Джимбо потемнело. – Она думала, что я хлюпик, потому что не хотел с ними играть. А я думал, что она сумасшедшая, и не хотел оставаться с ней. Я уходил и прятался на кухне или под юбкой у матери, а если она сердилась, то перелезал через изгородь и убегал домой. Она могла как угодно надрать мне задницу, но я не хотел оставаться здесь.
Было видно, что теперь эти воспоминания изрядно веселят Джимбо.
– Но твоей сестре здесь нравилось?
Он кивнул.
– Да, ей нравилось, а почему бы и нет? – загадочно произнес он. Достав мягкую тряпку, он снова принялся протирать фары.
– Но теперь ты не боишься здесь работать? – задумчиво спросила Джосс.
Он улыбнулся.
– Нет, теперь я не верю в это дело.
– Но думаешь, что я верю?
Он моргнул.
– Я слышал, что о вас говорят. Думаю, что это нечестно. Это же не только вы, этих мальчишек видело очень много народу.
А железного человека без сердца? Джосс вытерла о рубашку внезапно вспотевшие ладони.
– Твоя сестра все еще живет в деревне, Джим?
В ответ он отрицательно покачал головой.
– Она нашла работу в Кембридже.
Джосс почувствовала острый укол разочарования.
– Но она приезжает, навещает вас?
Кажется, он не был в этом уверен. Пожав плечами, Джим стер с фары невидимое пятнышко пыли.
– Нечасто.
– А мать?
Он снова покачал головой.
– Когда отец с матерью разошлись, мать уехала в Кесгрейв.
– Твой отец помнит, каким был этот дом, когда в нем жила моя мать?
Джим пожал плечами.
– Сомневаюсь. Он не ступал в этот дом ни ногой. – Джимбо посмотрел на нее, и Джосс снова увидела прищуренный, изучающий взгляд. – Он не хотел, чтобы я работал здесь.
– Понятно. – Джосс решила, что ей нет нужды спрашивать, почему. Многие местные торговцы сами с дрожью в голосе объясняли ей, почему они не хотели бы жить здесь.
Она вздохнула.
– Ну, хорошо, Джимбо, если увидишь Люка, скажи, что я его искала, ладно?
– Ладно, миссис Грант. – Он улыбался. Поворачиваясь, чтобы уйти, Джосс скорее почувствовала, чем увидела, что Джим выпрямился и смотрел, как она пересекает двор, возвращаясь домой.
Дверь кабинета, выходящая на террасу, была открыта. Стоя на холодном камне, она смотрела на разномастную коллекцию садовой мебели, которую им удалось собрать в окрестных домах. Здесь были два шезлонга эпохи короля Эдуарда, немного подгнившие, но очень солидные для своего почтенного возраста. Два плетеных кресла, изгрызанные мышами, но опять-таки вполне пригодные к делу, и пара остроумно устроенных складных кресел, изрядно потрескавшихся от долгой службы и готовых в любой момент бесцеремонно опрокинуть на пол любого, кто отважился бы в них погрузиться, рискуя потерей благопристойного вида. Джосс невольно улыбнулась, как всегда, когда она смотрела на эти кресла. При одном взгляде на это убожество преждевременно поседел бы любой владелец современного салона садовой мебели. Но в этот момент Джосс показалось, что посидеть в одном из шезлонгов было бы поистине райским блаженством. Эпоха Эдуарда, несмотря на то, что шезлонги неделями жарились на летнем солнце, пахла сыростью, старостью и лишайником, но это не помешало бы наслаждению, особенно, если взять с собой чашку хорошего чая и полежать, дожидаясь возвращения гуляющих. Хотя бы несколько минут.
Джосс вошла в кабинет. Надо бы воспользоваться такой возможностью и снова сесть за книгу, пока в доме тихо. Она виновато посмотрела на стопу аккуратно отпечатанных листков, лежавших на письменном столе. Последний раз она подходила к ним почти три недели назад. Взяв несколько последних страниц, она бегло их просмотрела. Не был ли Ричард – герой ее повествования, которое так легко соскользнуло с пера, что Джосс иногда казалось, что она пишет под диктовку – не был ли он одним из мертвых мальчиков? Может быть, целые поколения мальчиков, подобных Джорджу и Сэму, населяли чердак дома. Она вздрогнула. Может быть, в реальной жизни Ричард не пережил своих приключений, чтобы потом наслаждаться счастливой жизнью после того, как стал персонажем ее повести, а также, как и его братья, пал жертвой несчастного случая или страшной болезни, которые, словно чума, преследовали сынов Белхеддона?
Боже, сохрани Тома и Нэда.
Отшвырнув листки, она вернулась к дверям. На дальней стороне лужайки появились Джеффри и Элизабет. Позади шли Джо и Элис с коляской. Вся группа входила в ворота. Должно быть, они гуляли по полям и дошли до красных скал в устье реки. Вот показался Мэт с Том-Томом, сидевшим у него на плечах, рядом с Мэтом шла Лин, а замыкал шествие Люк. Все они оживленно смеялись и болтали, и на какое-то мгновение Джосс почувствовала, как ее захлестывает волна невыразимого одиночества. Она оказалась вне группы, хотя все они были самыми близкими для нее людьми.
