— Ох, ох погодите, иначе я ослепну.
Вульф отстранился при звуках голоса Кэт.
Кассандра оглянулась через плечо и увидела стоящую в дверях подругу.
Кэт закрыла за собой дверь.
— Слава богу, вы не раздеты.
— Еще секунды три, и мы бы были, — подколол ее Вульф.
— У, — скривилась Кэт. — Больше информации, чем мне может понадобиться.
Она прошла в комнату и уселась напротив них. Несмотря на шутки, лицо ее было напряжено.
Вульф был несколько раздражен ее вмешательством.
Кассандра отодвинулась от него и повернулась к Кэт.
— Что-то не так?
— Немного. Страйкер не испытывает особой радости по поводу вашего исчезновения. Разрушительница мной недовольна. Сильно. Какая удача, что она не отменила закон о моей неприкосновенности. Это дает нам фору, но я не знаю, как долго это способно сдерживать Страйкера.
— Тебя предупредят, если она его отменит? — спросил Вульф.
— Не знаю.
— Что случилось с Урианом? — спросила Кассандра. — Они узнали, что он нам помогает?
— Нет, не думаю. Но вот что я вам скажу. Я боюсь того, что Страйкер с ним сотворит, если узнает, что Уриан нам помогает. Он хочет, чтобы ты и ребенок скончались страшной смертью.
Кассандра сглотнула, и сменила тему разговора.
— И чем вы, двое, занимались?
— Я оставила Уриана у его дома и исчезла, чтобы никто не узнал, что я ему помогла. Если бы хоть кто-то заметил меня с ним рядом, он немедленно попал бы под подозрение. Мы не были друзьями целыми веками. Черт, мы даже не были друг с другом вежливы.
— Почему? — удивилась Кассандра. — Он очень мил. Немного надменен, но я его за это не осуждаю.
— Поверь, милая, здесь Уриан совсем другой. Он не тот парень, которого я знала одиннадцать тысяч лет. Тот Уриан не колебался бы ни секунды перед убийством кого-то или чего-то по приказу его отца. Я видела, как он сворачивал шею любому Даймону, который им перечил, и ты вряд ли захочешь узнать, что он делал с Вер-Охотниками, которые их предавали.
Вульф взял с журнального столика свой напиток.
— Спати — это причина, по которой еще ни один Темный Охотник не вернулся из портала?
Кэт кивнула.
— Порталы ведут прямо в центр банкетного зала Калозиса. В самое сердце их города. Темных Охотников тут же убивают. Верам дают шанс. Они могут поклясться в преданности Разрушительнице и тогда получают помилование, иначе они умирают.
— А Даймоны?
— Им рады, доколе они тренируются вместе со Спати и придерживаются воинского кодекса. Стоит им выказать слабость, и они тоже мертвы.
— Ты явилась из адского местечка, Кэт, — медленно выдохнул Вульф.
— Это не мое местечко. Я с Олимпа.
— И каким же образом тогда ты связана с Разрушительницей?
Кассандре тоже было любопытно об этом узнать.
Кэт смутилась.
— Я не могу этого сказать.
— Почему нет? — спросила Кассандра.
— Это то, о чем не говорят, — пожала плечами Кэт. — Особенно я.
Это вызывало раздражение, и ничего о ней не говорило. Но ум Кассандры был занят другим.
— Как считаешь, Страйкер сможет отыскать нас здесь?
— Честно говоря, не знаю. У Страйкера полно шпионов в сообществах как Аполлитов, так и Веров. Именно таким образом он нас находил раньше. Вероятно, на него работает один из Веров в Инферно. Он связался со Страйкером, как только мы вошли в клуб.
Вульф изучающее посмотрел на дверь, которая вела в город Аполлитов.
— То есть любой из тех, кто снаружи, может нас предать?
— Я не стану лгать и говорить «нет». Все возможно.
Кассандра сглотнула, когда страх проник в ее сердце.
— Есть хоть какое-то безопасное место для нас?
— В эти дни? Нет.
Кассандра собиралась лечь спать. Вульф все еще пропадал где-то снаружи вместе с Кэт, разрабатывая план побега на тот случай, если им придется быстро покинуть Элизию.
Сама Кассандра устала бегать. Устала быть преследуемой.
Смотри на жизнь веселее, все это закончится в твой день рождения.
Почему-то эта мысль ее совершенно не успокоила. Вздыхая, она пробежалась пальцами по письмам в своей коробке воспоминаний. Кассандра остановилась, заметив серый запечатанный конверт из веленевой [(фр. velin — тонко выделанная кожа) бумага — высокосортная (чисто целлюлозная, без древесины, как и бумага верже), хорошо проклеенная, плотная, без ярко выраженной структуры, преимущественно желтоватого цвета. При ее изготовлении использовалась черпальная форма с тканевой сеткой, не оставлявшей на листе бумаги каких-либо отпечатков, линий. Поэтому полученный лист был равномерен на просвет и внешне похож на тонкий пергамент (velin), откуда и произошло название бумаги.
Впервые веленевая бумага была изготовлена в Англии в 1757 году Д. Баскервилем. В России появилась в конце XVIII века, распространение получила с начала XIX века, причем наиболее широко использовалась гладкая, с характерным блеском, веленевая бумага. ] бумаги, отличавшейся от бумаги кремового цвета, которую использовала она.
Этот конверт она в коробку не добавляла. Опасения Вульфа по поводу того, что может написать ее сестра, вызвали у нее непреодолимое любопытство.
Нахмурив брови, она вынула письмо и внимательно осмотрела его. Девушка поддела печать так, чтобы не повредить ее при вскрытии.
Ее сердце замерло, пока она читала плавный мужской почерк.
Дорогой сын,
Я бы обратился к тебе по имени, но жду решения твоей мамы. Я только надеюсь, что она шутит, когда называет тебя Альберт-Дальберт.
Кассандра остановилась, рассмеявшись над этим. Они так шутили между собой, во всяком случае, большую часть времени. Отсмеявшись, она продолжила читать.
Я неделями наблюдал, как твоя мама усердно собирает свои памятки для этой коробки. Она так боится, что ты ничего не будешь знать о ней, и меня сильно беспокоит, что ты не узнаешь о ее стойкости из первых рук. Я уверен, что к тому времени, как ты прочтешь это, ты уже будешь знать о ней все, что знаю я.
Но ты никогда не узнаешь ее сам, и это ранит меня сильнее всего. Хотел бы я, чтобы ты увидел выражение ее лица, когда она разговаривает с тобой. Грусть, которую она так усиленно пытается скрыть. Каждый раз, когда я это вижу, меня словно режут на части.
Она так сильно тебя любит. Говорит только о тебе. Она выдала мне гору наказов для тебя. Мне не позволено сводить тебя с ума так, как я это делаю с твоим дядей Крисом. Мне не позволено вызывать врача при каждом чихе, и тебе должны разрешать устраивать потасовки с твоими друзьями без моих истерик, что кто-то может поставить тебе синяк.
