На лице рябого изобразился немалый страх. - А если я правду скажу, убивать не будете?
- Не будем, - ответил Сосницкий. - Говори.
- Я не знаю. Только слышал, будто он на Малой Дмитровке появляется. А где там, что - не знаю. Вам все девки могут рассказать.
Сосницкий пристально взглянул в глаза собеседнику.
- Пожалуй, и вправду не знаешь. Твое счастье. Скажи только напоследок, откуда вы такие взялись и чего не хотели дать нам посидеть спокойно.
- У нас в округе мелкие дела. Заблудившихся фраеров до дому провожаем. А здесь нам хозяин ставит водки, чтобы мы следили за посторонними посетителями.
- Скажи ему - все в порядке. А сам вали за свой стол и сиди мирно, нам не мешай. Не рад?
- Простите, любезный, - несмело сказал Рябой. - Может, вы ствол вернете?
Назаров повертел в руках револьвер, вынул из барабана все патроны и протянул его Рябому.
- Как же я без них? - жалостливо протянул тот.
- Бери, пока дают. Потом достанешь. Сегодня фраера без твоей помощи до дому доберутся. Как звать-то тебя, герой? Если вдруг найти понадобится.
- Лужковы мы. Фамилия известная. Кого хошь спроси на Сухаревке или на Хитровке, каждый знает.
- Да, фамилия известная.
С этими словами Назаров протянул Рябому револьвер и три ножа. Тот схватил их и попятился к своему столику.
В этот момент официантка принесла заказ - кофейник, из-под крышки которого вырывался ароматный пар.
- Большое вам, уважаемые посетители, спасибо, - сказала она.
- За что спасибо-то, барышня? - поинтересовался Назаров.
- Да за то, что не стали много шуметь и посуду бить. Я, когда у вас пистолеты увидела, заранее огорчилась: хозяин рассердится, что я поспешила вам чашки поставить, может, потом их из моего жалованья вычтет. Совсем плохо получилось бы, если бы у вас до худшего дошло. Так, один господин недавно все спорил, ругался. Пистолет хотел выхватить, да не успел. Потом его отсюда вытащили, а пол от разной гадости пришлось мне замывать. - Девушку передернуло от неприятных воспоминаний.
- Сколько мы должны? - спросил Сосницкий. Официантка назвала цену. Сосницкий протянул ей несколько "керенок". Официантка мгновенно произвела мысленный расчет и с удивлением взглянула на щедрого клиента.
- А на сдачу, если тебя не затруднит, скажи, где можно Князя найти.
Девушка посмотрела на деньги, посмотрела на Сосницкого и сказала:
- Лучше я вам сдачу принесу.
Она хотела уйти, но ее остановил Назаров:
- Барышня, не хотите провинциального деликатеса?
После чего солдат достал шмат сала и отрезал от него почти треть. Официантка несколько секунд разглядывала дорогой подарок. Потом она взяла его, понюхала, сладко улыбнулась и кинула в карман фартука.
- На Малой Дмитровке, - сказала девушка. - В особняке анархистов Князь обретается. Там он и днюет, и ночует. А вы, случаем, не чекисты?
- Нет. Мы из провинции, на москвичей приехали посмотреть, на знаменитостей. Чтоб дома было чаво рассказать.
- Жаль, что не чекисты, - вздохнула официантка. - Они любят рассказывать, как всех врагов победят и нормальная жизнь вернется. Бандитов, говорят, изведем, хлеб белый будем уминать, сколько влезет, без пайков и карточек. А ты из буржуазной прислуги в воровском притоне превратишься в пролетарскую подавальщицу, и никто тебя не будет лапать за зад, кроме собственного мужа. Приятно послушать.
- Понимаю, - сказал Назаров. - Как звать-то, барышня?
- Татьяна, - ответила девушка.
Знакомство Назарова и Татьяны развития не получило. Девушку окликнули из кухни, а Сосницкий поторопил спутников:
- Давайте допьем скорее. Или кофе слишком горячий?
- Кофей изволил остыть, - сказал товарищ Раков. - Только я этой господской причуды не любитель.
- Я тоже больше к чаю приучен, - сказал Назаров. - Но если впереди ночь без койки и подушки, лучшего напитка не придумаешь. Когда я был на Кавказском фронте, под Батумом, пил турецкий кофе, так от одной чашки больше прока, чем если с вечера чая самовар выдуть.
- Тогда допивайте. И пойдем скорей.
* * *
Между тем Татьяна в маленькой каморке, рядом с посудомойней, рассказывала своей подружке о редкостной удаче:
- Представляешь, Маруська, полфунта сала отрезал не моргнув. Всего лишь за одно слово. Вот какие люди иногда в Москву приезжают.
- Танька, а ты их тоже на Малую Дмитровку послала?
- А ты что бы стала делать? С хозяином надо было поссориться? Он же каждое утро нам твердит: кто бы ни спрашивал о любой фамилии или кличке, милиция, громилы, чекисты, говорить одно - на Малой Дмитровке ищите. Ему в прошлом году Князь ухо отрезал за то, что из-за такой же болтовни на его след чуть сыщики не вышли. Если это Князевы друзья, то им на Дмитровке все объяснят. А если нет - у них хватит ума туда не соваться.
* * *
- Что же вы, товарищ Сосницкий, заставили товарища Назарова столько сала потратить? - чуть не плача, бормотал Марсель Прохорович. - Ведь вам рябой громила и так все про Князя сказал.
- Мне надо было окончательно убедиться, - задумчиво ответил Сосницкий. - Очень не хочется идти на Малую Дмитровку. Но делать нечего. Теперь или по домам, или туда.
- Это точно, - заметил Назаров.
Уже почти стемнело. Они недалеко отошли от "Буяна" и старались углядеть в сумерках извозчика. Пока никаких результатов это занятие не принесло.
И тут они услышали крик. Из-за угла выскочила запыхавшаяся девушка и, не разбирая дороги, понеслась дальше. Ее преследовали трое мужчин, хрипло выкрикивая "сука" и прочие нехорошие слова.
- Сейчас проститутки здесь на каждом углу, - невозмутимо пояснил Сосницкий.
Они как раз стояли на углу, ожидая извозчика. Даже не взглянув на них, девушка промчалась мимо. Первый из преследователей - щуплый парнишка в гимназической тужурке уже вытягивал руку, чтобы ее схватить.
Назаров сделал полшага вперед и выставил ногу. Парнишка не ожидал подобной неприятности, поэтому не просто грохнулся на мостовую, а пролетел метра три по курсу прерванного движения. Сделав такую гадость, Назаров скромно отступил, так что перед остальными двумя негодяями оказался Сосницкий.
Тот мгновенно сориентировался в изменившейся ситуации. Марсель Прохович смотрел на него, ничего не понимая, однако Назаров отлично видел, как напрягся Сосницкий, как за один миг проверил каждый мускул и какими глазами он смотрит на подбегающих противников.
Первый из них тоже ничего не успел понять, когда Сосницкий ударил его ногой в живот, ударил, а не лягнул, Назаров отлично понимал разницу. Бандит отшатнулся назад, чуть не завертелся волчком и свалился на спину. Следующий на очереди негодяй, крепыш, прыгнул вперед, выбросив руку с ножом в направлении горла Сосницкого. Марсель Прохорович зажмурился, но контрразведчик легко ушел в сторону, и нож прорезал пустое пространство.
