— Ну, вот. Научился Лугра такие чары творить, но не сам он до этого дошел — у него напарник был. Так вот, когда пришла пора этому вашему Совету доклад о работе делать, да награды получать, друган кинул его, обвинил в использовании новых чар для обогащения. Совет его послушал, да и выкинул прочь из Авары, наказав в пример другим…
— Как его наказали-то? — с интересом спросила волшебница.
— Щас увидите. Это каждый должен увидеть, хотя бы раз в жизни. — ухмыльнулся гоблин, заворачивая за угол. Мы поспешили следом за ним, расталкивая прохожих и стараясь не отставать. За углом было большая круглая площадь, от которой в разные стороны расходилось четыре улицы. В центре площади плевался водой великолепный мраморный фонтан, а на возвышении, посреди него стояла статуя изображающая сложившего на груди руки старика. И все бы ничего, если бы через мгновение до меня не дошло, из чего была сделана статуя.
— Ни note 16 себе… — восхищенно присвистнул я, жмуря глаза из-за бликов света отражающихся от алмазной поверхности. Джу так вообще потеряла дар речи и, разинув рот, рассматривала сие чудо.
— Точняк. Лугра обвинили в том, что он создавал и продавал магические алмазы. Его дружбан самолично наложил на него печать перед изгнанием и позаботился, что бы чародей не смог ему отомстить — печать была самой сложной и со временем пожирала тело владельца, превращая его в чистой воды алмаз. Ну, Лугра обосновался в лесной деревеньке, вскоре сделал ее богатой, сами понимаете как, а через год обратился алмазной статуей. Жители в благодарность хранят его как талисман, а лавочники продолжают использовать вывески старого образца с его именем. Есть поверье, что пока Лугра стоит здесь — постой будет процветать под защитой его алмазных дланей. — сложив руки на груди, поведал Хек.
— И его никто не пытался стырить? Или там, разобрать на сувениры… — охрипшим голосом уточнил я.
— Печать у него на груди проклята. Все живое, что его касается, на день обращается в алмаз, а потом чары слабеют и…
— … существо опять возвращается в прежнее состояние, но уже мертвым. — закончила вместо зеленокожего пришедшая в себя волшебница.
— Ага. Ворья-то хватает, но никто не хочет подыхать почем зря. Я молча любовался этой жуткой скульптурой, когда-то являющейся обычным, одаренным магическими талантами человеком. На площади кроме нас было много народу, здесь располагались самые дорогие лавки, торгующие магическими товарами. Люди и нелюди в большинстве своем даже не обращали на статую внимая и лишь изредка, кое-кто бросал в фонтан звонкую монету.
— Слуште, маг-жа, я конечно в ваших силах не сомневаюсь, но раз у вас монета водиться, может вы бы хоть волшебных бомб прикупили? Или еще каких штук? — нарушил молчание гоблин. Мне оставалось только хмыкнуть. Вот бы он поделился своей уверенностью! Между тем, Хек начал осторожничать — частично распустил свой тюрбан и закрыл им лицо так, что теперь из-под ткани сверкали одни только глаза. Кроме того, хитрый зеленокожий держался немного в стороне от нас, укрывшись в тени от любопытных глаз. В своих разноцветных одеждах он мало отличался от остальных гоблинов, снующих за богатыми орками, а теперь его и вовсе нельзя было узнать при всем желании.
— Тут продают алхимические гранаты!? — пораженно воскликнула Джу.
— На постоях леса продают все, что можно купить за деньги. — отозвался укутанный тенями гоблин. Если бы я его видел, наверняка бы обнаружил кривую ухмылочку на зеленой харе… Глаза волшебницы загорелись, и я почувствовал, что ничего хорошего это открытие мне не сулит. Так собственно и было. Мы с Джу зашагали к ближайшей магической лавке, оставив Хека все в тех же тенях. Он идти отказался, аргументируя это тем, что чародеи, гуляющие в центральной части могли его узнать и сцапать, несмотря на наше присутствие и вмешательство. Они были здесь верховной властью и не церемонились с теми, кто мешал торговле, а уж с защитниками сбежавшего пленника… Лавка оказалась просторным помещением, просто таки заваленным разнообразными вещами. Ступив внутрь, я сначала даже перепутал ее с лабораторией Саяра — тот же типаж, но наполнение заметно отличалось. На стеллажах были расставленных богато украшенные толстые тома в кожаных и серебряных обложках, на стенах висели разнообразные смертоубийственные приспособления, а за витринами из обычного стекла, украшенного какими-то геометрическими фигурами и символами, хранились самые разнообразные предметы.
В лавке почти не было народу, если не считать худого мужичка с востреньким как у крысы лицом и очень жалостливыми и уставшими глазами старого пса. Мне такое сочетание показалось очень странным — человек походил на «медвежатников», умелых и на первых парах, в общем-то, безобидных малых, поработавших с таким количеством мрази, что в какой-то момент их понятия хорошо/плохо смазывались до неузнаваемости, подарив миру людей, спокойно вскрывающего сейф в квартире с тремя трупами хозяев. Нет, господа с подобными лицами никого не убивали, они просто приходили в назначенный час, делали свою работу, забирали долю и уходили.
Но от этого не становились менее мерзкими и скользкими типами. Мужичок окинул нас деланно безразличным взглядом и вернулся к рассматриванию здоровенного меча, висящего на стене.
— Чего угодно господам? — окликнул нас стоящий за прилавком продавец. Невысокий, лысеющий мужичок чет пятидесяти с объемным брюшком, скрытым где-то под прилавком и добродушными лицом сельского доктора был облачен в темно-синюю мантию, а его пальцы были унизаны тяжелыми золотыми перстнями с немаленькими драгоценными камнями. На первый взгляд — простофиля-простофилей, но я присмотрелся к торговцу повнимательней и только хмыкнул. Серые цепкие глаза совсем не вязались с его образом добродушного лавочника, снимающего пол цены «для прекрасной дамы».
— Гранаты! У вас есть алхимические гранаты? — восторженно, совсем по-детски спросила Джу, целеустремленно шагая в сторону прилавка. Я лишь горестно вздохнул и, качая головой, направился следом. Ох уж эти ее замашки, ну чего спрашивается переть напролом? Я конечно не в курсе, что это за алхимические гранаты, но ведь не зря их именно «гранатами» обозвали? Значит, они вовсе не снопики искр пускают, радуя ребятню… А тут приперлись двое каких-то подозрительных человека и сразу в лоб — гранат нам, алхимических! Я бы на месте торговца местных ментов вызвал не раздумывая. Вот только торговец даже бровью не повел, деловито уточнив:
— Парализующие? Смертельные? Лед, огонь, ядовитые пары, усыпляющие газы, снопы молний, кислоты? У меня рот открылся от изумления, а волшебница восхищенно пискнула, словно маленькая девочка при виде розового пони. Я уже представил, как она едва сдерживаясь, шепчет — «Да, да продолжайте, это музыка для моих ушей!». Вот такой вот я фантазер. На самом же деле, девушка мгновенно пришла в себя, остановилась напротив продавца, и грозно упираясь на прилавок, изрекла:
