Ознакомительная версия.
Едва я подумала о риске для жизни, как в кровь прыснул адреналин. Закружилась голова, в глазах потемнело. Из ниоткуда возникла ослепляющая злость. Я сделала исполинский глоток воздуха и оперлась на палатку, в последнюю очередь думая о том, не рухнет ли ее конструкция. В рукаве моего свитера находится шприц, который снимет все вопросы. Нужно только вонзить иглу в плоть под черной водолазкой. В этом мое спасение. А сомнения и совесть — им только помеха.
Яростный ветер стегал ледяным бичом по площадке, на которой разбит бивуак. Тяжко придется, когда мы с Мерфи потащим тело.
— Алена-а, — позвал из палатки детский голос.
Я схватилась за лоб, причем шприц выскочил из рукава и ткнул в щеку иглой. Хорошо, что она закрыта колпачком.
Я расстегнула клапан тубуса и пролезла в палатку.
Внутри на нейлоновом полу сидел Максимка. В руках у него был гранатомет Чедвика.
— Ты как здесь оказался? — обессиленно пролепетала я.
— Тут дырка сзади. Я пролез в нее.
Я даже сказать на это ничего не смогла.
— Зачем тебе гранатомет?
— Я пришел на помощь.
Я глубоко вдохнула. Как мало кислорода в здешнем воздухе! Кажется, что невозможно расправить легкие.
— Я где тебе велела находиться?
— В монастыре, — растерянно ответил он.
— А здесь разве монастырь?! — рявкнула я.
— Тебя поймали. И я пришел тебя освободить! — провозгласил он, гордо вскинув подбородок.
Взяла его голову в ладони и крепко тряхнула, выбив из нее весь героизм. Мальчишечьи глаза сразу сделались испуганными, и мне доставило наслаждение увидеть в них испуг.
— Освободил уже один такой! Теперь его ошметки можно собирать по всему леднику.
Максимка нерешительно улыбнулся, сочтя мои слова за юмор. Я тряхнула его голову еще раз — так сильно, что он выронил трубу гранатомета.
— Это не смешно, маленький чертеныш! Совсем не смешно! Кем ты себя возомнил? Рэмбо? Ты никто, понял?
Он побледнел.
— Но я хотел помочь...
— Мне не нужна твоя помощь!
Он еще раз посмотрел на меня. И вдруг заплакал.
— Где мы встретимся?
— Мы больше не встретимся. Я не хочу тебя видеть. Ты меня достал!
— Но ты же обещала...
— Я забираю свое обещание.
— Я тебя люблю, — вдруг прошептал он. — Пожалуйста, не гони меня. Я очень хочу помочь.
Но меня это не проняло. И не могло пронять. Столько адреналина и гнева во мне сидело, что эти слова показались пустым сотрясанием воздуха.
— Вали отсюда! Немедленно! Чтобы духу твоего здесь не было!! И выброси эту железяку.
— Алена? — раздался снаружи голос Ирбиса. — С кем ты разговариваешь?
Я схватила этого плаксу и вытолкала через разрез. Как я его ненавижу! Уже собралась вылезти сама из палатки, но тут заметила оставшуюся на полу трубу. Поспешно выбросила ее наружу, застегнула разрез двумя скрепками и вылезла в другую сторону через тубус, навстречу майору, стоящему на пронизывающем ветру.
Он смотрел на меня, сложив руки на животе, словно католический священник.
— Что ты там делала?
— Проверяла, все ли в порядке.
— А разговаривала с кем?
— Ни с кем. Я молилась.
Он нерешительно кашлянул в кулак:
— Нам пора.
Смерзшийся снег звучно хрустел под подошвами. Ветер выл зверем в окружающей нас темноте. Я шагала к освещенному несколькими фонарями входу в черный шатер, сжимая в кулаке между указательным и средним пальцами спасительный ключ от наручников.
Удивительно, но я не чувствовала страха. И поджилки не тряслись. Дыхание было ровным, размеренным, словно я собиралась принять ванну. Из чувств— только уверенность и холодная ярость. И еще толика презрения к мальчишке, который плакал и что-то там лепетал о любви ко мне. Идиот. Хорошо, что я успела вернуть на место скрепки, которыми Мерфи замаскировал разрез.
Третья палатка была почти закончена. Капуцин взглянул на меня без интереса, подобрал какие-то вещи и отправился в палатку Кларка, очевидно, для того, чтобы соорудить ложе. А может быть, чтобы установить складной трон. Не знаю, как Кларк проведет тридцать минут без сознания, пока Молох будет пожирать жертву в черном шатре.
Мерфи нигде не было. Умничка. Его даже никто не хватился. Пока Ирбис приковывает меня наручниками, а Капуцин обустраивает палатку Кларка, он притащит тело Панголина.
Еще дышащего. Еще в сознании.
И что из этого?
От палатки Кларка до черного шатра оказалось двадцать три шага. Ого. Оказывается, я подсознательно вела счет.
Вход в шатер был застегнут на широкую пластиковую молнию. Здесь мы остановились.
— Ты можешь снять куртку? — попросил Ирбис— С вытянутыми вверх руками тебе будет неудобно в ней.
— Свитер можно оставить?
— Оставь.
Я расстегнула куртку, Ирбис помог от нее освободиться, свернул и положил куда-то на снег в темноту. Я осталась в свитере, вязаной шапочке и шарфе. От плеч поднимался пар. Мороз градусов двадцать. Я чувствовала холод, но он не доставлял неудобств, а только бодрил.
Ирбис расстегнул входной клапан. Молния разошлась со звучным треском, полог отогнулся, напомнив кривую приоткрытую пасть. Проявляя галантность, майор предложил войти первой. Я не стала спорить, опустилась на четвереньки и пролезла внутрь.
Внутри жертвенный шатер оказался просторным. Здесь могли заночевать сразу несколько человек. Толстые стенки глушили завывания ветра. Три горящих масляных светильника, свешивающиеся на цепочках с потолка, источали благовония. На нейлоновом дне маркером начертана пентаграмма, в двух концах которой торчали головки ледорезов.
Ирбис влез следом за мной. Покопался во внутреннем кармане пуховика.
— Хочешь выпить? — робко предложил он, протягивая мне плоскую флягу.
Я скривила рот и отвернулась от сомнительного дара.
— Давайте начинать, майор. Казните меня побыстрее, скормите Молоху! Потом сами отпразднуете это событие.
Ирбис застыл в неловкой позе с отвергнутой флягой в руке. Я знала, что обидела его, что сильно зацепила чувства майора. И ощутила от этого жгучее удовольствие.
Потупив взгляд, он убрал фляжку. Натянул шерстяную шапочку на брови.
— Ложись, пожалуйста, в середину.
Вот это ближе к делу.
Я опустилась на колени в центре пентаграммы. Затем вытянулась между головками ледорезов. Ирбис присел на корточки и стал молча расшнуровывать мои ботинки. Пока он занимался этим, я незаметно извлекла из кулака ключ и запихнула его в щелку между дном палатки и ледорезом.
Стащив ботинки, майор достал из кармана пару наручников. Продев одно из раскрытых колец сквозь петлю ледореза, он вложил в него мою правую щиколотку и защелкнул стальную дугу. Через секунду вторая щиколотка оказалась прикованной рядом с первой. Я рефлекторно дернула ногами. Звякнула цепь. Дуги впились в сухожилия, но оковы держали крепко.
Ознакомительная версия.
