Или еще был случай, Юлька о нем не знает, я не рассказывал, чтобы не травмировать. Во время операции против отряда известного полевого командира мы угодили в окружение. Бой был сумасшедшим. Взвод полег полностью, а мне шальной осколок разворотил бедро. До плена оставалось рукой подать, терять было нечего, и я вызвал на себя огонь минометных взводов. Что творилось на позициях - не описать словами. Мины рвались как при пожаре на складе боеприпасов. Боевиков полегло не меньше двух десятков, а я остался жив. Каким образом? Ума не приложу.
Хотя сейчас я думаю - тогда меня оставили в живых, чтобы я вызвал огонь на себя сегодня.
* * *
Снова запели конструкции. Пронзительно, басисто. Завибрировал пол. Я снял ноги с пультов, выпрямился в кресле, прислушиваясь к звукам. "Плесень" пробралась внутрь корабля. Возможно, уже поднималась сюда. Более точно не определишь: объективы камер наблюдения за окрестностями затянули молочные испарения. И на экранах, и за окном стоял сплошной туман. Казалось, что мир уже перестал существовать и от него осталась лишь эта комната, в которой находился я.
В пелене за окном мелькнула и исчезла размытая тень. Возможно, уровень "плесени" уже поднялся настолько, что плевки биомассы достают до окон. Лишь силовое поле удерживает эту кучу дерьма в распадке. Надеюсь, оно не лопнет как мыльный пузырь прежде, чем сюда прибудет "пятьсот пятьдесят пятая".
Еще несколько суток назад мне хотелось вырваться из заключения. Я мечтал об этом из-за Юльки и Настеньки, которых очень люблю и к которым очень хотел вернуться. Но мое возвращение будет бессмысленно, если на свободе окажется ужасная старуха Бальвангар. Я не могу допустить, чтобы она причинила вред моим родным, поэтому и приношу себя в жертву. Ради них. Ради Любви Андреевны. Ради ускутских. Ради остальных людей.
Стон и скрипы в глубине стен раздавались непрерывно, словно снаружи что-то жевало каркас. Я закрыл глаза и стал представлять, как где-то над тайгой, расправив широкие крылья, летит сверхзвуковой бомбардировщик Ту-160. От него отделяется крылатая ракета и устремляется к земле. Она летит очень низко, огибая препятствия земного ландшафта, ведомая спутником ГЛОНАСС и собственной оптико-электронной системой. В ее головной части скрыт заряд, мощностью сто килотонн в тротиловом эквиваленте. После удара о землю в распадке распустится огненный шар, который сожжет между скал все подчистую. Как сообщил по рации мужской голос (уже не принадлежащий генералу Веселову), ракета находилась от меня в двух минутах полета.
Значит, жить мне оставалось две минуты.
В запертую на три задвижки стальную дверь раздался требовательный стук. Погрузившись в полуявь-полубред, мне показалось, что я дремлю у себя дома перед телевизором, а в дверь долбит кто-то из соседей, которому понадобилась чашка сахара или компания для распития поллитровочки…
Я хлопнул ресницами. Меня по-прежнему окружали инопланетные пульты и экраны, а стеклянную стену впереди затягивали испарения. Я поднялся из кресла, ощущая сюрреализм ситуации. На онемевших ногах подошел к двери.
- Кто там?
- Дед Пихто! Открывай скорее, Валерка!
Словно во сне я толкнул локтем клавишу. Запоры ушли в стену, дверь отодвинулась, и в комнату решительным шагом прошел мой брат, высокий, деловой, с полковничьими звездами на погонах.
- Киснешь тут? - глянул он на меня.
- Что ты тут делаешь? - потрясенно пролепетал я. - Тебя не предупредили, что через минуту распадок взлетит на воздух?…
Я вдруг обнаружил, что он пришел не один… Из-за его спины выскользнула серая крупноголовая фигура. Карие глаза дружески посмотрели на меня.
Не может быть. Бульвумишка!
- А ты думал, я тебя оставлю погибать геройской смертью? - сказал Серега. - Чтобы потом чувствовать себя виноватым? Хрен тебе! Закрой дверь. Там эта гадость уже на подступах. - Он быстро глянул на Бульвума. - Поторопись!
Словно во сне я закрыл дверь. В руках Бульвума оказалось то самое устройство, которое он нашел в кузове тягача. Ферг установил его на одном из пультов, и я вновь уловил в находке схожесть с портативным видеопроектором. Будем смотреть мультики?
- Одна минута! - донеслось из рации.
- Кажется, кто-то хотел упрятать меня в тюрьму, - заметил я.
- Очень хотел, пока мы не наткнулись на Бульвума и ускутских.
- Ускутские живы? - обрадовался я.
- Да, приземлились возле поселка. Собственно, на их транспорте мы сюда и добрались… Выходит, что твой рассказ - правда.
- Представляю, как тебе не хотелось в это верить.
- Не сомневайся. Очень не хотелось. Пришлось.
Посреди комнаты сверкнула вспышка, и в воздухе повис огненный росчерк. Бульвум что-то подправил в устройстве, и границы росчерка расширились, образовав неровное окно, края которого колыхало неведомым ветром. За окном виднелся совершенно иной пейзаж. По всей видимости, он находился за пределами этого корабля, алтайской тайги и вообще нашего мира.
- Что там? - оцепенело спросил я, заглядывая внутрь.
- Понятия не имею, - честно ответил Сережа. - Это эвакуатор, с помощью которого мутанты собирались разбрасывать "плесень" по мирам, по крайней мере так я понял из объяснений Бульвума.
- Пятнадцать… четырнадцать… тринадцать… - начала отсчет рация.
Бульвум посмотрел на нас, поежился и прыгнул в отверстие. Секунда - и его уже не было в комнате. Сергей Палыч встал у огненной кромки, но не спешил отправляться следом.
- Давай, брат, быстрее! - поторопил он.
Я поднял рычаг, увенчанный светящейся розой. Поле вокруг корабля должно исчезнуть, однако думал я о другом. Впервые за многие годы Сережа назвал меня не недоноском, не полудурком.
Он назвал меня братом.
- …шесть… пять… четыре…
- Ну давай же, что ты там застрял! - рассерженно крикнул он.
Не в силах сдерживать радостную улыбку, я нырнул головой в окно, чувствуя, что Сережа тут же прыгнул следом. Последнее, что я слышал, как голос из рации в теперь уже невероятно далекой от нас комнате охраны отсчитывал "три… два… один…", после чего с неба на нее обрушился ад. Только мы его уже не видели. Окно между мирами захлопнулось, оставив нас на пустой каменистой равнине, продуваемой колючим ветром.
Январь-июнь, 2008
