Связываюсь с главным компьютером орбитальной, даю задание установить вокруг строящейся базы охранные системы. А пока их нет, приказываю спустить на поверхность всех ежиков-разведчиков, организовать патрулирование.
Уголек уже показалась из-за леса. Планирует со снижением, закладывает красивый вираж над шаттлом, гасит скорость и вертикально опускается на биогравах. Красиво это у нее получается. Надо будет мне тоже так научиться.
Лира, все еще в своих черных доспехах, но без шлема, бросается к Угольку. За ней спешат санитары с носилками. Уголек ложится на брюхо.
— Стойте! — кричит парень, который сидит на Угольке последним. — Кто из вас Сэм?
— Нету здесь Сэма. Завтра будет, — объясняет Лира и пытается стащить со спины Уголька Сандру. Парень отталкивает ее, выхватывает меч.
— Отойди! Не отдам!
В следующую секунду меч летит в одну сторону, парень в другую. Лира подхватывает Сандру на руки и спешит к люку шаттла. За ней семенят санитары с носилками, что-то кричат на ходу. Я подхожу ближе и как бы случайно наступаю на меч. Парень вскакивает на ноги, хочет бежать за Лирой, но Уголек обхватывает его хвостом за талию.
— Ты, воин, ее лучше не раздражай. Это леди Тэрибл. Ей едва четырнадцать исполнилось, когда она сотней таких, как ты, командовала.
— Матриархат! — в ужасе шепчет второй парнишка, который все еще сидит на спине Уголька.
Надо же, какие слова знает! Видать, начитанный.
Санитары наконец-то догоняют Лиру, кладут Сандру на носилки, профессионально и быстро раздевают. Уносят в шаттл. Три других санитара пытаются раздеть, срезать бинты и уложить на носилки вторую девушку. Никак не могут снять железный ошейник. Девушка позволила себя раздеть, но с ошейником расставаться не хочет. Подхожу к ней.
— Не бойся, глупенькая, никуда от тебя ошейник не убежит. Завтра снова оденешь. А туда, — киваю на шаттл, — надо идти в чем мать родила.
Начитанный парнишка снимает ошейник, прячет за пазуху. Шепчет что-то на ухо девушке. Санитары кладут ее на носилки, накрывают одеялом, несут в шаттл. Парнишка идет рядом. Так и скрываются вместе в шаттле. Увидев, что его друг вошел внутрь, первый парень выходит из столбняка и бежит к люку. Но навстречу уже выходят Лира и первая пара санитаров с пустыми носилками. В руках у Лиры узелок с одеждой Сандры.
— Коша, смотри, — Лира поднимает за веревочку мою чешуйку. Парень выхватывает чешуйку и прячет за пазуху.
— Держи, — Лира протягивает ему узелок с одеждой. — Береги чешуйку. Санди ей очень дорожит.
Я поднимаю с земли меч и протягиваю парню. Тот машинально вкладывает его в ножны. Он растерян. Не знает, как себя вести. Не понял еще, что радостное возбуждение, которое он чувствует — это не его, это мое настроение.
— Тебя как зовут? — спрашивает Лира.
— Скар. Что будет с Хартаханой?
— Скоро узнаем. Подожди десять минут.
— Она не умрет?
— Ну конечно же нет! Ты не бойся, если в биованну живая попала, то уже не умрет. Через день-два здоровая вылезет.
— Успели. — На лице парня появляется счастливая, довольно глупая улыбка.
— Скар, ты кем Сандре приходишься? — спрашиваю я.
— Я предлагал ей ошейник.
— Жених, значит, — Лира задумывается. — Ты пока не уходи далеко, я сейчас распоряжусь насчет обеда.
Скар кивает ей, идет к Угольку, достает меч, салютует.
— Я, знающий твое настоящее имя, отпускаю тебя на волю. Никогда мои уста не произнесут его вновь.
— Вот спасибо, дорогой! Дай я тебя в носик поцелую! — дурачится Уголек и облизывает ему физиономию. Тайком показываю ей кулак. Лира смеется, толкает меня локтем в бок и подмигивает.
— … объединиться с хорцами? А ошейник мне даст?
— Мужчина двух ошейников не дарит.
— Ну и не дождется! Я лучше в колодце утоплюсь!
След пришпорил коня и выехал вперед.
— Господин, ты сам подумай. Все наши девушки будут в ошейниках, а я, дочь вождя клана — простая рабыня. Чтоб они мной командовали? Ты думаешь, у меня гордости нет?
— Тоже мне клан. Старики да дети. Четыре воина всего.
— У Лося не больше. А вы — вообще не клан!
— Мы сильней любого клана.
— Хартахана тоже так говорит.
Некоторое время ехали молча.
— Господин, это твой ошейник был на Воле.
— Нет. Барсученка.
— Правда!
След наклонился с седла, сорвал и задумчиво пожевал травинку.
— Когда мы вдвоем, не зови меня господином. Я этого не люблю.
— След, у тебя ошейник с собой? — изменившимся голосом спросила Птица.
— Я не таскаю с собой ненужные вещи.
— Жаль. Он бы тебе сейчас пригодился. Не делай резких движений и посмотри налево.
След медленно повернулся и остановил коня. Два человека целились в него из лука. Справа раздвинулись кусты и вышел еще один.
— Привет, парни! — радостно крикнула Птица. — Вы луки уберите. Здесь стрелять не в кого. Как я по вам соскучилась! След, знакомься. Это мой братишка. Справа — брат Воли. А это — Клоп. Мужики, это След.
— Отойди в сторонку, сестренка.
— Храп, ты что! Я же сказала, это След.
— А я не слышал. Это четыре лошака. Они нам нужны.
— Ты моего лошака заберешь? Клоп, ты отнимешь лошака у Хартаханы? А ты, Короб? Еще час назад на этом лошаке ехала Воля. Ей что, назад пешком идти?
— Это лошак Барсученка.
— Воля носит ошейник Барсученка.
— А где твой ошейник, сестренка?
— Мне он не нужен. Где ты видел воина в ошейнике?
Хорцы переглянулись и рассмеялись. Напряжение немного спало. Пока Птица говорила, След неспеша спустился с седла и встал между двумя лошаками, прикрываясь их телами.
— Клоп, скажи им, ты видел на Хартахане ошейник? Он у нее под подушкой лежит, я сама видела. Спроси у своей жены, Хартахана его ни разу не одела.
— Воин оружие носит, сестренка.
Птица задрала кожаную юбку и вытащила откуда-то тяжелый метательный нож. Подбросила на ладони и перехватила за лезвие.
— Ребята, где След? — закричал Короб. В эту же секунду След вынырнул из кустов у него за спиной, схватил за волосы, прижал к горлу клинок.
— Не надо, След! — закричала Птица. — Не надо!
— И я говорю — не надо, — ответил он. Мы к вам, ребята, с миром приехали. А вы — озоровать. Положите луки, или ему не жить.
Птица подошла к ним, взяла из пальцев Короба лук, бросила на землю. Отвела руку с ножем от его горла. След отпустил паренька, похлопал по плечу. Тот покрутил головой, проверяя, в порядке ли шея.
Птица направилась к брату, отодвинула рукой все еще натянутый лук, обняла его.
— Спасибо, что не стал стрелять, братишка.
