они замолчали, вспоминая каждый свое из всех своих общих воспоминаний.
КАК ВЫ УСТРОИЛИСЬ?
– Ну, как вы тут устроились?
– Мы устроились хорошо! – Гриша опустил на пол стопку книг, а Тоня слезла со стула – они расставляли книги в застекленных полках.
– Где это вы столько книг откопали? – Свиридов взял из стопки верхнюю книгу, потом еще. Книги были не новые, но в хорошем состоянии, на полях некоторых книг были пометки.
– Нам подсказали. Там, знаешь, сколько книг лежит! Мы с Тоней еще пойдем. Там и технической литературы много – ты скажи, чего тебе нужно …
– Что с тобой, Толя?
Свиридов замер с открытой книгой в руке.
Тоня подошла и заглянула – на обороте обложки аккуратным девичьим почерком было написано «Вас. Скурлатова». Дрогнувшей рукой Свиридов закрыл обложку.
– Что, Толя, что?
– Это книга … Сашиной Василисы…
Гриша бережно вынул книгу из рук отца, открыл, внимательно вгляделся в надпись.
– Пап, как ты думаешь, надо отдать дяде Саше? Или не надо?
– По крайней мере постараться найти максимум книг с такой надписью … И убрать их пока … от греха подальше …
– Надо бы подумать, как сохранить память … о тех, кого забывать нельзя…
– Можно, мы с Гришей займемся этим?
ОБЕД с БАРАНОВЫМ и КАРЦЕВОЙ
За обедом – а обедали они вместе с Барановым и Карцевой – Свиридов узнал, что те уже успели побывать на двух законсервированных «точках» – лабораторных комплексах и на завтра наметили посещение еще четырех.
– Знаешь, Толя – как на кладбище … Пусто, тихо, пыльно … – с болью говорила Лена, – Но здания целы, кое-что цело из внутренних этажерок … Оборудование практически все снято, где оно – пока не нашли …
СВИРИДОВ НАПРОСИЛСЯ к ЭТКИНУ
А вечером Свиридов напросился к Эткину, и пошел к нему не один, а с Леной Карцевой.
И как оказалось – не зря, Эткин и Лена очень хорошо дополняли друг друга, и Свиридов узнал много нового – и о работах, проводимых ранее на объекте под названием «приморский поселок Солнечный», и о людях, которые там работали, и о том, что такое <люди>.
Но на этом рабочий день полковника Свиридова не кончился – распрощавшись с Эткиным он направился к Шабалдину.
Коридор и приемная были полны строительного мусора и пыли – в помещениях шла работа, слышался громкий шум.
Усевшись в кабинете Шабалдина с ним и Суковициной Свиридов сказал.
– Сейчас нам надо решить три задачи: подвести итоги за день и сочинить шифровку в Москву, – Шабалдин загнул палец, – Потом посмотреть бумаги и подписать приказы и распоряжения, – Суковицина тут же вынула из папки бумаги, – и скорректировать состав участников завтрашнего совещания …
А еще через полчаса, около одиннадцати по местному времени, они спустились в столовую. Там уже сидели Тоня с Гришей, Баранов, Карцева и неизменный Левушка с такой же неизменной трубкой в руке.
– Скоро, пап?
– Они уже подъезжают, пошли встречать!
Через зеркальные окна была видна подъезжающая машина. Первым выскочил и кувыркнулся в снег кто-то маленький.
– Мальчик, мальчик!
Из машины ловко выскочили двое в камуфляже, один поднял за воротник и поставил на ноги мальчика, а второй помог выйти из машины женщине. Вот они все оказались в холле.
Возгласы, объятия.
Мальчик первым делом прыгнул на Баранова, потом на Свиридова, серьезно – за руку – поздоровался с Леной и Тоней, обнялся с Гришей и вдруг исчез вместе с ним.
Чуть неуклюжий Лопаткин обнимал всех подряд, и даже дежурная ласково обняла его.
– Димочка, здравствуй! Как ты? Как здоровье?
– Полина, а мальчик-то куда подевался?
– Не волнуйся … Не потеряется …
– Они с Гришей к Эткину рванули …
Переждав всю эту кутерьму к Свиридову четким шагом приблизились две в камуфляже.
– Товарищ командующий! Капитан Воложанин и старший лейтенант Разумеев прибыли для дальнейшего прохождения службы!
– Здравствуйте! Здравствуй, Иванов! Здравствуй, Василий! Рад вам!
Краснощекие девчушки проводили приехавших в отведенные им комнаты, и уже скоро все собрались в столовой.
– Как разместились? Димочка, тебе будет удобно в одной «распашонке» с Сашей и Леной?
– Толя, дорогой, ну, о чем ты спрашиваешь? Лучше и придумать трудно!
– Олежек уже отделился – занял отдельную комнату. Сказал, что слева – для женщин, а справа – для мужчин.
– А ты как думала? – мальчик устроился на коленях у Левушки, оторвался от беседы с ним на мгновение и вновь повернулся к тому.
– Ребята, как вы устроились?
– Спасибо, Антонина Ивановна. Прекрасно. Мест – навалом, два санузла… Наши прибудут – всем места хватит.
Уставшие с дороги быстро разошлись.
– Гриша, поздно уже, ложись скорее. Завтра с утра в город поедем, не проспи!
Гриша умылся, поцеловал Тоню и с закрывающимися глазами ушел спать.
– Зря ты разрешаешь ему так поздно ложится.
– Ничего, Тонечка, пусть привыкает. Зато он себя чувствует в русле жизни, а не рядом.
– Как ты? Как дела? Очень устал?
– Нормально. Если первый круг раскрутки пройдет нормально – будет очень здорово.
– Ты сомневаешься? Что-то не так?
– Уж очень они тут разленились все … Отвыкли от дисциплины, отвыкли действовать быстро. Приучать придется, а времени на это нет.
– Милый мой! Что мне сделать для тебя?
– Прорвемся! Попробуй подстегнуть работы на бассейне – это будет очень здорово…
НАЧНЕМ С СОВЕЩАНИЯ С РУКОВОДИТЕЛЯМИ СЛУЖБ
Утром Свиридов – кроме утренней гимнастики и пробежки – успел ознакомиться с прибывшими вчера с фельдъегерем материалами, представить своих офицеров майору Рахматулину и поставить им задачу на день, навестить Полину Ерлыкину и Мальчика, отправить радиограмму Умарову.
– Галя, где вы ночевали? Мы вчера закончили поздно, вы ездили домой?
– Нет, Анатолий Иванович. У нас в корпусе "Г8" есть общежитие, я там ночую … иногда, когда поздно ехать домой.
– Понятно. Первое – вам понадобится кто-нибудь в помощь – иначе вы не справитесь. Подумайте. И второе – переселяйтесь в двести третий номер в нашем корпусе. Третье – привыкайте к форме моих распоряжений. Я обычно говорю кратко и очень не люблю повторять.
– Слушаюсь, Анатолий Иванович. Десять двадцать пять – пора идти принимать работу у Валеева.
– Идемте. Как вы думаете, он успел?
– Очень хотелось бы, чтобы он успел.
– Сестра на работу вышла?
– Ее вызвали в кадры на четырнадцать часов.
В свежеотделанных комнатах ревели сразу четыре пылесоса, подбирая пыль и строительный мусор, и прямо за пылесосами стелили дорожки.
