и способны, что за люди.
- Если Неграш скажет, грохнут. - поддакнул я. - А до этого вы привозили артефакты Жданам?
- Не раз, - неохотно ответил он. - Из всего, что я им натаскал, тут музей должен образоваться. Даже не представляю, где все содержится, если не на господской половине. Артефактам большое помещение потребовалось бы, первые годы я таскал безостановочно. Потом уже поутих. Евгений нашел же время покончить с собой.
Я немало удивился его словам. Вроде бы слуга говорил о чем-то более будничном. Спросил у Кныша. Тот махнул рукой.
- Да кто их разберет, с собой кончают или просто так. Когда жизнь не кончается, для потехи можно придумать, что угодно.
Ночью снились оргии и казни, устраиваемые семьей Неграшей по особым празднествам. Проснулся с дурной головой, даже не сразу сообразил, где нахожусь. Только потом вспомнил, когда увидел на кровати напротив мирно похрапывающего начальника.
В этот момент послышался удар гонга - так челядь созывали к завтраку. Мы торопливо спустились.
Когда я преодолевал последний пролет, услышал за спиной сдавленный вскрик и знакомый голос:
- Ты? Ты все-таки смог...
Стремительно обернулся. Вера.
Какое-то мгновение мы стояли, не шелохнувшись. Наконец, она подбежала, обвила шею, жарко поцеловала. Замерла, я слышал порывистое дыхание своей половинки, еще не веря происходящему. Казалось, это лишь грезится.
Наконец, Вера отступила на шаг, пристально меня оглядела. Заметила странный костюм. Только потом спросила, как же я до нее добрался. Гонг прозвонил второй раз, очевидно, сзывая последних опаздывающих, мы поспешили. По дороге я держал Веру за руку, точно первоклассник, говорил без умолку пока мы не добрались до столовой, размерами больше походившей на бальную залу. Несколько бесконечных столов шли рядами из одного ее конца в другой, в противоположной от окон стене располагались двери - видимо, для удобства обслуживания столь великого числа слуг.
- Вот и ты стал частью Авроры, - улыбнулась она, помогая устроиться. Еду раздавали всем одну и ту же, не спрашивая, видимо, при таком количестве слуг иного не предусматривалось. Я заметил, как много здесь плакальщиков, никак не меньше полутора сотен человек, почти половина от общего числа пришедших. Вот и Вера была облачена в синюю форму. В коричневой робе я выделялся на общем фоне, видимо, работники с дальних окраин замка по обыкновению обедали где-то еще.
Я рассказал, как попал на планету, что предпринял, дабы попасть в замок. Помянул и Кныша, рассчитывая произвести на Веру впечатление, вот только об археологических изысканиях на Авроре она не слышала. Наконец, спросил о хозяевах.
- Это какой-то дурдом, - жарко зашептала она, знакомо наклоняясь ко мне. Я вдруг поймал себя на мысли, что ощущаю давно забытое чувство сопричастности, свойственное самому началу наших отношений. Когда мы упивались каждым мигом наедине и уединялись в самой плотной толпе, слыша лишь любимый голос. Мне захотелось обнять ее, но здесь, в бескрайней столовой, это вдруг показалось немыслимым.
Минутка нежности прошла и растворилась в небытии.
- Никогда бы не подумала, что увижу такое, - продолжала она. В моей голове промелькнула знакомая уже мысль об оргиях и казнях, но Вера, улыбнувшись, поспешила расстроить прежние измышления. - Да нет, хозяева ведут себя прилично. во всяком случае, не вытворяют того, чего мы все от них ожидали. Но в остальном...
Перебив ее, спросил, как к ней тут относятся, не обижают ли, не пристают. Вера покачала головой:
- Исключено. Плакальщики здесь на особом положении. За нами присматривают гвардейцы, вон они, в черной форме по краям. Даже сейчас смотрят косо. Особенно на тебя, - прибавила чуть улыбнувшись. - За это не волнуйся. Работа только адова, хуже того, почти постоянная.
Владетели Авроры, по ее словам, действительно поехали головой. Вера сказала "выродились", тут же поправившись, вспомнив, что служит всего-то первому поколению Неграшей. Вздохнув, прибавила, мол, и ее внуки им же служить будут. Антон такой человек, что вряд ли отойдет от дел хоть когда, ему все нравится, он по-прежнему любит во все вникать, постигать, разбираться. Не то, что дети и их половинки. Тут Вера неожиданно сравнила их с семейством Птолемеев, будто снова запамятовав, кому служит.
- Хоть ту же хозяйку возьми, - в нашем разговоре Вера именовала Нику Ждан только так. - Спрашивается, чем она занимается. Раньше хоть шмотками разными интересовалась, наряды придумывала, все, что для нее пошили, хозяйка сама, как говорят, спроектировала. И одежды для слуг, все эти чепцы, передники и воротнички, все ее рук дело. Нравится Нике жить в сказке. Даже сам замок, это ее детище. Не знаю, может, она в детстве слишком много баек наслушалась, а может, вовсе ни одной. Но теперь стала как Спящая Красавица. Все дни проводит во снах, записывает их, создала уже целую видеотеку, а все не успокоится. Ищет в них что-то, изучает, каталогизирует. Специалистов пригласила, сомнологов, с ними постоянно консультируется - когда не спит. Теперь книжку пишет по сновидчеству. Нам ее сны крутят иногда, эти записи. Плакальщикам, к хозяйке прикрепленным, особенно. Хотя тут, я забыла сказать, лишь несколько человек из нас прикреплены к конкретному человеку, остальные как стадо, идут к тому, кто сейчас умер, вычитывать.
Она вздохнула, переведя дыхание, и продолжила.
- Или возьми Ждана. Евгений, вроде человек пришлый, а будто заразился общим настроем. Раньше археологией, говорят, сильно интересовался, еще задолго до Неграшей. У него даже коллекция была. Да и сейчас еще где-то в замке сохранился музей, я еще не нашла его. Интересно, наверное.
Она помолчала и прибавила совсем другим тоном:
- А сейчас он выбирает, какие моменты жизни лучше сохранить. Если что не понравится в прожитом дне, сразу кончает с собой, чтоб не запомнилось при воскрешении. Я его уже раз вычитывала. Устала, вот честно. Жизнь у него совершенно пустая, а надо все вспомнить и воспроизвести. Некоторыми днями он просто гордится, приказывает особо их поминать. Не различаю я их. Вроде бы должна, а не получается.
Мимо прошел служка в одежде полового, забрал наши тарелки, загрузив на переполненный поднос. Казалось бы, вот где роботам раздолье, но нет, ни одного механического слуги в замке я до сих пор не увидел. Запрет Ники, решившей окончательно перебраться в сказку с множеством придворных и подданных? Все возможно.
- Тебя вроде прикрепили к Евгению, - вдруг вспомнилось. - Я еще думал, раз он изволил умереть, как говорят аборигены, то ты должна его, как говоришь, вычитывать.
- Должны. Но Евгений так
