Мило разгневанно ходил по клетке. Он отошел в дальний угол, к решетке, которая отделяла их от гориллы, и повернулся к Зире и Корнелиусу:
— Пожалуйста, перестаньте ссориться! Сейчас уже все равно невозможно что-либо изменить: они уже знают, что мы умеем говорить. Нужно подумать о том, что мы им сообщим, а что нет.
— Нечего меня учить! — огрызнулась Зира.
— Я не учу! — вспылил Мило, но тут же взял себя в руки. — Давайте сейчас вместе все и решим.
— Мило, осторожно! — крикнул Корнелиус. Он рванулся вперед, но было уже поздно. Горилла просунула руку через решетку и схватила Мило.
— Мило! — закричала Зира. — Мило! Корнелиус! Помоги ему!
На крик вбежал Люис Диксон. Увидев, что происходит, он крикнул смотрителю:
— Джим! Твой пистолет!
Джим подбежал к клетке гориллы и стал отпирать ее, стараясь произвести как можно больше шума, чтобы отвлечь гориллу, но она изо всех сил продолжала прижимать Мило к клетке.
— Горилла убьет его! — закричала Зира. Вместе с Корнелиусом она пыталась оторвать руку гориллы от Мило, но безуспешно.
Джим Хаскинз достал пистолет и остановился в нерешительности.
— Стреляйте, Джим! — скомандовал Диксон.
— Это ценное животное, — запротестовал Джим.
— Черт возьми, но шимпанзе тоже! — заорал Люис. — Стреляй в гориллу!
Джим застыл, не зная, как поступить.
К клетке подбежали двое матросов-охранников.
— Стреляйте в гориллу, — приказал Диксон. Один из моряков поднял винтовку и выстрелил три раза. Яркие пятна крови выступили на груди гориллы. Она удивленно посмотрела на людей, но не выпустила Мило.
— Еще! — раздался голос Диксона.
Джим вошел в клетку и, приставив пистолет к голове гориллы выстрелил. Горилла рухнула на пол, наконец-то освободив Мило, который остался лежать без движения.
Доктор Люис шел рядом с санитарами, несшими тело шимпанзе. Скорбную процессию завершала Стефани. Она была бледна и взволнована. Сбавив шаг, Люис подождал ее:
— Будем делать полное вскрытие, — тихо, чтобы не услышали другие обезьяны, сказал он.
— Да, — ответила Стефани. — Надо уделить особое внимание височным костям и разговорным центрам мозга.
— Сначала проведем макроскопический анализ, — предложил Люис. — Пусть тело побудет в холодильнике до тех пор, пока я не займусь им, — добавил он, обращаясь к санитарам.
— Да, сэр, — санитары вынесли тело.
Доктор Люис и Стефани вернулись к шимпанзе.
Зира, прижавшись к плечу Корнелиуса, громко всхлипывала.
— Мы не желаем вам зла, — сказал Люис, подойдя к шимпанзе, но они никак не отреагировали на его слова.
— Вы понимаете меня? Мы не хотим причинить вам зло.
Зира яростно вскинула голову и указала на гориллу.
— Но Чудовище не один из нас, — запротестовал Люис. — Он один из вас.
— Он — горилла, — огрызнулась Зира, вскочив на ноги. — Они все одинаковые, все — убийцы. Мы — не гориллы!
— Извините меня, — сказал Люис. — Я имел в виду, что он, как и вы, относится к классу обезьян. Но вам не надо больше бояться: он мертв, его застрелили наши солдаты.
— Солдаты застрелили солдата, — сказал Корнелиус.
— Простите, но я не совсем понял, что вы имеете в виду.
— Дело в том, что в нашем мире гориллы служат в армии, — ответил Корнелиус.
— И обычно люди являются их врагами, — добавила Зира.
— Зира! — воскликнул Корнелиус, предупреждая жену об опасности начатого ею разговора.
Люис и Стефани, потрясенные услышанным, посмотрели на обезьян.
— Пожалуй, вам следует рассказать об этом подробнее, — сказал Люис.
— Вас обоих называют докторами. Вы медики? — спросила Зира.
— Мы специализируемся на поведении животных, — ответила Стефани. — Я — психолог, а Люис — психиатр.
— Я тоже, — сказала Зира.
Люис и Стефани онемели от удивления, наконец, Люис произнес:
— Хорошо, мы верим вам.
— Меня волнует, существуют ли у вас те же, что и у нас отношения между врачом и пациентом? — спросила Зира. — Всегда ли их разговоры конфиденциальны?
— Да, — ответил Люис, и Стефани кивнула в подтверждение.
— А мы — ваши пациенты? — поинтересовалась Зира.
— Я никогда не думал о профессиональной этике по отношению к пациентам — животным, — осторожно начал Люис. — Но да, конечно же, вы — наши пациенты, и мы не сделаем вам ничего плохого.
— Мы понимаем это, — сказал Корнелиус.
— Но… — запротестовала Зира.
— Ничего, дорогая. Что нам терять? Кому-то мы должны довериться, почему бы не медикам.
Джим Хаскинз вошел в помещение, но доктор Люис сделал ему знак рукой, чтобы он удалился. Когда они вновь остались одни, Диксон спросил:
— У вас есть имена?
— Мое имя — Корнелиус. Это — Зира, моя жена, — шимпанзе протянул руку, которую пожал Люис; Зира обменялась рукопожатием со Стефани.
— Я — Люис Диксон, а это — Стефани Брэнтон. Скажи мне, Корнелиус, откуда вы прибыли?
Корнелиус беспомощно посмотрел на Зиру.
В ответ она только пожала плечами. Корнелиус перевел взгляд на Люиса:
— Доктор Мило это знал.
— Доктор?
— Да, и вы его убили, — с горечью сказала Зира.
— Нет, дорогая, — остановил ее Корнелиус. — Мило убила горилла.
Люису стало жарко. Он расстегнул халат:
— Разве доктор Мило не сообщил вам, откуда вы прибыли? — спросил он.
Обезьяны были в явном замешательстве.
— Не бойтесь нас, — попыталась ободрить их Стефани. — Вы можете нам довериться.
Корнелиус посмотрел на нее и, печально улыбнувшись, сказал:
— Из нашего настоящего — назад в ваше…
Что-то наподобие стона вырвалось из груди.
Люиса:
— Вы имеете в виду путешествие во времени? — спросил он.
— Да.
— Никто этому не поверит. Я даже не хочу сообщать никому об этом.
— Я бы предпочел, чтобы вы этого и не делали, — сказал Корнелиус.
Стефани, ошеломленная всем происходящим, не обратила на его слова внимания и повторила вслед за Люисом:
— Никто этому не поверит…
— Чему не поверит? — спросила Зира.
— Тому, что примитивные обезьяны могут разговаривать, — ответила Стефани.
— Примитивные? — воскликнула Зира, вскочив на ноги. — Примитивные?
— Но… — попыталась оправдаться Стефани, однако ее перебил Люис:
— Доктор Брэнтон имела в виду то, что в наше время, в нашей примитивной цивилизации обезьяны не разговаривают. Ни одна из них. И я думаю, что если вы будете демонстрировать эту свою способность, то лучше… — Люис замялся, — вам лучше разговаривать только с так называемыми компетентными людьми.
