- Конечно.
- Обычным путем мебель сюда попасть не могла. Две лишних комнаты - тоже из арсенала средств и возможностей, какими мы пока не располагаем. Пока, смею думать. Какие-то штучки с пространством, вероятнее всего. Взаимопронимающие пространства, скорее всего. То есть твоя спальня и комната пьянчуги Бережкова находятся в одной и той же точке.
- Это я и сам знаю, - сказал я, - фантастику твоими трудами регулярно читаю. Интересно, а если попробовать пробить стену?
- Лучше не стоит.
- Не буду, - сказал я. - Итак, о фантастике. Как я заметил, во многих книгах обязательно существует этакий резонер, он же Главный Проясняющий Темные Места. Вот и давай проясняй, как-никак у тебя профессиональная подготовка, президент.
- Попытаюсь, - сказал он задумчиво. - Какие у нас с тобой должны быть ключевые вопросы, ты не думал?
- Думал уже. Зачем все это? Кто - не стоит и гадать, все равно не догадаемся. Каким образом - ну, какой-нибудь телекинез. Даже покойный Глушков пытался теоретически обосновать телекинез. С какой целью все это затеяно - вот что меня волнует.
- Так вот, коли уж я Главный Проясняющий, то я, кажется, догадался.
- Ну?
- Конечно, я могу и ошибаться, но... Боря, ты гордый человек? Или нет, я не так формулирую. Ты считаешь себя венцом творения?
- Не знаю, - сказал я. - После всего, что случилось, я верю, что существует кто-то могущественнее нас, я, разумеется, не о боге. Аргументы, знаешь ли, убедительные...
- А как ты смотришь на роль подопытного кролика?
- Я?
- Ты. Понимаешь, аналогия возникает в первую же минуту. Точно так же мы у себя работаем со всякой живностью (он биолог), ставим ее то в преотличные, то в препаршивые условия с самыми разнообразными целями, но основа всегда неизменна - исследовать реакции подопытной мышки или свинки. Я могу ошибаться, но страшно похоже...
- Не очень это меня радует, - сказал я. - И что им от меня нужно? Или от нас трех?
- Хотел бы я это знать... Согласись, что наши неизвестные "они" вряд ли станут интересоваться простейшими реакциями, подсовывать тебе деньги только для этого, чтобы узнать, станешь ты их тратить или нет, заявишь в милицию или нет. Все-таки человек не морская свинка, мне очень хочется верить, что затеяно нечто грандиозное, большой эксперимент ради большой цели... Ладно. Экспериментируют они, попробуем экспериментировать и мы. Как по-твоему, человек твоя Жанна или робот?
- Ну, ты даешь, - сказал я. - Что это тебе в голову взбрело?
- Экспериментирую, хватаюсь за что попало. Хотя если она и робот, то такого класса, что это, собственно, уже и не робот.
- Провались ты, - сказал я. - Никакой она не робот, понесло тебя по вашим гипотезам...
- Ладно, пойдем дальше. Тебя не удивило, что среди изобилия материальных благ книги отсутствуют?
- Еще как удивило. И новых не выдали, и старые сперли, гады.
В дверь позвонили, и я пошел открывать. На площадке стоял невысокий мужчина в коротком светлом плаще, подтянутый, напоминающий офицера в штатском.
- Чем могу? - спросил я.
- Вы разрешите войти? - спросил он, чуть наклонив голову, это было похоже на старинный офицерский поклон. - Мне хотелось бы с вами поговорить.
- Пожалуйста, - сказал я. Со вчерашнего дня я почти не удивлялся всяким странностям, к тому же у меня мелькнула мысль, что незнакомец может и иметь к этим странностям какое-то отношение, так и вьются вокруг меня незнакомцы...
Он прошел в комнату, не сняв плаща, я отметил, что он и глазом не повел по сторонам, словно увидел именно то, что и ожидал. Для человека, пришедшего к незнакомым ему людям, у него было слишком уж невозмутимое лицо. Или я не был для него незнакомцем?
- С кем имею честь? - спросил я, усадив его в кресло.
- Называйте меня просто Иванов, - сказал он. - Видите ли, там, откуда я родом, моя фамилия встречается столь же часто, как у вас фамилия Иванов. Так что смело зовите меня Ивановым.
Белоконь взглянул на меня со значением, но я и сам знал, что нужно делать.
- Иванов, - начал я, - какая у вас должность на вашей планете?
- На _вашей_ - инспектор-наблюдатель, - сказал он спокойно. - На нашей я не работаю. Давно уже.
- И за кем же вы наблюдаете? - спросил Белоконь.
- За вами, естественно.
- Зачем?
- Я историк, - сказал он. - Какой историк не хотел бы своими глазами увидеть прошлое? А вы ведь - наше прошлое.
- Это вас я должен благодарить за подарки?
- Нет, - сказал Иванов. - Давайте сразу внесем ясность. Эксперимент с вами проводит другая цивилизация, другая раса. Это, впрочем, такие же гуманоиды, как мы с вами, в чем вы могли убедиться на примере Жанны. Между прочим, наши идейные противники, но что поделать - сосуществуем...
- Схватка двух миров... - пробурчал Белоконь. - И Земля - арена. Я-то думал, что такое случается только у Саймака.
- Интересно, почему вы так думали? - обернулся к нему Иванов. - И вообще, что вы думали, президент? Что в космосе нет разумных, кроме вас? Или они есть, но идейных расхождений у них быть не может? Все они, как горошины из одного стручка, да? Геннадий, вы ведь живете не на Земле, вы живете в космосе, ваша атмосфера - не броня, а космос не шеренга слепков с одной-единственной матрицы, когда же вы это поймете?
- Так, - сказал я. - И оттого, что наша атмосфера - не броня, вы можете экспериментировать, как хотите?
- Я уже сказал, что это не мы. Не путайте нас с ними. Мы были и остаемся наблюдателями, только наблюдателями, вы понимаете? Не имеете права даже шевельнуть пальцем.
- Даже если кто-то отдаст приказ начать ядерную войну?
- Даже.
- Это не жестоко?
- Иногда разумная жестокость лучше абстрактного гуманизма.
- Ага, - сказал Белоконь. - Это старая песня - что тот, кому оказали помощь, станет вечным нахлебником филантропа. Интересно, с какой стати? Понятия не имею, что творится в космосе, поэтому буду приводить только земные примеры. Вы хорошо знаете нашу жизнь?
- Я у вас шестой год, - признался Иванов. - Другие и дольше, так что разбираемся.
- Прекрасно. Тогда вы должны знать, что наша страна много помогает другим странам, но они не собираются превращаться в нахлебников.
- Неудачный пример, - сказал Белоконь. - Во-первых, вы говорите о делах _вашей_ планеты. Во-вторых, вы путаете помощь с опекой. Представьте - друг против друга стоят изготовившиеся к бою армии, вот-вот должна прозвучать труба, и в этот момент к военачальникам одной из сторон подходит незнакомец и предлагает: "Не стоит вам губить своих солдат, отпустить их по домам к женам и чадушкам, а с вашим противником я разберусь сам". И начинает разбираться. Солдаты той армии, который он протежирует, расходятся по домам и какое-то время благоденствуют. Но однажды появляется новый, незнакомый враг, и для борьбы с ним мало торопливо собранных солдат, нужен опыт, который как раз и помешал приобрести благодетель. И ничего другого не остается, кроме как снова кликать его, доброго, могущественного. Хорошо, если он окажется поблизости и не опоздает... Вы сумели отказаться от бога, найдите в себе силы отказаться и от заоблачных варягов.
