– Я ни на кого не работаю, – тихо сказал Доктор.
– Джентльмены, прошу вас, – сэр Джордж встал, швырнув салфетку на поднос.
Но Облонский не обратил на это внимания, продолжая угрожающе смотреть на Доктора и Розу. Ситуацию разрядил майор Аске. Он прокашлялся и тихо сказал:
– Сомневаюсь, что большевистскому агенту, или хоть какому-нибудь агенту, хватило бы наглости прийти на ужин и предложить рассказ о ваших планах, полковник. Реппл и я постоянно остерегаемся шпионов, подставных лиц, агентов, и убийц.
Когда Аске закончил говорить, Реппл поднял руку:
– Очевидно, что Доктор не является никем из вышеперечисленных. Возможно, он и его подруга смогут помочь. Давайте не будем предвзятыми.
Облонский откинулся на спинку стула и сложил руки на груди, по-прежнему злой.
– Мне нужны доказательства.
– Ну что же, для начала неплохо, – довольно сказал Доктор.
Он поднял бокал, будто хотел сказать тост, затем надпил вино.
– Мм, 1917 год, – произнёс он.
– Совсем не угадали, – сказал сэр Джордж. – Это кларет 1921-го года.
– Я говорил не о вине, – строго сказал Доктор. – Если бы я говорил о нём, то мог бы сказать, что оно из небольшого виноградника рядом с Бриансоном. Нет, – он продолжил так быстро, что Роза догадалась, что про виноградник он выдумал, – я имел в виду революцию в России.
– Не сложно было догадаться, – сказала Роза, увидев удивлённые лица.
Правда, сама она до этого момента не догадывалась. И вообще не представляла к чему он клонит. – Здесь много русских. Полковник, чуть раньше были Кознышевы.
– И леди Анна, – добавил Доктор.
Анна кивнула, её брови лишь слегка приподнялись от удивления.
– Я уехала в октябре 1917. С мужем и маленьким сыном.
– С вашим первым мужем, – сказала Роза, с удовольствием отметив удивление Доктора утвердительному кивку Анны.
– Я познакомилась с сэром Джорджем когда он работал в Британском посольстве в Москве. Он был единственным человеком, которого я знала достаточно хорошо, чтобы попросить помощи в Лондоне.
Она взяла его за руку.
– Итак, – сказала Роза, желая закрепить свой успех, – имеем несколько беженцев из России, а Реппл – человек, лишившийся титула и желающий вернуть его. Вы все хотите прогнать Ленина и компанию и возвратить утерянные поместья, не так ли? – она улыбалась, довольная собой. Разрисованная Дама хлопнула ладошами, изображая восторг.
– Нет, – сказал полковник Облонский.
– О, она достаточно близка, – сказал Доктор.
Он улыбнулся ей:
– Неплохо.
– Спасибо, – пробормотала Роза.
– На мой счет она права, – сказал Реппл.
Он встал и оглянулся. Аске вздохнул и отвернулся. Но Реппл не обратил на это внимание.
– Я не успокоюсь, пока не верну то, на что имею право от рождения. Нет, не в России. До того переворота, который лишил меня власти, до того, как меня назвали преступником и изгнали, я был Электором – королём, если угодно – Дастарии. Когда я вернусь, народ восстанет и изгонит угнетателей, разоривших нашу Родину.
– Сэр, – тихо сказал Аске, – мы добьёмся успеха. Но действовать нужно аккуратно и не торопясь. Не спеша. Накопив поддержку и всех возможных союзников. Не привлекая излишнего внимания.
– Мы тоже должны помогать друзьям, – сказал Реппл. – Я сожалею, что мы мало что можем сделать, кроме как предоставить свою поддержку и свой авторитет вашему начинанию, друзья. Но у Дастарии общая граница с Россией. Ваши намерения благородны. Чем сможем помочь – поможем, даже будучи изгнанными.
– Боюсь, это будет совсем немного, – тихо сказал Аске.
– Похоже, – сказал Облонский, – вы умеете добывать информацию, Доктор. Возможно, вы не агент Ленина или Троцкого и их лакеев. Но теперь вы всё знаете.
Доктор кивнул:
– Почти всё. Чтобы иметь хоть какой-то шанс через столько лет после революции, вам нужен козырь. Что-то, что поможет собрать поддержку. Воодушевить людей.
– Продолжайте, – сказал сэр Джордж.
– Думаю, вы намерены вернуться в Россию с наследником трона, – он неожиданно усмехнулся. – Я прав или я прав?
Тишина была достаточным подтверждением. Все смотрели на Доктора.
Кроме Розы. Она осматривала остальных и, к своему удивлению, заметила, что хотя маска мелиссы Харт и была повёрнута в сторону Доктора, глаза смотрели на Реппла.
– Итак, – продолжал Доктор, – полковник мог бы быть полноправным царём всех россиян. Но он, скорее, человек военный. Преданный солдат, верно? На женщин престолонаследие не распространяется по причине каких-то средневековых предрассудков. Значит, предположу, что Царь... Граф Кознышев, которого не соблазнил яблочный пирог.
Он откинулся назад как фокусник, ожидающий аплодисментов. В ответ была тишина.
– В зале? – добавил он с надеждой. – С яйцами Фаберже?
И тут Розу осенило. Странный момент разговора, необычный комментарий всплыл в её памяти: «Он не посмеет». Она, должно быть, ахнула, потому что все повернулись к ней.
– Это Фредди, так ведь? – сказала она. – Фредди – законный царь России.
Остальные детали и подробности выяснились к завершению трапезы. Анна – Анастасия – была двоюродной сестрой царя Николая II и родственницей королевы Виктории. Её первый муж был двоюродным братом покойной царицы. После смерти царя и его семьи, а также бесчисленных других родственников, десятилетний Фредерик был первым в очереди на престол.
Полковник Облонский был главой личной гвардии царя и, похоже, винил себя в успехе революции. Кознышевы были преданными сторонниками царя. Лорд Читтерингтон был тут чтобы предложить заговорщикам поддержку британского правительства, поддержку, которая, как он подчеркнул, не предполагала военную интервенцию, но лишь финансовую и дипломатическую помощь.
Реппл ещё раз дал понять, что до возвращения на трон он мало что может предложить кроме слов поддержки. Возможно, он надеялся вернуться в Дастарию при поддержке нового царя. Даже не зная, как суждено было сложиться истории, Роза подумала, что кроме планов и разговоров «заговорщики» мало на что способны.
– А зачем тут вы? – спросила Роза у Мелиссы Харт, когда, закончив десерт, все пошли в гостиную.
– Моя дорогая, – сказала она, – это же будет весело. И мне нужно познакомиться со столькими людьми, раз уж я приехала в Лондон.
Весело или нет, но присоединяться к остальным в гостиной Мелисса Харт не стала. Она извинилась и покинула всех в прихожей. «Я найду дорогу», – заверила она Диксона, который нёс поднос с двумя графинами портвейна.
