Я был заточен в достаточно просторной, но исключающей подобные упражнения, камере. Это была огромная комната, сложенная из плотного коричневого вулканического туфа. Несколько белых огней в нескольких углублениях на потолке обеспечивали скудное освещение. Из отверстия в центре одной из стен тонкая струйка воды стекала в небольшое углубление на полу и, переполняя его, вода убегала по канавке вдоль стены через отверстие в одной из дальних стен комнаты. На полу лежало несколько соломенных подстилок, которые представляли единственное убранство этого мрачного застенка.
– Могора – заботливые хозяева, – отметил я обращаясь к Ю Дану. – Они дают воду для купания и питья. Они подумали о канализации. О том на чем мы сможем сидеть и спать. Камера освещена и прочна. Мы надежно защищены от нападений наших врагов. По тому как о нас заботятся могоры, я…
– Тише! – прервал меня Ю Дан. – Мы здесь не одни.
Он кивнул в дальний угол камеры. Я присмотрелся и различил нечто похожее на человека, лежащего на соломенной циновке.
В это мгновение он встал и подошел к нам. Конечно же это был человек.
– Вам не стоит бояться меня, – сказал он. – Вы можете говорить о могорах все что угодно. Вы вряд ли знаете более оскорбительные слова для их обозначения, чем те, которые использовал я.
Я не заметил каких-либо физических отличий этого человека от нас с Ю Даном, за исключением, разве что, голубоватой кожи. На его почти голом теле отсутствовало какое-либо оволосение, за исключением обильной ростительности на голове, бровях и ресницах. Он говорил на языке могоров. А мы с Ю Даном общались между собой на универсальном языке Барсума и я был удивлен, что этот человек смог понять суть нашей беседы. Ю Дан и я некоторое время молчали.
– Возможно вы не понимаете язык Эуробуса? – предположил наш сосед по камере.
– Мы понимаем, – ответил я, – но были поражены тем, что вы понимаете наш язык.
Человек засмеялся.
– Я не понимаю ваш язык, – заявил он, – но вы упомянули могоров и я понял, что вы говорите о них, а затем ваш друг увидел меня и заставил вас замолчать. Таким образом я понял, что вы говорили что-то непристойное о своих похитителях. Скажите, кто вы? Вы не могоры, так как похожи на нас – саваторов.
– Мы прибыли с Барсума, – ответил я.
– Могоры называют эту планету Гаробус, – поправил меня Ю Дан.
– Я слышал о ней. Она расположена далеко за облаками. Могоры собираются захватить ее. Я думаю, что вас они захватили либо для того, чтобы получить от вас какие-либо сведения, либо в качестве заложников.
– Я думаю, что это сделано ради достижения обоих целей, – сказал Ю Дан.
– А почему вы находитесь здесь?
– Я случайно столкнулся с могором, переходившим через дорогу. Он ударил меня и я ответным ударом сбил его с ног. За это я буду уничтожен во время зачетных упражнений на следующем уроке.
– Что вы подразумеваете? – спросил я.
– Обучение молодых могоров в основном заключается в предметах и упражнениях связанных с боевым искусством. Для большей зрелищности, для возбуждения крови участников и зрителей зачетные упражнения в день выпуска завершаются рукопашной схваткой. Все уцелевшие в ней выпускники посвящаются в касту воинов – самую привилегированную касту могоров. Литература, искусство и наука, если они не служат военным целям, презираются могорами. Они выжили на Эуробусе только благодаря нам, саваторам, но мы, к несчастью, недооценивали наступательную боевую подготовку и тактику. Будучи миролюбивыми людьми, наши вооруженные силы предназначались только для обороны.
Он глухо засмеялся.
– Но войны не выигрывают оборонительной тактикой, – добавил он.
– Расскажите нам немного больше об этих выпускных занятиях, – попросил Ю Дан. – Идея довольно интересная. Но с кем сражается выпускной клас?
– С преступниками и рабами, – ответил саватор. – Большинство этих людей представлено моей расой, но иногда среди них бывают и представители преступников могоров, приговоренных подобным образом к смерти. Для могора подобная смерть является самой постыдной, так как ему приходится в этом бою сражаться бок о бок с представителями низшей расы против своих соплеменников.
– С представителями низшей расы!? – воскликнул я. – Неужели могоры считают вас таковой?
– Да, лишь на йоту разумнее глупых животных, но способных нести ответственность за наши действия, так как предполагается, что мы должны понимать разницу между плохим и хорошим поступком, а уж любое плохое слово или действие, а также выражение лица истолкованное таким образом кем-либо из могоров может рассматриваться как подрывной акт или действие.
– И если вы уцелеете в выпускном бою, вас отпустят на свободу? – уточнил я.
– Теоретически – да, но на практике это никогда не происходит.
– Вы хотите сказать, что они не устанавливают правил чести для своих действий? – воскликнул Ю Дан.
Саватор засмеялся.
– Они полностью лишены чести, – сказал он, – и я не знаю ни одного случая, чтобы они освободили кого-либо уцелевшего в бою, потому что, как я знаю, в подобных боях еще никто не смог уцелеть. Вы увидите, что они в два раза будут численно превосходить своего противника.
Услышанный рассказ, в большей мере чем мои собственные наблюдения, продемонстрировал мне коварство характера могоров. Обычно любому воинственному народу присущи рыцарство и благородство, но в данном случае все эти благородные свойства были полностью подавлены жестокостью, вырождением и нижайшими человеческими инстинктами.
Некоторое время мы сидели в молчании. Его прервал саватор.
– Я не знаю ваших имен, – сказал он. – Меня зовут Зан Дар.
Едва я успел назвать ему наши имена, как в камеру вошли дежурные воины приказали нам с Ю Даном следовать за ними.
– Прощайте! – произнес Зан Дар. – Возможно, мы больше с вами никогда не увидимся.
– Заткнись, ублюдок! – прорычал один из воинов.
Зан Дар подмигнул мне и засмеялся. Могор затрясся от ярости.
– Молчать, тварь! – завопил он.
Я думал, что сейчас он бросится на Зан Дара с мечом, но начальника наряда приказал ему покинуть камеру. Этот инцидент стал еще одним доказательством эгоистичной спесивости могоров. А саваторы с момента первого моего знакомства с ними вызывали во мне все большие симпатии и восхищение.
Ю Дан и я были препровождены через площадь к входу одного из надежно охраняемых зданий. Отвратительные, ворчащие, мало чем отличавшиеся от черепов головы воинов, их похожие на скелеты конечности и тела в сочетании с темным, пещерообразным входом здания наводили на мысль о сходстве всего этого с библейским входом в исподнюю дьявола охраняемую истлевшей нежитью. А подобные сравнения явно не улучшали настроение. Некоторое время мы ожидали и несколько воинов внимательно рассматривали нас как бездомных котов.
