— Учись, — прервал свое молчание "отец", — высшее образование очень поможет тебе в жизни, жаль, что у меня его в свое время не было. Когда у вас выпуск?
— Скоро, — пожал плечами я. — Чуть больше месяца осталось. А причем тут это?
— Узнаешь, — ответил с таинственной улыбкой ветеран, хранивший в своей голове наверняка не одну тайну. Как я не трепыхал приемного родителя, больше от него ни в тот день, ни в последующие так ничего добиться не удалось. Все-таки жаль, что он и "мамочка" не способны к оставлению собственного потомства, какой генофонд пропадает…. В молодости сожительница "отца" попала под воздействия нелетального, но очень эффективного биооружия. Сейчас оно уже запрещено, как слишком опасное для выживания человечества, но женщине, чей организм вообще и яйцеклетки в том числе были заражены какой-то экспериментальной гадостью от этого легче не стало. Ее спасли, но результат — стерильность. А у "папаши" точно такой же диагноз был вызван механическими причинами. Ему нижнюю часть туловища и ноги выстрелом стационарного лазера испарило. Выжил чудом, да и то только потому что был в том бою единственным раненным и врачам было когда возиться со столь тяжелым пациентом. В общем-то, на почве невозможности иметь общих детей они и сошлись когда-то….На этом размышления о причудливых особенностях мой второй семьи были прерваны зовом пустого желудка и я отправился на кухню за ужином. Какой бы прогресс или маразм науки и техники не был за окном, а кушать все равно хочется. Всем. Потому-то специальность инженера, работаюшего с гидропоникой, которая после Войны прочно заменила традиционное сельское хозяйство, и была выбрана при поступлении в институт. Без работы такой специалист окажется не раньше, чем исчезнут голодные рты. То есть одновременно с окончательным концом человечества.
Все оставшиеся экзамены были сданы мной на высший балл, и я практически уверился в том, что получу свой желанный диплом с отличием, но мечты разлетелись вдребезги, стоило лишь перечитать списки тех, кто удостоился подобной чести. Обидно. Столько старался и все зря. А может все-таки удастся что-то сделать? На запрос, посланный центральному компьютеру института, объединявшему в своем электронном нутре большинство сопутствующих служб, был прислан ответ, что я не прошел по среднеарифметическому баллу. Пересчет оценок, показатели которых я с первого курса заботливо копировал в особую папку своего наладонника, показал, что кто-то тут врет. Ну что ж, видимо, это я. Компьютер института, настолько мощный, что от искусственного интеллекта его отделяет только набор запрещающих самостоятельную деятельность директив и чье ежегодное лицензирование стоит больше, чем квартира моих приемных родителей, ошибаться не может. Дальнейшее разбирательство бессмысленно, а "отец" все-таки трижды прав, не с моей анкетой идти официальными путями. Не нужны такие как я среди высококлассных специалистов. Корпорациям не нужны.
Выпуск прошел как-то серо и буднично. Обидно. Почти так же, как за диплом. После трех лет мытарств, ожидал большего. Какой-то торжественной церемонии, может быть, даже пафоса…Получасовое ожидание в фойе главного корпуса, несколько скрашенное ритуальным столом с бесплатным набором выпивки и редкими вкраплениями закуски…очень редкими и так и оставшимися нетронутыми, видно даже самых отчаянных любителей халявы отпугнула осевшая на еду от длительного хранения пыль. А спиртосодержащие жидкости от возраста, как известно не портятся….Но вот наконец, все необходимые для церемонии вручения аттестатов собрались. Недлинный строй моих сокурсников колебался под порывами гравитационного ветра в актовом зале. Почти каждый из них мог своим выдохом обеззараживать хирургические инструменты, настолько пары, испускаемые их организмами, были напитаны химическим соединением на основе углерода, водорода и кислорода, известным под названием "спирт". Ректор не пришел. Мы были уже пятым выпуском на этой неделе, и у него не хватило здоровья. Его зам, явивший проводить нас в последний по альма-матер путь, мог своим перегаром убивать живых и воскрешать мертвых. Декана было опасно подносить к источникам открытого огня. Два мелких чиновника Социальной Службы, закрепляющие в своих базах данных наш новый статус, старались улыбаться, но получалось у них плохо. В руки дали корочку с нагрудным знаком, в планшете, соединенным электронными цепями с базами данных, сделали отметку, и вот я уже могу причислить себя к категории Q.
— Старший рабочий, — промелькнула невеселая мысль в голове. — Немалое достижение. Эх, мог бы я разве раньше подумать, что окажусь на целых три ступени выше раба двадцать пятого столетия?
События последних лет, выстроившись по порядку, промелькнули перед моими глазами.
Тонкие ножки, переходящие в упругую аппетитную попку стали удаляться от меня, обиженно цокая каблучками. Все это великолепие было с немалым трудом затянуто в тонкие черные штаны, отлично гармонирующие с черной же курточкой, принципиально не застегивающейся на высокой груди. Хозяйка всего вышеперечисленного еще раз обернулась назад, блеснув омутами бездонно-синих глаз и слегка хрипловатым мелодичным голосом громко, на весь класс, заявила.
— Хам!
И гордо удалилась на поиски следующих жертв. Ее тонкая шейка, на которой было застегнуто черное ажурное ожерелье, подозрительно напоминающее ошейник, гордо несла прелестную головку с роскошной копной светлых волос.
— Оля ничуть не изменилась, — с легкой улыбкой сказал мне мой лучший друг, Александр, единственным минусом которого была слишком уж необычная работа, вынуждающая его девяносто процентов времени проводить черти-где. Зато, все его знакомые могли похвастаться тем, что знакомы с самым настоящим космонавтом. Третьего эшелона, правда, и ни разу на орбиту не летавшего, но вполне способного одним прекрасным днем отправиться в полет. Из-за своей профессии мы с ним виделись намного реже, чем хотелось бы. К примеру, эта встреча была первой, за последние полтора года. Хорошо, что электронной переписке это не мешало.
— Все так же красива, загадочна и порочна, — тихим шепотом подтвердил я, с некоторым удовольствием провожая пятую точку симпатичной молодой женщины глазами. — А помнишь, как мы из-за нее дрались?
— А то! Первую любовь не забудешь. А уже если она, едва не насмерть поссорив двух лучших друзей, почти близнецов-братьев и дождавшись их драки, сбегает со старшеклассником, то эти впечатления останутся сами яркими мазками в картине памяти. Но согласись, Игорь, красивая же стерва.
