- Входите, пожалуйста.
Жадность все же пересилила, из-за своей жадности эта женщина даже не могла толком разобраться в клиентах.
Они вошли внутрь. Перед ними стояла сама мадам Розетт, собственной персоной. Маленькая, толстая, вся какая-то сальная; неопрятные черные волосы клоками свисают на лоб; широкое лицо землистого цвета с большим носом и крошечный рыбий ротик, над верхней губой - едва заметные черные усики; одета в свободное черное атласное платье.
- Пройдемте в контору, мальчики, - сказала она и, переваливаясь с боку на бок, как утка, двинулась налево от двери по длинному широкому коридору примерно в пятьдесят ярдов длиной и около пяти шириной. Коридор шел посредине дома, параллельно улице, и, войдя в дом с лестницы, надо было сразу повернуть налево. По обеим сторонам коридора шли двери, восемь или десять с каждой стороны. Если, войдя с лестницы, вы повернули бы направо, то попали бы в конец этого коридора, где тоже была дверь, за которой слышалось журчание женских голосов. Вожак решил, что это комната, где девушки переодеваются.
- Сюда, мальчики, - сказала Розетт.
Она зашлепала по коридору в сторону от комнаты, где слышались голоса. Все трое последовали за ней, впереди Вожак, за ним Тарак и последний Уильям. Пол в коридоре был покрыт красной ковровой дорожкой, с потолка свисали розовые светильники. Не успели они пройти и половины коридора, как сзади, из гардеробной, раздался крик. Розетт обернулась.
- Мальчики, вы идите в мой офис - слева последняя дверь, а я через минуту вернусь. - Она повернулась и пошла обратно в другой конец коридора.
Никто из троих не двинулся с места. Они стояли и следили за ней. Как только она подошла к двери, дверь распахнулась, и из нее выбежала девушка. Там, где они стояли, им было видно, что происходит у гардеробной. На девушке было зеленое вечернее платье, все измятое, светлые волосы в беспорядке разметались по лицу. Увидев Розетт, она застыла. Они слышали, как Розетт что-то быстро и сердито сказала ей, и услыхали, как девушка что-то крикнула в ответ. Розетт подняла правую руку и с размаху ударила девушку по щеке, затем, отведя руку, ударила по той же щеке второй раз. Удар был сильный, наотмашь. Девушка закрыла лицо руками и разрыдалась. Розетт отворила дверь в гардеробную и втолкнула девушку внутрь.
- Святой Иисусе! - воскликнул Вожак. - Рука у мадам тяжелая.
- У меня тоже, - буркнул Уильям.
Таран молчал.
Розетт вернулась обратно.
- Пойдемте, мальчики, - сказала она. - Мелкие неприятности все это, пустяки, не обращайте внимания.
Она привела их к последней двери в конце коридора, где находился ее офис. Это была средних размеров комната, все убранство которой состояло из двух красных плюшевых диванов, трех стульев из такого же плюша и толстого красного ковра на полу. В углу стоял небольшой письменный стол, за который и уселась Розетт, лицом к двери.
- Садитесь, мальчики, - сказала она.
Вожак сел в кресло, Таран и Уильям разместились на диване.
- Вот и хорошо, а теперь перейдем к делу. - Голос мгновенно стал резким, властным.
Вожак подался вперед. Короткий ежик рыжих волос выглядел нелепо на фоне ярко-красной плюшевой обивки.
- Мадам Розетт, мы очень рады познакомиться с вами. Мы о вас много наслышаны.
Таран взглянул на Вожака. Вожак уже сел на своего конька и был до приторности обходителен. Розетт тоже бросила взгляд на Вожака, и в ее маленьких черных глазках мелькнуло подозрение.
- Поверьте мне, мадам, - продолжал Вожак, - мы давно с нетерпением ждали этой минуты.
В голосе было столько неподдельной искренности, что Розетт клюнула на удочку.
- Это очень мило с вашей стороны, мальчики, - сказала она. - Вы всегда можете здесь прекрасно провести время. Я сама позабочусь об этом. Ну а сейчас дело.
Терпение Уильяма лопнуло.
- Вожак говорит, вы великая женщина, - произнес он с расстановкой.
- Спасибо, мальчики.
- Вожак говорит, вы грязная старая шлюха, - сказал Таран.
- А еще Вожак говорит, что вы вшивая старая сука, - добавил Уильям.
- И он полностью отвечает за свои слова, - подтвердил Вожак.
Розетт вскочила с места.
- Что все это значит? - взвизгнула она. Лицо ее утратило серый, землистый оттенок и теперь было цвета красной глины.
Летчики не шелохнулись. Никто из них не рассмеялся, никто даже не улыбнулся. Они сидели неподвижно, слегка подавшись вперед, и внимательно наблюдали за ней.
У Розетт неприятности с клиентами случались и прежде, но она всегда знала, как их уладить. Сейчас, однако, происходило нечто непонятное. Парни явно не были пьяные. И дело тут было вовсе не в деньгах и не в девушках. Дело было в ней самой, и это ее испугало.
- Вон! - завизжала она. - Убирайтесь вон, если не хотите скандала.
Никто из них и бровью не повел.
Она замолкла на мгновение, потом выскочила из-за стола и бросилась к двери. Но Вожак опередил ее. И когда она двинулась на него, Таран и Уильям схватили ее сзади за руки.
- Мы ее здесь запрем, - сказал Вожак. - Пора уходить.
В ответ раздался нечеловеческий визг и посыпались слова, которые не выдержала бы никакая бумага, настолько они были непотребны. Единым несмолкаемым потоком они выплескивались вместе с брызжущей слюной из крошечного рыбьего ротика. Таран и Уильям оттащили ее назад к глубокому креслу, она вырывалась и визжала, как большая жирная свинья, которую волокут на бойню.
Они держали ее за руки спиной к креслу, потом подтолкнули, и она упала в него. Таран подскочил к столу и выдернул телефонный шнур, и один за другим они выскользнули в коридор, пока Розетт, барахтаясь, выбиралась из кресла. Теперь они были в безопасности. Вожак, уходя, вынул из двери ключ и запер ее снаружи.
- Святой Иисусе, ну и женщина! - воскликнул он.
- Совсем рехнулась. Ты только послушай, - сказал Уильям.
Они стояли под дверью, стараясь угадать, что делается в комнате.
Сначала слышался только визг, затем она стала колотить в дверь, не переставая при этом визжать. Голос был какой-то нечеловеческий, неженский. Это был рев разъяренного быка, хотя слова сохраняли отчетливый смысл.
- А теперь к девушкам, быстро, - приказал Вожак. - И настройтесь, пожалуйста, на серьезный лад. Ведите себя как подобает серьезным людям.
Он бегом бросился по коридору к гардеробной, Таран с Уильямом за ним. Перед дверью он остановился. Из конторы по-прежнему доносились вопли.
- Молчите, не говорите ни слова. И сделайте серьезную мину, - сказал он, прежде чем открыть дверь.
В комнате было примерно двенадцать девушек. Они разом подняли головы. Разговоры оборвались, и все глаза теперь были прикованы к стоящему в дверях Вожаку.
