Яночка от злости скрипела зубами.
А в это время Мирослав пришел домой, покушал и завалился на кровать читать какой-то детский детектив. Вернее, не читать, а в третий раз перечитывать книги его любимой писательницы этого жанра. Усталость от учебного дня дала о себе знать, и постепенно у мальчика начали закрываться глаза.
"Сейчас усну, - подумал он и рывком открыл веки. - Нельзя спать! Человек треть жизни тратит на сон. Это же кошмар! Ужас! Лучше я вместо сна поиграю во что-нибудь".
Мирек вскочил с кровати и уселся за компьютер. Игра показалась нудной, герои примитивными, а смысл игры создал впечатление штампа всех игр.
"Пойду все-таки полежу минут десять, - решил Костров. - Не буду спать. Просто полежу, пока Семка не пришел из школы и не врубил музыкальный центр. Странно... уже полчетвертого, а Семки все нет. А, у него же сегодня зачет!"
Химичка Семена Зоя Константиновна по прозвищу Такалка раз в неделю устраивала после уроков зачеты. Шпаргалки изымались только так, ладошки перед проверкой у каждого ученика мылись с мылом, а рукава закатывались до локтей. Никакой возможности списать несчастные ученички не имели.
"Бедный Сема" - пожалел брата Мирек и забылся крепким сном.
Глава 4. ДРУГИМИ ГЛАЗАМИ.
Яна вышла из метро и потопала к дому Мирослава.
"Интересно, он дома?" - гадала она, нажимая на кнопку домофона.
А Мирек как раз достиг той степени сна, когда внеплановое пробуждение грозит последующей головной болью и усталостью еще большей, чем была перед отдыхом. И на пике этой самой степени в сновидение мальчика беспардонно ворвался звонок домофона.
Мирек с трудом открыл глаза и на автопилоте побрел к переговорному устройству.
- Кто?
- Мирка, это я! Живо открывай! У меня та-а-акие новости!
"Та-а-акие новости" - передразнил в душе еще больше уставший после сна Костров и, нажав на кнопку, открыл дверь.
- Я видела в метро, - выдержала Яна эффектную паузу на пороге дома, кого бы ты думал? - еще пауза, - Юрия Романовича!
Яна ожидала бурной реакции, всплесков руками, а Мирек поинтересовался:
- Кого - кого?
- Юрия Романовича!
"Чего он не удивляется?" - опечалилась Яночка.
- А кто это?
Яна рассердилась:
- Это Сорокин Юрий Романович! Он же еще Катькин папа, тот, что вроде бы позавчера улетел в командировку! Ну, что ты на это скажешь?
И мальчик сказал:
- Поблуда.
Яна безгранично изумилась:
- Кто поблуда?
- Да он, Юрий этот, Романович.
- Почему поблуда?
Теперь осерчал Мирослав:
- Подумай: семья считала, что он летит в командировку, а сам!
- А сам?...
- А сам содержит вторую семью! Он, как я понял, двоеженец. У него две семьи, в которых он исполняет роль заботливого папочки. Хотел бы я знать есть ли у него дети в той семье, не в Катькиной? Подумать только - у Катьки, может, существует брат или сестра, а она ни сном, ни духом об этом не ведает!
Яна в потрясении покачала головой:
- Мирка, что творится у нас, можно сказать, под боком! Жуть! Отцы лгут детям, а сами бегают в другие семьи. Давай Владика позовем, все ему расскажем.
Мирек и Яна позвонили Владу, он через минуту примчался:
- Что у вас?
Друзья все ему пересказали, Ромашкин тоже сник:
- Бедная Катя, - он расширил глаза: - Слушайте, что я подумал!
Дети и без предупреждения слушали.
- Я знаю, как Катька стала отличницей!
- Как?
- Она как-то узнала, что у ее папы есть вторая семья и всю злость выплеснула в учебу. Злость стала чем-то вроде стимулятора. Катька позлится получит пятерку. Расслабится - четверку. Но четверки она никогда не получала, выходит, что злится она постоянно, без передышки. Вот!
Все замолчали, обдумывая услышанное.
- У меня предложение, - нарушил тишину Мирослав. - Надо к Катьке щадяще относиться. Жалеть ее.
- Правильно ты придумал.
- А про тот дом скажем ей что-нибудь? - осведомилась Яна.
- Нет. Лучше откажемся помогать ей в поисках папки. Кстати, вполне вероятно, что папка не имеет никого отношения к командировке. Скорее всего, это обыкновенные рабочие бумаги. А командировку Юрий Романович придумал. Мне кажется, что он сам взял папку и работает над бумагами там, во второй семье, - высказал предположение Мирек.
Яна не согласилась:
- А как же ключи, сначала потерянные, а затем найденные?
- Ключи, наверное, лежали у Катьки в кармане. Они выпали из кармана в тот момент, когда Катя нагнулась завязать шнурок. И ей показалось, что она нашла их на дороге.
- Логично, - кивнули друзья. - В общем, говорим Сороке, что от дела отказываемся?
- Да. Ради ее же блага. Не станем лишний раз напоминать ей о перекрестной семье. Есть хотите?
Яна почувствовала первобытный голод и уселась за стол. Влад присел отобедать за компанию. Вскоре трое ребят кушали и разговаривали обо всем на свете, кроме Кати и ее отца.
Вечером в квартире Вычужиных раздался телефонный звонок. Сердце Яны забилось с небывалой скоростью. Краски ушли с лица, руки мелко-мелко задрожали. Яна в это время сидела, музицировала, а со звонком стала фальшивить.
- Я подойду, - сказала мама.
"Если это Ваня, я прямо возле телефона умру" - подумала Яночка и взяла неверную ноту.
- А, Лидочка, привет, - поприветствовала мама давнюю знакомую.
- Фу-х, - облегченно выдохнула Яна и принялась наигрывать "Щелкунчика" Чайковского. За Щелкуном Яна и не заметила, как по квартире снова пролетел звонок.
Валерия Андреевна тронула дочку за плечо:
- Рыбка, тебя по телефону какой-то Ваня спрашивает.
"Щелкунчик" мгновенно затих, Яна поинтересовалась:
- Что ему надо?
Мама удивилась:
- Откуда ж я знаю?
Яна встала из-за пианино, мать передала ей трубку радиотелефона, девочка заперлась у себя в комнате на замок и лишь после этого поднесла трубку к уху:
- Алло, - охрипшим от волнения голосом сказала Яна.
- Алло! Привет, это Ваня!
Яна изобразила недовольство, мимоходом подумав "Какая я кокетка":
- А, это ты... ну привет.
- Ян, как дела?
- Нормально все. А у тебя как жизнь?
- Идет потихоньку. Ян, мы завтра встретимся?
- Подожди, дай подумать. Я сейчас записную книжку возьму.
Яна взяла в руки тетрадь для нот и, старательно шурша листиками в трубку, листала тетрадку и приговаривала как деловая дама:
- Так... в восемь утра у меня встреча... ("уроки начинаются"), в двенадцать тоже встреча... ("занятия заканчиваются"), ...потом я еду к другу... ("к крестной поеду узнать, как свидание прошло"), с пяти часов я свободна, словно ветер ("надеюсь, успею сделать уроки к пяти часам? А, решебник есть, успею")
- Ну, во сколько ты освободишься?
- В пять. Куда пойдем?
- Давай в кино! Сто лет там не был!
- А что там сейчас идет?
Ваня произнес название фильма.
