— Похоже, что Стис прав, — кивнул головой Ройд.
— Они действуют на нас страхом, подготавливают нас к тому, что мы уже не можем сопротивляться, и лишь потом появляются.
— Но ведь мы еще сопротивляемся, — сказал Бимон.
— Мы отбили первую атаку, — глядя в глаза Бимону, проговорил Ройд, — но с потерями. Будет и вторая атака, и десятая.
— …и потом некому будет сопротивляться, — закончил Стис.
По спинам людей пробежал холодок.
— «Миссисипи, река моих предков!» — громко запел Бимон. Потом замолчал и тихо сказал: — Это была любимая песня Эго.
Стис удивленно посмотрел на него, а Ройд понимающе закивал головой.
Стало чуть легче.
— Хотите кофе? — спросил Стис.
— И бутерброд с кислым сыром, — вместо ответа сказал Ройд.
Стис твердыми шагами вышел из рубки, только рука его сразу не могла найти ручку двери.
— Что с ним? — спросил Бимон.
— Он не хочет поддаться страху.
Стис вернулся с подносом и поставил его на столик возле двери, чтобы никто не видел, как он расплескал кофе. Он дал каждому по бутерброду и по чашке кофе. Несколько секунд они молча пили кофе, потом Бимон сказал:
— Так что же у нас есть?
И еще несколько секунд прошло в молчании.
— Мы не знаем, что это такое, — сказал Ройд. — Но кое-что, характеризующее их, у нас есть.
— Например? — спросил Бимон.
— Перед тем, как им появиться, нас охватывает страх. Все начинается со страха.
— Это доказано неопровержимо, — подтвердил Стис.
— Второе. Они могут принимать любой облик. От зверя до человека. Вольно или невольно мы убили одного индивидуума, который умер очень похожим на человека.
— И исчез, — вставил Бимон.
— Что ты хочешь сказать?
— Он не умер. Он тоже катапультировался, когда его жизнь была в опасности. Их там было человек пять-десять. И они тоже исчезли. Они могут мгновенно перемещаться в пространстве в обе стороны.
— Хорошо, — согласился Ройд. — Предположим, что это их третье свойство.
— То, что они могут принимать вид людей, еще не говорит, что это их естественный вид, — сказал Стис. — Это делают специально для нас. Они знают, что мы не можем стрелять в людей.
— Пусть это будет в-четвертых, — кивнул головой Ройд. — Хотя это мне кажется наивным. В таком случае им лучше являться в виде детей.
— Ройд! — крикнул Стис. — Не подсказывай им этого!
— Ты думаешь…
— Я уверен, что они узнают наши слабые места от нас самих.
— Пусть это будет в-пятых.
Все с минуту помолчали, потом Бимон сказал:
— Помните, когда мы с Эго вышли из корабля, кто-то хохотал? Кто это мог быть? Эго молоди неопытен, но мы-то все знаем, что ни одно животное на Агриколь-4 не хохочет. Это известно из отчетов. Почему был смех? Кого из нас он мог испугать?
— А ты сам не испугался? — спросил Стис.
— Да, я вздрогнул. Это было неожиданно. Нервы напряжены. Я бы вздрогнул, наступив на сучок. Но страха не было.
— Эго мог испугаться, — сказал Ройд.
— Вы опять думаете о нем плохо, — недовольно сказал Бимон.
— Это так и было, — настойчиво повторил Ройд. — Эго испугался. Он самый молодой из нас.
— Может быть, мы зря взяли его в экспедицию? — спросил Бимон.
— Напротив, — ответил Ройд. — Я очень жалею, что его нет с нами. Он мог чувствовать тоньше и глубже нас.
— Но почему все-таки был смех? Кто-нибудь думал в это время о смехе? Может быть, Эго?
— У меня не было мыслей о смехе, — сказал Стис.
— И мне было не до смеха, — устало проговорил Ройд. — Постойте. Мне действительно было не до смеха, но я сказал: «Ты смеешься, Стис». И после этого раздался смех.
— Значит, это мы им подсказали, — заключил Стис. — Ну а кто подсказал им чудовище на опушке леса?
— У меня этого не было, — сказал Ройд.
— Я бы никогда не догадался, — улыбнулся Бимон. — Я думаю, в этом случае главным был Эго.
— Это правдоподобно, — согласился Ройд. — Но откуда мог быть выстрел? Почему там оказался человек? Снова Эго? Если это все было из-за Эго, то очень жаль, что его нет с нами… Все-таки почему там был человек?
— Действительно, почему? — сказал Стис. — Ведь его там не должно было быть.
Ройд и Бимон молча и недоуменно взглянули на Стиса.
— Ведь после залпа «Клеопатры» там не могло остаться ничего, кроме спекшейся земли.
— А ведь ты прав, — сказал Ройд.
— И еще, — подхватил Бимон. — У меня это совершенно выскочило из головы. Ведь у него была маленькая ранка под левым соском в груди. Значит, его убил не залп «Клеопатры». Но ни я, ни Эго в него не стреляли. Эго лежал, а я просто не успел… Меня что-то поразило в лице этого человека. Это было так молниеносно… Я не успел осознать.
— Можно включить аппаратуру видеозаписи и просмотреть все снова, — предложил Ройд.
Стис попытался улыбнуться. Чувствовалось, что он не хотел возвращаться к пережитому страху.
Ройд направился к пульту управления, и в это время затрезвонил зуммер. Это было так неожиданно и необъяснимо, как если бы на панели пульта внезапно распустился цветок.
Зуммер прозвучал несколько раз, а Ройд все не мог включить аппаратуру связи. Аппаратуру связи, потому что их кто-то вызывал. Сразу же разрушилась едва возникшая тонкая защитная стена, и в корабль вступило что-то неведомое и жуткое.
Ройд все же включил аппаратуру связи и облегченно рассмеялся, когда услышал доносящееся из динамиков:
— Говорит автоматический связной корабль АСК-12-12. Подтвердите прием. — И снова то же самое с интервалом в пять секунд.
— Это же автомат с Земли! — заволновался Стис.
— Да, — сказал Бимон. — Автомат с Земли долетает до этой планеты за месяц. Что же они хотят нам сообщить? Так просто автомат не пришлют.
— Подтверждаю прием, — раздельно произнес Ройд. — «Клеопатра» подтверждает прием.
Автомат начал читать текст сообщения:
— Комиссия по подготовке «Клеопатры» к полету сообщает, что в системе катапультирования произошла поломка и один из членов экипажа не является бессмертным. Он не может катапультироваться на Землю. — И снова: — Комиссия по подготовке…
Все трое словно были оглушены известием. Ведь они и шли в полет, потому что знали, что в любое время, в любое мгновение могут вернуться на Землю. Они твердо знали, что не погибнут в космосе. В самое последнее мгновение, смертельно раненные или доведенные до безумия необъяснимым и непонятным или даже просто пожелав этого, они могли очутиться на Земле. В лучшей клинике, в своей квартире, в тихом лесу или на шумной улице, как это случилось с Эго.
