На самом же деле, по правде говоря, единственное, что меня приводит в тупик, это то, что они вообще прилетели. Было бы значительно проще и дешевле обмениваться информацией лазерными лучами или чем-нибудь другим. Очевидно, строители этого корабля должны были подать сюда сигнал, который привлек бы наше внимание.
Неужели они с таким нетерпением жаждут знаний? Потребуется несколько жизней, чтобы установить удовлетворительное взаимопонимание, когда между заданным вопросом и ответом проходит тридцать шесть лет. Предварительная живая экспедиция могла бы содействовать этому гораздо быстрее. После этого мы могли бы и на самом деле использовать межзвездное телевидение. Возможно, сигманианцы с созвездия Дракона, если и в самом деле это их родной дом, имеют только один этот корабль, свой посланец от звезды к звезде.
Конечно, это всего лишь догадка. Я просто не могу дождаться, когда же узнаю правду! Тем не менее будьте уверены, что наши гости примут надлежащие меры предосторожности. Они закроют свой опасный протонный двигатель на границах солнечной системы и воспользуются способом, чтобы прилететь сюда, — может быть, я полагаю, какой-нибудь модификацией нашего ионного реактивного двигателя. И они придут с миром, как ангелы пришли в Вифлеем.
Дети Земли, готовьтесь к приему своих гостей!
Он был прав в отношении того, что чужеземцы не представляют никакой опасности. Но все остальное! И все-таки я с тех пор сомневаюсь в том, не причинят ли они вреда. Какие будут последствия этого жестокого разочарования, которое постигнет наши бедные, уже болезненно реагирующие разрозненные народы? Нетерпение вернулось. Найду ли я, я, здесь и теперь, и в самом деле начало пути ко всему этому?
Спокойно… Повернуть на три градуса… Двенадцать Гауссов, ау, давай отпусти немного… Прибавь давление на шесть ньютонов… Азимут десять, ноль, два с половиной, диапазон — восемь и четыре десятых… Снижаемся».
Тишина в невесомости, в иллюминаторах — звезды.
Пилот зевнул и потянулся.
— О’кей, доктор Кантер, ваша остановка, приехали, — сказал он прозаически. — Хотите немножко передохнуть?
— Нет, спасибо, — она задрожала. Секундой позже она вспомнила и добавила: — Пожалуйста.
Второй пилот кивнул головой:
— Я провожу вас. Он отстегнулся вместе с ней. Уже в скафандрах они совершили последние приготовления, проверили заплечные жиклеры, закрыли шлемы и отправились к воздушному тамбуру.
Ивон хотелось, чтобы она пересекла корабль без провожатых, в одиночестве, среди великолепия звезд, которые теперь были ясно видны. Но, увы. Несмотря на то, что когда она стала работать в этом проекте, ее тщательно подготавливали, ее не обеспечили оборудованием на случай крайней необходимости в открытом космическом пространстве. Связанная тросом с лодыжками своего провожатого, она навесила на себя контейнер с пищей и другими припасами и разрешила ему отбуксировать себя. Он передвигался медленно, осторожно, постоянно сверяясь со своим дромометром, чтобы держаться в тоннеле, который имелся у Сигманианца, чтобы некоторое время обезопасить их от силового поля вокруг корабля. Тем не менее люди касались этих полей неоднократно. Было такое чувство, как будто пересекаешь сильное течение горячей воды. Глубже, в самой середине, где интенсивность поля была более сильная, попавший туда без сомнения был бы разорван на части.
Под блестящим прозрачным покровом… различных энергий… которые прикрывали главный вход, расширяющийся в корпус корабля, они остановились. Второй пилот отстегнул трос жизнеобеспечения от ее скафандра, схватившись за нее рукой. Свет Земли, отраженный от его шлема, делал его безликим, а поток статического электричества исказил его голос по радио, когда они на мгновение зависли меж звездами и космическим кораблем.
— Порядок? — спросил он.
— Да.
— Мы, не забудьте, мы подхватим вас на орбите. Когда вы будете готовы к отправлению, когда он отпустит вас и подаст сигнал, мы будем менять направление к этой конфигурации. Ждите меня, и я вас провожу назад.
— Я не такой уж новичок в этой экспедиции, как, кажется, вы, — резко ответила она. Поняв свою неучтивость, она заставила себя прибавить: — Я не хотела обидеть. Извините. Мне хотелось приступить непосредственно к работе. Любая дополнительная минута ценна.
— Конечно. — Он отпустил ее.
Она нажала на рычаг управления и отправилась вперед через покров, который позволил ей пройти, а не через воздушные потоки от корабля, на борт, чтобы встретиться лицом к лицу с Сигманианцем.
Хотя ему и не терпелось высказать то, что пришло в голову, Скип закончил фреску как и обещал. Его категорическим императивом было: «Всегда оставляй лагерь чистым». Урания и мальчики бросали ему тоскливые намеки, чтобы он остался подольше, и они плакали, когда он прощался. Он не принимал это слишком близко к сердцу, особенно с тех пор, как у него чесались пятки, чтобы уйти, несмотря ни на что.
— Я постараюсь вернуться, — сказал он. Возможно, он так и сделает.
Человек, который завернул в город за припасами, подвез его. «Город» состоял из дюжины домов, пары магазинов, маленького дома и бара. Скип заглянул в последний. В Уи использовались опьяняющие напитки только в религиозных целях. После того как он выпил, отфыркиваясь, и, хмыкнув, задал вопрос владельцу. За второй порцией пива он сделал некоторые дорожные вычисления.
Ему придется «голосовать» на дороге. В этих краях до сих пор есть достаточно простора для передвижения, и, следовательно, меньше причин опасаться своих попутчиков, не более чем маньяков, охотников за ведьмами, которых на Земле бессчетное количество. Он разговаривал с ними, расспрашивал, останавливался там, где ему казалось интересным, часто импульсивно менял свою дислокацию. Но теперь он торопился. Многоликий Бог Уи знал, когда Сигманианец устанет и удалится, а Скипу понадобится некоторое время, чтобы добраться до Президента Соединенных Штатов, или Верховного Комиссара Движения за мир, или кого-нибудь еще, кто окажется подходящим для его целей.
Ну-ка, что там звенит в кошельке? Урания заплатила не много. В Уи было личных денег не больше, чем в коммуне бродяг на нос. Тогда его это не волновало. Прибавив сумму к тому, что нашлось у него в карманах, когда он приехал в Уи, — черт возьми, эта стодолларовая монета старая, ее нужно поделить на тысячу, получаем десять центов — в итоге он получил двести тридцать три доллара пятьдесят центов. А он должен покупать еду и питье так же, как и билеты, а эти две кружки пива уже стоили ему четыре бакса… Позвонить Беркли? Попросить отца перевести небольшую сумму в долг? Он был бы рад связать его обязательством. Скип поморщился. Нет. Он ненавидел быть обязанным, и моральный долг, который он никогда не сможет выплатить, поскольку у него не было намерений стать обывателем.
