Ярл встал. Был он высокий, кареглазый, был у него родимый знак у левого виска, а на горле был шрам. А и действительно, что, если бы...
Да, вы тогда действительно сидели за столом и спорили. Бьяр предлагал идти на Глур, а ты упрямо на это не соглашался. А получается, что зря! Ведь если бы ты сразу согласился, так вы бы сразу и ушли, мальчик не успел бы проснуться, и вы бы беспрепятственно отчалили от берега. Назавтра прибыли бы в Глур. Ярл Глура, Вальделар, и белобровых чтил, и свой народ вот так крепко держал, и войска у него было достаточно. Объединившись с ним, пошли бы на Ярлград. И там, даже простым еще мечом, ты легко одолел бы Мирволода, а после...
Ха! Но того "после" нет, а есть другое "после" - есть Айгаслав и есть посол, есть меч, который уже завтра же этот глупец, а почему бы и нет...
А если так, то всё, что ты еще можешь успеть...
Да, это верно! Очень даже верно! И Хальдер сделал знак - склонись ко мне! Айга склонился. А Хальдер через силу прошептал:
- Быть может, ты и прав. Пора мне уходить... Но не клади меня в курган! Я на костре хочу. Всего-то!.. И... там, уже перед костром, ты дай мне в руку меч... Мой меч. Дашь, Айга?
Ярл молчал.
- Дашь?
Айга отвернулся. И это хорошо, ибо зачем ему смотреть, как у тебя, у воина, глаза, словно у женщины, вдруг сами собой заморгали, потом увлажнились...
Ярл резко встал и хрипло выкрикнул:
- Дам! Дам! - и...
Хей! Хей-ха! Что это? Лист! Да, и действительно: осенний желтый лист проплыл у тебя перед самыми глазами! А вот еще один, а вот еще, еще...
А вот уже не видно ничего - ни Айги, ни лучины, ни меча, а только одни листья, листья, листья. И Хальдер - молодой и сильный - идет вниз по тропе. Он наконец вернулся! Там, впереди, залив и хижины. И лодки у воды. И ничего, ну ровным счетом ничего с тех пор не изменилось! Остановившись, Хальдер поднял руки и громко-громко закричал:
- Хей! Хей! Есть здесь хоть кто-нибудь?!
И... свет в глаза! Он отшатнулся...
2.
Немного подождав и убедившись, что старик уже не дышит, ярл встал. Ну вот и всё, подумал он, теперь можно спускаться в трапезный покой и радовать посла, потом чинно выслушивать его, кивать, и даже, если это будет надо, пить за его здравие, а утром отправлять его обратно в Руммалию, а там уже и самому, да пусть хоть завтра же, отправляться в дорогу. Посол не лгал - он клялся страшной клятвой, он говорил, что ты легко найдешь Источник, и припадешь к нему, и загадаешь свое самое сокровенное желание...
И тогда снова будет ночь, и ты - трехлетний, маленький - опять будешь лежать и слушать разговор, но к белобровым ты уже, конечно, выходить не станешь. Тихо и спокойно пройдет эта ночь, ничего страшного ни с кем не случится, утром белобровые поднимутся на корабль и отчалят, навсегда исчезнут, а ты останешься и будешь жить...
А что?! И будешь, да. Ты видел, как живут крестьяне. Конечно, бедно живут, голодно. Зато тогда, в той твоей новой жизни, с тобой будут твои, а не подменные, отец и мать. Мать, правда, ты совсем не помнишь. А Хальдер уплывет к себе на север - там, говорят, и листьев на деревьях нет, и солнце на зиму скрывается, зимой там ночь. И так им и надо! А здесь Мирволод будет властвовать в Ярлграде, а в Глуре Вальделар, в Тэнграде Бурилейф. А в Руммалии...
Будет всё по-прежнему! И руммалийский ярлиярл будет с усмешкой говорить, что здесь, в вашей нищей земле, живут дикие, но неопасные варвары, и станет засылать сюда сперва купцов, а после этих, в балахонах, а после, может быть, даже этот же самый посол снова придет сюда - но не к тебе уже, а к Мирволоду - и снова будет лгать. Да, лгать и лгать! Ибо он лжет всегда! И всем.
Нет, почему же, не всегда. Ведь ты же чуешь, ярл, что он не лжет, он знает, как пройти к Источнику и как развеять Марево, он также знает даже то, с какими именно словами нужно обращаться к Источнику, когда ты будешь наклоняться над ним и зачерпывать воду. И все-таки все это очень странно! Вот почему ты, выслушав его, спросил:
- Но если это так, тебе все так ясно открыто, то тогда почему ты сам не идешь к Источнику? Что, разве тебе нечего желать?
- О, конечно же, есть, - ничуть не смутившись, ответил на это посол. Но прежде, чем думать о себе, я должен принести благо своей Державе, своему народу и своему повелителю. И, кажется, я это долгожданное благо им всем уже почти принес, ибо твой регент умирает. И вот как только он умрет, как только я увижу его мертвым, так я тотчас же отправлюсь к своему повелителю с тем, чтобы как можно скорее порадовать его этим счастливым известием. Ибо кто Хальдер ему, мне да и всей Руммалии? Коварный, алчный враг. Он приходил к нам, грабил, жег и убивал, и он приходил бы к нам еще и еще, чтобы снова грабить нас, жечь и убивать. Другое дело ты. Ты наш друг, и потому с тобой мы будем жить в добром мире и взаимном согласии. Вот почему мой повелитель ждет, чтоб я скорей вернулся и сказал ему, что враг наш мертв, а друг наш жив и здравствует. И вот только тогда, после того, как я выполню свой долг перед Владыкой и перед державой, - только тогда я вспомню о себе и вспомню об Источнике, и соберусь, скорей всего уже только на следующий год, и уже не как посол, а как твой друг, я вновь приду сюда. Но не один уже, и ты меня в этом поймешь, ибо и сам это прекрасно знаешь: для того, чтобы беспрепятственно пройти к Источнику, нужна надежная охрана. Трех сотен воинов, я думаю, будет вполне достаточно. Вот их-то я и приведу с собой. И вместе с ними дойду до Источника. И вот тогда... тогда я пожелаю...
- Чего?
- Зачем это тебе?
- Да просто так. Ну так чего?
Посол молчал, не отвечал. И, значит, он не лгал. И, значит, он не меньше твоего желает отыскать Источник и пожелать... Да пусть себе желает всё, что хочет. Если сможет! Ибо на следующий год, вперед его, взяв десять раз по сорок кораблей, ты, Айгаслав...
Ярл вздрогнул. Нет! На следующий год ты будешь жить уже не здесь, а там, в поселке у реки, и у тебя будет уже совсем другое, простонародное имя. А вот какое, ты не помнишь. И вообще, из той, из прежней своей жизни ты помнишь только ночь и разговор, и то, как Хальдер посадил тебя к себе, взял нож, отец начал кричать, но тут же в хижину вбежали белобровые... И всё! Так что же получается? Ты, Айгаслав, который двадцать лет прожил в Ярлграде... Да, это так; пусть плохо жил, пусть ненавидел, пусть боялся но вырос-то ты здесь! Здесь - всё твоё, здесь каждая ступенька тебе памятна, тропинка во дворе, пруд, яблони... И здесь, когда был бунт, тогда вот в этой самой горнице Хальдер и Бьяр стояли у окна и стреляли по нападающим из луков, а ты лежал, накрытый вот этим самым тюфяком. А после хоронили Бьяра, и ты в тот день впервые сел на лошадь, народ встречал тебя и ликовал, а ключница, как звать ее, забыл... И всё это после того, как ты придешь к Источнику, уйдет, исчезнет без следа, как будто никогда ничего подобного и не было! И сам ты, Айгаслав, исчезнешь, а будет жить в поселке у реки совсем другой и неизвестный тебе мальчик. Тот мальчик, может быть, и будет счастлив. Но мальчик - это ведь не ты. Ты - это ярл, подкидыш; нет у тебя отца, нет матери, есть только... Был! Да, был лишь только Хальдер-воспитатель. Сперва он сделал тебе зло, страшней которого ничего на свете не бывает, а после вырастил тебя и даровал тебе всю эту Землю, а после...
