Но преследовать грабителя не стала. «Никуда он от меня не денется, потом найду по следу», — решила диверсантка и взяла прежний курс на закусочную.
Выбежала на пустырь за рюмочной, повела носом… Запах Журбина летел через заснеженное поле. Лаура-Миранда перепрыгнула огромный придорожный сугроб и, и не чувствуя лап, понеслась по насту напрямик! Диверсантку крайне напрягало, что к запаху Арсения примешивался легкий аромат ружейной смазки и пороха: возле Журбина находился вооруженный человек.
Высокого мужчину в тулупе Лаура-Миранда увидела издали. Едва заметив бегущую волчицу, тот расставил руки и принял нелепую раскоряченную позу. Когда Лаура-Миранда остановилась и зарычала, призывая Журбина откликнулся, мужчина начал пугать — мол, сейчас он пистолет достанет и пульнет…
Но Миранда в угрозу не поверила. Будь у мужчины пистолет, он бы давно им воспользовался. «Наверное остаточный оружейный запах в одежде затерялся», — решила диверсантка и ударила лапой носителя по кнопке активации телепорта. Переместилась, мгновенно обжилась в голове носителя Корытко. Пролистала краткосрочную память. Продралась через устойчивое видение карих глаз и крупных форм… Отшвырнула имя «Капа»! Восстановила цепь недавних событий и прибывшую карету скорой помощи уже встречала по всей форме, от лица начальника полиции Корытко.
К тому времени как автомашина с красными крестами на бортах подъехала к пустырю, Константин-Миранда уже вытащил беспомощного Сеньку на дорогу. Немолодой носитель диверсантки едва не помер, пробираясь по сугробам на расчищенное бульдозером пространство, но все же сдюжил — доволок.
— Потерпевшего в больницу! — заорал Корытко-Хорн на фельдшера и доктора. — Живо! Обеспечить наилучший уход, он ценный свидетель!
Когда майор запрыгивал в машину, на крыльце закусочной «У Палыча» уже стояла задумчивая девушка с фигурой, напоминающей песочные часы.
Девушка проводила взглядом уезжающий автомобиль. Недоуменно подняла собольи брови и пожала плечами: «И чего этим мужикам надо?.. Ну задержалась на полчасика. Ну чаю попила с Суреном… Не околел ведь «мусор» на морозе, так?»
Дольше ждет, покрепче любит, говорила мама дочери Капитолине.
Внутреннее общение происходит стремительно: двусторонняя реконструкция событий заняла не более десяти секунд, Миранда показала Журбину все что случилось с точки зрения майора и собственные действия. Арсений в свою очередь поделился с наставницей новостью о предстоящей разведке Пустоши. (Миранда хоть и разместилась в голове ученика, но придерживаясь этики моральной неприкосновенности личности, тактично не влезала в мысли Журбина, не считывала информацию.)
«Надо вернуть мой спутниковый телефон, — в итоге вынес Сенька. — Наши уже начинают волноваться, на этот момент я уже давно должен отзвониться и сообщить, что выезжаю… Телефон необходимо вернуть и позвонить на Остров. Скажем нашим, что отъезд откладывается, сами остаемся здесь — разруливаем ситуацию с геологами».
«Согласна. Но ты р а з р у л и в а т ь ничего не будешь. Отлежишься у Валдаевых, с геологами справлюсь я одна. — Журбин поморщился и диверсантка мягко надавила: — Так надо, Сеня. Ты не в форме, толка от тебя сейчас — ноль. Я только что была альфой, попробовала настроиться на проходящих мимо двери медсестер, твой радиус телепатического восприятия понизился до полутора метров. Ты и меня-то в майоре еле-еле считывал…»
Прежде чем ответить, Арсений попробовал вытянуть ментальный луч на максимальную рабочую дистанцию, напрягся…!
Рабочий радиус телепатического восприятия Журбина немногим превышал стометровую дистанцию. Со ста метров Арсений считывал эмоциональный фон и мысли, если человек переходил пятидесятиметровую отметку, Журбин уже мог брать его под ментальный контроль. С десяти метров мог уже убить телепатическим ударом. Радиус телепатического удержания толпы был гораздо ниже — не более пяти метров, в зависимости от количества контролируемых объектов, но обычно этого хватало для блока физической неприкосновенности.
Сегодня же Сенька не смог «протащиться» даже через стену до соседней палаты, где наверняка находились пациенты. У него получилось лишь слегка мазнуть по бездумной голове майора, что застыл на табуретке возле койки в ступоре навеянном Мирандой.
«И когда это пройдет?» — обеспокоенно спросил Журбин.
«Все худшее уже позади, Арсений. Отравили тебя крепко. Но я ускорила метаболизм, теперь тебе элементарно нужно выспаться».
«Мне или моему организму?» — резонно уточнил Журбин.
«Предлагаешь разделение? — задумчиво пробормотала диверсантка. — Не лишено. Дел у нас много, если перебросить тебя в Корытко, мы успеем больше…, а твоей организм отдохнет в вегетативном состоянии. — Прокачав ситуацию, Миранда вынесла: — Решено, Журбин. Ждем пока заканчивается капельница, перебрасываем тебя в майора и вывозим тело из больницы. Через полчаса после того как тебе первую капельницу поставили, в больницу пришел главный врач. Майор ему не доверяет, нам лучше уходить отсюда».
Спрашивать зачем и почему им надо уходить, в общей голове не надо. Едва упомнив главврача и продолжая мысле-речь, Миранда показала Журбину, все что успела почерпнуть в голове недавнего носителя Корытко.
И нечего сверхнеожиданного Арсений не узнал. Работая с Интернетом беглецы уже давно уяснили, что в поселке происходит рейдерский захват основного предприятия и смена сфер влияния. В окрестностях велась шахтовая разработка руд редкоземельных металлов, обогащение производилось на месте непосредственной добычи, завод по получению концентратов намеренно банкротили. Страдали, как известно, — работяги. Четвертый месяц без зарплат сидели.
Так же Миранда выяснила, что главврач больницы придерживался старой клики — его дочь вышла замуж за сына одного из директоров. Услуги местного начальника полиции щедро проплатили новоявленные господа из рейдеров. Конфликт интересов, был, что называется, на лицо: главврач Парандин и главный мент Корытко стояли на разных сторонах баррикады. Интрига набирала обороты.
Журбин покосился на застывшего на стульчике Константина Андреевича, в голове телепата зазвучала покаянная речь наставницы:
«Боюсь, что я переборщила с переполохом относительно твоей доставки и лечения, Сеня. Начальник отделения полиции лично привез в больницу какого-то «свидетеля»… Сидит тут несколько часов, как бы — охраняет… Ты — неизвестно кто и непонятная величина. Главврач примчался моментально и уже три раза заходил в палату».
«Вношу другое предложение: меня переместим в доктора, мне все равно в ком отдыхать. Ты возвращаешься в Корытко и носители транспортируют мое тело из больницы. Я, кончено, могу контролировать приказы доктора и оставить тело здесь, в палате под капельницами… Но как-то, знаешь ли, после всего, что ты узнала, напрягает меня это. Не хочется валяться здесь бревном и опасаться, что какая-то сестричка мне кубик воздуха в вену вгонит».
