Арсений никогда воочию не видел, как волк убивает добычу. Он не был свидетелем кульминационного момента звериной охоты, но представить это мог: Лаура-Миранда добралась до горла человека и рванула его зубами.
Упокой, Господи, его душу…
Воображенная кровавая картина едва не вывернула желудок Журбина наружу. Арсений вцепился в ледяной бампер внедорожника, приподнялся, пошатываясь встал на ноги…
За забором больницы мелькнул свет автомобильных фар. Парень вытянул шею, пригляделся… В придорожный сугроб у раздвоенного дерева воткнулся нос большой машины. Из передней пассажирской двери выскочил человек, протянул вперед руку с зажатым в ней пистолетом…
Судя по тому, что выстрела, убившего майора, Арсений не слышал, винтовка снайпера имела глушитель. Но пистолетный выстрел прогремел на всю округу!
Сердце Сеньки сжалось от страха за подругу… Мужик стрелял по Лауре-Миранде практически в упор!!
Полноценно испугаться Арсений не успел. Над снежным холмом взметнулась черная тень, волчица обрушилась на человека всей массой и смяла его словно огородное пугало!
Что происходило дальше, Журбин не видел — загораживал сугроб.
Но реакция водителя внедорожника показала, что за сугробами творилось нечто страшное. Шофер не вышел из машины на подмогу другу, он резко дал назад, выдернул нос джипа из снежного завала и, ерзая шинами по ледяной корке, начал удирать от места кровавой расправы задом наперед. Автомобиль отъехал на десяток метров, начал разворачиваться… Но на капот машины запрыгнула волчица! Вцепилась зубами в дворник, рванула его на себя и, выдрав, бросилась передними лапами на ветровое стекло. Ударилась о него раскрытой окровавленной пастью!
Зачем Миранде потребовалось это фантастическое представление из фильма ужасов, Журбин сперва не понял. Догадался лишь когда машина завершила разворот и показала открытое окно шоферской двери: водитель не удирал от места схватки, он собирался развернуться и бить по волку через открытое окно, не выходя наружу!
Но размазанные кровавые отметины на стекле, бьющие почти в лицо когтистые лапы, брызгающая слюной разинутая волчья пасть, привели шофера в состояние паники. Мужчина дрогнул перед бешеным напором зверя. Нереальная, киношная картина волчьей ярости заставила его забыть обо всем, кроме спасения собственной шкуры: шофер ударил по педали газа и бросил машину вперед!
Лаура-Миранда спрыгнула с капота и на предельной скорости понеслась к больничной парковке. Арсений понял, что наставница не уверена в том, удалось ли ей вытащить напарника из умирающего носителя. Она бежала проверять и по возможности исправить!..
В цейтноте у Миранды не хватило времени на проверку. Ей нужно было устранить первостепенную опасность — стрелка за деревом, что обязательно добил бы Журбина, скатившегося под машину. Расставляя приоритеты, диверсантка не стала терять драгоценные мгновения на проверку и выбрала целью — снайпера.
Арсений приподнял голову над капотом, показался волчице, и Лаура-Миранда усмирила бешеный галоп, побежала тихой рысью. Бока хищницы-носителя раздувались от тяжелого дыхания, белые подпалины на груди испятнала человеческая кровь, морда была полностью ею измазана…
Разглядев все это, Журбин вновь почувствовал рвотный позыв, наклонился над землей… Полупустой желудок изверг лишь слизь и воду.
Арсений покачнулся, налег на капот бедром… Лаура-Миранда подбежала к Сеньке и ткнулась носом в его колено…
Напарники не имели возможности переговорить. Не обладающие речевой способностью звери не умели составлять даже простейших предложений, находясь в волчице Миранда могла общаться только мысле-образами. Разговор происходил односторонне: Сенька говорил, зверь, принявший человеческий интеллект, общался знаками — согласен он со сказанным или нет.
От прижавшейся к колену Лауры Журбину пошла картина: Арсений сидит за рулем автомобиля покойного майора и едет к дому Валдаевых.
«Спрашиваешь, могу ли я вести машину?» — быстро уточнил телепат.
Скользнув по колену ухом, волчица кивнула головой.
«Попробую, выхода у нас нет. Ты сейчас не можешь перекинуться в человека…»
За последние полчаса Миранде пришлось трижды менять носителей, потом бегать, уворачиваться от летящих пуль, сражаться, убивать… Лаура могла бы подыскать в больнице какого-нибудь носителя, посадить его за руль, но Сенька понимал — наставница не выдержит еще одной телепортации. Не умрет, конечно, но разбалансируется вдрызг и толка от нее не будет.
Журбин, придерживаясь о кузов руками, тяжело побрел к водительской дверце. Раскрыл ее настежь, пропустил вперед себя волчицу — Лаура-Миранда запрыгнула на переднее пассажирское сиденье, — вскарабкался на кресло.
Удивительно, но выстрелы, звучавшие совсем поблизости от корпуса больницы не привлекли внимания. На крыльцо не высыпал медперсонал, в окнах не мелькали лица встревоженных пациентов. Метель проглотила звуки выстрелов и уже присыпала следы волчьих лап на парковке.
Но вскоре кто-то обнаружит труп начальника отделения полиции. Сбежавший с поля боя головорез приведет к трупам товарищей каких-то корешей и будет свидетельствовать, что людей загрызла хищница. Поклянется в том, что двух вооруженных пацанов убила серая волчица!
У Журбина, была, правда слабая надежда, что водитель, в реальности столкнувшийся у больницы с ОБОРОТНЕМ из кино, удерет куда подальше от поселка. (Не приведи Господи, кому-нибудь увидеть то, что лицезрел перед собой водитель джипа!) Но толку это все равно не принесет: людей с разорванными глотками рано или поздно обнаружат и на Лауру начнется охота. Медсестра Ниночка подтвердит, что волк пришел с покойным полицейским, джип майора обнаружат возле дома Валдаевых…
Короче — надо уходить. Это Арсений понимал твердо. Но он никак не мог взять в толк — какого черта местные воришки застрелили полицейского и палили по его свидетелю, находившемуся в коме?!
Ну — поймал воров Корытко «на горячем». Ну — распугал. Потерпевшего увез в больницу и взял под личную охрану, сидел — пень-пнём в его палате.
Но убивать-то полицейского зачем?!?!
Корытко не собутыльник по застольям. Не дебошир и не обидчик. Он начальник отделения полиции! За такого отомстят по всем понятиям! Нагонят в поселок дополнительные силы, прошерстят малины и выставят задницами кверху всех подозреваемых!
Совсем народ озверел… Страх потерял. Поселок, конечно, глухомань — медвежий угол, откинувшихся каторжан на севере всегда хватало. Но убивать полицейских даже здесь, мягко выражаясь, — полный беспредел…
