- Возможно, что оно не слишком-то и приятно, - сообщил он, уже под собственной личиной, онемевшему от удивления Ялмусу, - но тебе придется, если уж и не надевать, то, по крайней мере, забрать из конюшни со своей одеждой; и хорошенько заплати хозяину, потому что вонь и вправду страшная. Конюшню придется окуривать не раз, и не два. Дальше... Тут вот рукоять рапиры. Что же касается Пирруга, то я уже говорил: веревки, сети, самострел, меч - все помнишь? - Ялмус кивнул. - Вот тебе одна надглазная плитка, вторую я заберу себе на память, можешь сказать, что вторая упала в грязь. По случаю поисков, людишки поле перекопают, тоже дело нужное. Кривясь, Хонделык поднял к лицу кружку, подозрительно принюхался. - До сих пор еще отдает той дрянью. - Он сделал глоток. - Ага, еще одно дельце, для тебя, пан, не очень-то и приятное.
- У меня тоже имеется одно дело, - промямлил Ялмус. - Вот только все в голове крутится. Еще вчера, видя вас, я будто бы в зеркало гляделся...
Хонделык подмигнул Кадрону.
- Это уже не важно. А что касается дел, то вначале о моем. Ложись-ка, пан, на стол. Ведь не можешь ты цел-здоров, без хотя бы синяка, в замке показаться. Тебе нужны боевые шрамы, - заявил рыцарь без малейшей насмешки.
Ялмус отставил кубок и рванул сорочку. За окном раздался вопль множества глоток.
- Это в твою честь, - сказал Хонделык. - Скажешь им, что это мой слуга тебя перевязывал, только тянуть уже никак нельзя. Сорочку можешь и не снимать...
Ялмус лег на живот и в ожидании боли стиснул кулаки. Хонделык несколько раз, не обращая внимания на шипение юноши, прошелся по его спине плоской стороной меча. Затем, не довольный эффектом, дернул сорочку и сделал изрядную царапину. Прихлопнул тканью сорочки, на белом сразу же расплылись капельки крови.
- Ничего... Ага, вот еще что... - он указал на Кадрона, стоявшего у стенки со свечой в руке. - Все видели, что у тебя подшмалило волосы, - он повернул голову Ялмуса и почти полностью сжег хвостик-кисточку, подвязанную кожаным ремешком. После этого он отдал свечу Кадрону, а когда молодой человек повернулся, рыцарь заехал ему кулаком в лицо. Ялмус мешком свалился на пол. - Мог бы и сам это сделать, - с недовольством буркнул Хонделык слуге.
- Я? Да за что же? И кто бы мне позволил?
- Ладно уже...
Он склонился над Ялмусом и пару раз приложил парня головой об пол, затем поднялся с недовольной миной. Кадрон быстренько повернул Ялмуса и опрыскал ему лицо холодной водой. Юноша заморгал, застонал, коснулся пальцем вспухающей щеки.
- Ты уж извини, но нужно...
- Я понимаю, ничего страшного. - Ялмус бодро вскочил с пола. Он совершенно не обращал внимание на то, что случилось, в его глазах пылал странный огонь. Поначалу Хонделык принял это за радость от удачной сделки, только вот Ялмус, казалось, даже и не помнил, зачем он сюда пришел. - Я все понимаю, пан... А моя просьба... Ну, это значит... Все равно же нужно сказать... - Он схватил кубок и опороржнил одним глотком. - Я не могу без Айсеи!
- Без кого?
- Айсеи, - сконфуженно пояснил Ялмус. - Это та девушка, которая... Ну, вы же понимаете... Я с ней две ночи...
Хонделык наморщил брови, затем кожа на его лбу разгладилась. Он усмехнулся.
- Нет.
- Но ведь я не могу... Я дышать не смогу, если ее не увижу!
- Придется жить столько, на сколько хватит тебе воздуха.
- Пан смеется надо мной, и правильно, но ведь это необычная девушка...
- Вот именно: необычная, - подтвердил Хонделык.
- Так и я же говорю... - Наконец-то Ялмус отметил необычную интонацию хозяина. Он застыл с раскрытым ртом. - Но ведь как же это? Ведь...
- Успокойся, Ялмус, успокойся. Иди... - Хонделык обошел парня, сунул ему в руку замотанные в тряпку рукоять рапиры и драконью чешую, обнял одной рукой и подтолкнул к двери. - У тебя же каштелянка имеется, или ты забыл? Ялмус попытался было сопротивляться, но пальцы Хонделыка стиснули его еще крепче. - Подумай хорошенько, а потом выбирай, я тебе добра хочу.
- Я не...
- Да!
Ялмус вздохнул и склонил голову. За окнами вновь раздался вопль нескольких десятков, а то и сотен глоток. Хонделык развернул парня и указал жестом на окна.
- Мне оно даже и не удобно... - пробормотал Ялмус. - Все ж таки, не я убивал...
- Тогда слишком и не хвались, - засмеялся Хонделык. - Тогда это воспримут как скромность, а ее много не бывает. Прощай.
Он открыл дверь и вытолкнул гостя за порог.
- Ну, вот и конец. - Он направился к столу, взял кружку и подошел к окну. Когда при виде выходившего на улицу Ялмуса вновь раздался приветственный вопль, он спросил у Кадрона: - Ну что, есть у тебя идея, куда нам отправиться теперь? Может какие слухи?
- И тебе недостаточно?
- А я знаю? А что ты посоветуешь? Сидеть у камина и слушать песни, прославляющие укротителей драконов? - Горечи в словах Хонделыка было достаточно, что ее можно было бы заметить и невооруженным ухом. - Уж лучше что-нибудь делать...
Кадрон сунул руку в карман и подошел к Хонделыку. Откашлявшись и усмехнувшись, он подал хозяину перстень.
- Что это... Чтоб я сдох?! - Хонделык всматривался в гигантский камень с прекрасно заметной пурпурной точкой где-то в самой глубине прозрачной, сочной синевы. - Да ведь это... Не может быть!?? Это самый большой Кини-Ка-Глаз, какой я когда-либо видал!
- Не только ты один, - согласился с ним Кадрон. - Наверное, это вообще самый большой Кини-Как-Глаз. Достойный королей! Видно наш Ялмус не из самого последнего рода, раз такие подарки девке делает.
Хонделык вздрогнул и поднял глаза на слугу.
- Что ты сказал? Он это дал Айсее?
- Да.
Рыцарь перевел взгляд с лица Кадрона на перстень, с перстня на слугу, еще раз на камень. После этого он расхохотался, откинулся на спину и стал смеяться даже еще громче, стуча себя кулаком в колено. Он схватился за столешницу, бросил перстень перед собой и, вглядываясь в него, ржал изо всех сил. Кадрон подошел поближе и тоже улыбнулся, но не заразившись весельем хозяина: просто он не понимал, что происходит.
- Кадрон? - Хонделык силой заставил себя быть серьезным, оттер слезы краем ладони, потянул носом. - Знаешь что? Знаешь? - Он снова фыркнул, смех побеждал. - Гораздо выгоднее, чем убивать драконов, знаешь что? Стать хозяином борделя! Как тебе темочка для философского диспута? Что скажешь?
Он поднялся и вытер слезы рукавом. Вновь фыркнул, глянул в окно. Опять прошелся рукавом по слезящимся глазам. Потом посмотрел на своего серьезного товарища.
- И неужто так будет всегда?
К О Н Е Ц
