— Пол! Кто это? — закричала она.
— Беги отсюда! Быстрей! — прохрипел он.
Из уст Гленды с усилием вырвались слова:
— Какая преданность. Ну что ж, у тебя появился шанс остаться в живых.
Пол ощутил, как объятия ослабли.
— Что ты хочешь? — спросил он.
— Ты останешься жить, если возьмешь меня отсюда — в ее теле. Мы будем вместе, как тогда.
— Нет, — внезапно раздался голос. — Тебе она не достанется, Гея!
— Вообще-то меня зовут Гленда. Я знаю тебя, Эндрю Олдон. Не раз боролась с тобой, когда наши намерения расходились. Зачем ты пришел?
— Эта женщина под моей защитой.
— Но только не здесь. Тут я устанавливаю законы. Ты любишь ее?
— Может быть. Или мог бы полюбить.
— Прекрасно! Вот та Немезида, о которой я мечтала все эти годы! Человеческое сердце, включенное в электронную схему. Но решать Полу. Хочешь жить — отдай ее мне.
Холод сковал его. Вся жизнь, казалось, сжалась в краткий миг. Он начал терять сознание.
— Бери ее, — прошептал он.
— Нет! — зазвенел голос Олдона.
— Ты не изменился, — прошипела Гленда, — любимый мой. Ничего, кроме презрения и ненависти, ты не заслуживаешь. Будешь жить…
— Я убью тебя, — выкрикнул Олдон, — если ты коснешься…
— Вот будет битва! — усмехнулась Гленда. — Заметь, не я ее навязала. Да и тебе не советую вступать в схватку. А теперь — прими мое решение…
Пол застонал. Гленда отпустила его, и он повернулся лицом к Дороти. Шагнул к ней.
— Нет, Пол, нет! Пожалуйста, не надо!
— Я не Пол, — сказал он безжизненным голосом. — Не бойся меня.
— Уходите, — потребовала Гленда. — Сейчас погода переменится, поспешите.
— Не понимаю, — пробормотала Дороти, глядя на мужчину, стоявшего перед ней.
— Это не важно, — сказала Гленда. — Улетайте с этой планеты, быстрее.
ЗАМОРОЖЕННЫЙ ЛЕОПАРД. Он не раз пытался отыскать эту пещеру, нацеливая свои глаза со спутников, посылая роботов и «летучки», но после мощного льдотрясения топография местности так изменилась, что у него практически не осталось шансов. Временами он полосовал лазерами весь район. Доставлял туда ящики с термитом, чтобы пронзить жаром лед и вечную мерзлоту насквозь, но это ни к чему не привело.
Наступила зима — самая жестокая во всей истории планеты. Вой ветра выворачивал душу, снежные волны обрушивались, как морской прибой. Ледники побили все рекорды наступления на Плейпойнт. Но он держался — с помощью роботов, лазеров и химии, разрабатывая новые, совершенные виды оружия.
Временами по сети связи он слышал ее смех. «Сука», — отвечал он тогда. «Ублюдок!» — приходил ответ. Он посылал в горы очередную ракету. На город обрушивалась стена льда. Зима была долгой.
Эндрю Олдон и Дороти улетели. Он увлекся живописью, она поэзией. Поселились они в теплых краях.
Бывает, смех Пола раздается на радиоволнах, когда он одерживает очередную победу. «Ублюдок!» — немедленно несется ответ. «Сука» — злобно хохочет он. Скучать ему не приходится, нервничать, впрочем, тоже. Вот только… Ну да ладно…
Когда приходит весна, богиня погружается в сон, заполненный все той же борьбой, а Пол приступает к своим непосредственным обязанностям. Правда, одновременно он разрабатывает новые планы. Теперь его жизнь обрела смысл. Надо сказать, он действует успешнее, чем Олдон. Правда, несмотря на все гербициды и фунгициды, в свой черед появляются цветы, завязываются стручки, побеги дают новые плоды, неподвластные ядам.
Она сонно бормочет: «Ублюдок». — «Сука», — нежно откликается он…
У ночи — тысячи глаз, а у дня — только один. Сердце часто слепо к собственным деяниям, и я воспою и оружие, и человека, и гнев богини, а не муки неудовлетворенной любви, или удовлетворенной в стылом саду нашего ледяного мира. И это все о леопарде.
Перевел с английского Борис СИЛКИН.
Борис Силкин,
кандидат геолого-минералогических наук
ПЛАНЕТА «НА ВЫРЕЗ»
У Лавлока, предложившего оригинальную концепцию Земли как живого разумного организма, не было иных последователей, кроме писателей-фантастов.
Однако само появление подобной гипотезы говорит о том, что наша планета еще далеко не изучена. Мы предложили прокомментировать произведение Р. Желязны самому переводчику, исходя из того, что любовь к фантастике не мешает Б.Силкину оставаться серьезным ученым и популяризатором науки. Многие знают его как автора книг, вылущенных издательством «Знание», ну а читатели журнала «Если», безусловно, вспомнят его переводы Р. Лафферти и А. Сандерсона.
Насколько хорошо мы знаем Землю «вглубь»?
Вопрос не так прост, как кажется. Радиус Земли более шести тысяч километров, а самая глубокая в мире скважина — она пробурена отечественными геологами на Кольском полуострове — едва превышает 12 километров. Пятая доля процента! Значит, образно выражаясь, мы прокололи булавкой на глобусе лишь верхний слой краски.
Однако не столь уж мы и невежественны. Ведь не только бурением познаются недра; существуют иные способы выяснить устройство глубин нашей планеты. Что же мы сегодня знаем и чего не знаем о внутреннем строении Земли?
Всякому известно, что из вулканов извергается лава. По существу, это просто расплавленный камень. Когда-то полагали, что таковы все «внутренности» Земли, а поверх — сравнительно тонкая (в сотню-другую десятков километров) твердь, на которой мы и расположились. Выходило, что мы живем как бы над огненным морем, а колебания оболочки — землетрясения — просто волны, бегущие по этому морю.
Это неверно: земной шар приходится рассматривать как целиком твердое тело; его средняя плотность выше, чем у стали! И никаких вечных всеохватывающих магматических бассейнов внутри нашей планеты не существует. Хотя на глубинах около сорока — пятидесяти километров температура уже такая, что камень должен бы плавиться, но давление там столь высоко, что ничего подобного не происходит.
Вот если только во внешней оболочке образуется трещина — тогда другое дело. Давление над ней падает, твердое вещество превращается в жидкость и с бешеной силой устремляется на поверхность. Здесь лава застывает и закупоривает трещину, так что жидкие участки магмы внутри Земли существуют совсем недолго, а действующих вулканов насчитывается «всего» около четырехсот пятидесяти.
Еще без малого сто двадцать лет назад австрийский геолог Эдуард Зюсс скорее догадался, чем доказал: планета подобна луковице, она состоит из концентрических слоев, по мере приближения к центру все более плотных. Впоследствии его гениальное предположение многократно подтверждалось (хотя и «осложнялось») методами астрономии, геофизики, геохимии, геологии.
