— Что-то такое в этом материале… пожалуйста, выключите.
Они выключили фонари и остались в кромешной тьме.
За спиной у Виктора раздался испуганный голос Вероники:
— Витя, что ты делаешь? Пожалуйста, включи фонарик.
— Смотрите! Смотрите на стенку!
Вкрапления, которые нащупала Алиса, слабо светились.
— Неужели встроенный источник света? — удивилась Алиса.
— Но я их не заметил, когда заглядывал снаружи, — сказал Константинов.
— Может, их просто не было видно из-за дневного света, — предположила Алиса.
— А может, они среагировали на наше присутствие, — сказала Вероника. — Может, эта штука понимает, что мы внутри нее.
Постепенно освещение становилось ярче, пока они не начали довольно четко различать лестницу. Но обстановка оставалась совершенно незнакомой, поэтому Виктор предложил Вадиму снова включить фонарики, чтобы видеть отчетливо, куда они идут.
Еще через пару минут спуска раздался голос Прокопия:
— Мы уже под землей.
Виктору показалось, что никому из них даже думать об этом не хотелось.
— Ты что-нибудь видишь внизу? — спросила Алиса.
— Пока нет, — ответил Вадим. — Нет, подожди, я что-то различаю.
Он замолчал, так что Алиса не выдержала:
— Вадим, боже мой, что ты там видишь?
— Конец лестницы. Все ждите, где стоите. Виктор, идемте со мной. Надо проверить.
— Я ценю ваши рыцарские замашки, но я тоже спускаюсь, — ответила Алиса.
Константинов вздохнул:
— Извини, Алиса. Конечно, спускайся.
Замечание Алисы о рыцарстве не оставило Виктору иного выбора, кроме как поспешить за ними.
Через узкий арочный проход они попали в просторную, шарообразную комнату; закрытая лестница, по которой они спускались, служила центральной колонной, поднимавшейся до самого купола. Алиса достала свой фонарик, так что теперь по стенам заплясали три луча, высветив еще несколько арок — видимо, ведущих в другие комнаты.
— В диаметре эта комната такая же, как и верхний купол, — отметил Константинов.
— Это значит, что инсталляция — не просто цилиндр, — добавила Алиса, — и под землей она гораздо больше. Только вот интересно, насколько больше…
В этот момент в комнату спустились Вероника и Прокопий. Увидев их, Константинов вздохнул и пробормотал с легким раздражением:
— Я же просил оставаться на лестнице!
— Да, — ответила Ника. — И что теперь — отправите нас домой в наказание?
— Здесь могло быть что-то опасное, — продолжал он ворчать.
— Если здесь есть что-то опасное, тогда нам всем крышка, — парировала она, — хоть здесь мы будем, хоть там.
Вадим не нашелся, что возразить, поэтому сказал примирительно:
— Ладно, вы правы. Думаю, надо лучше держаться всем вместе.
— Вот именно, — заключила Ника, огладывая комнату и стены с арочными проходами. — Что это за место?
— Думаю, что-то вроде вестибюля, — ответил Вадим. — Нужно продолжить осмотр.
— Пойдем через какой-нибудь вход? — спросил Виктор. — Через какой?
— Они все выглядят одинаково, — заметила Алиса. — Вадим, тебе выбирать.
Вадим показал на проем прямо перед ними:
— Сюда.
Алиса достала свой датчик электромагнитного поля и последовала за Константиновым.
Они прошли в арку и ступили на что-то вроде пандуса, некруто уходившего вниз. Константинов посветил фонариком вверх и по стенам вокруг, и в этих пляшущих пятнах света они различили резьбу — ничего подобного Виктор раньше не видел. Стиль был исключительно своеобразный, и это тревожило. От круглых стен во все стороны отходили нервюры и миниатюрные контрфорсы; причудливо ассиметричные поверхности были испещрены знаками, напоминающими сложные иероглифы или мифические ландшафты, изображениями, похожими на звезды или галактики, — и все это в невообразимых завитках и переплетениях.
Удивительная вещь — тишина! Полное отсутствие звуков может восприниматься совершенно по-разному в зависимости от ситуации и настроения человека. Тишина, которой их встречала эта комната, пока они спускались по пандусу, была совершенно не похожа на тишину в лесу. Она была совсем другого характера и плотности, она не шла в сравнение с ночной тишиной удаленных мест, она была глубже могильной тишины — молчание неизвестности, где останавливается всякая мысль и просыпаются низшие биологические инстинкты, словно внутри человека тревожно оживает первобытное мышление.
Они продолжали спускаться, Константинов освещал фонарем пол, а Виктор — стены и потолок. Он показал на стены, заметив любопытный элемент, который проходил наискось вдоль всего прохода, разделяя резные плиты надвое. Он имел форму волны, в углублениях которой находились яйцевидные панели с изображением звезд и галактик.
— Как вы думаете, что это? — спросил он Константинова.
— Могу ошибаться, — ответил тот, — но, вероятно, океан.
— Космический океан, — предположила Алиса, — или лоно Вселенной: видите, звезды связаны с ним, словно от него зависит их существование.
— Как фрукты на ветках дерева, — добавил Прокопий.
Наконец они дошли до конца пандуса и оказались в длинном арочном коридоре. Странные резные изображения и барельефы исчезли. Стены коридора были сильно рифлеными, с глубокими впадинами, куда не доходил свет их фонарей.
Виктор почувствовал, как страх внутри него усилился — кто знает, что таится в этих углублениях?
Они шли по коридору, ступая осторожно, словно водолазы, шагающие по предательски опасному дну океана. Виктор то и дело косился на черные ниши в стенах, но они ничем себя не проявляли.
Дойдя до конца коридора, они поняли, что он переходит в следующую комнату.
Константинов прошел в проем и неожиданно остановился.
— Что там? — спросил Виктор.
— Не знаю, просто у меня какое-то очень странное ощущение.
Виктор осветил лицо профессора.
— Что за ощущение? — Насколько было известно Виктору, Вадим обладал отменным здоровьем, но все-таки он был уже немолод, и пережитый стресс вполне мог его подкосить. Он вдруг представил, как Вадим падает с сердечным приступом. — Что-то болит?
— Нет, — покачал тот головой в растерянности, — нет, нет, я просто почувствовал, как что-то прошло сквозь меня или я сам прошел сквозь что-то.
— Не понимаю.
— Это похоже… — он с трудом пытался найти сравнение, — похоже на то, как проходишь сквозь паутину. — И он осмотрел притолоку проема.
Виктор прошел вслед за ним и заметил:
— Я ничего не почувствовал.
Вадим улыбнулся:
