— Почему?.. Просто потому... что так и есть. Ни один мальчик не становится мужчиной, пока не совершит самостоятельные взлет и посадку. А уж говорить, что планеры не стоят хлопот!... Нет, тут вы заблуждаетесь. Вот подождите, придет день, когда мы встретимся с врагом, и вы возьмете свои слова назад.
На следующий день Вольф совершил пробный полет. Они с Лугарном сели в двухместный тренировочный планер, и два пузыря поднимали его до тех пор, пока Абута не превратилась в крошечный коричневый овал, На этой высоте ветер дул сильнее, и они на несколько миль обогнали остров. Лугарн, выступающий в роли инструктора, отцепил подъемный механизм.
Будучи Джэдавином, Вольф имел представление о самых разнообразных типах летательных аппаратов. На Земле он получил лицензию, разрешающую ему пилотировать одномоторные самолеты. Он уже давно не летал, но старые навыки не забылись. Когда планер начал спускаться по спирали, Лугарн передал ему рычаг управления. Потом похлопал Вольфа по плечу, одобрительно кивнул и вновь взялся за штурвал. Машина шла по ветру, слегка отклоняясь в сторону, и в последний момент приземлилась на широкой палубе.
Вольф совершил еще пять тренировочных вылетов, причем два последних с самостоятельной посадкой. На четвертый день он поднялся в воздух один. Лугарн был поражен: ведь большинству новичков требовалось вдвое больше времени. Вольф как-то поинтересовался, что происходит, если выполняющий самостоятельный полет ученик не сможет посадить планер на Абуту. Как островитяне подбирают его?
Лугарн улыбнулся и, подняв руки раскрытыми ладонями кверху, сказал, что неудачника оставляют на волю судьбы. Больше на эту тему не говорили. Но перед первым самостоятельным полетом Лугарн попросил Вольфа оставить лучемет на Абуте. Вольф передал оружие на хранение Луваху, поскольку не думал, что тот употребит его во зло. Во всяком случае вероятность злоупотребления была намного меньше, чем если бы он доверился кому-либо другому.
После полета Вольф ходил с обнаженной грудью, как и полагалось мужчине, на груди которого нарисован «нифтарз». Лугарн также выразил желание побрататься с ним. Услышав об этом, другие Всевышние принялись глумиться.
— Неужели Джэдавин, сын великого Уризена, прямой потомок самого Лоса, станет братом раскрашенного дикаря? Неужели у тебя нет гордости, брат?
— Не вам говорить о братстве, — ответил он. — Эти люди, по крайней мере, не пытались меня убить — чего нельзя сказать о вас, исключая Луваха. И не вам презирать их. Ведь они хозяева собственного мира, тогда как вы бездомные скитальцы, попавшие в ловушку, как безмозглые гуси. Так что не спешите кичиться, а лучше постарайтесь подружиться с островитянами. Может случиться так, что их расположение вам очень понадобится.
Прижимая на груди розовый полуотросший ласт, Теотормон сидел на корточках в мелком бассейне. Он воскликнул:
— Проклятье всем вам! Уризен в конце концов захлопнет ловушку и долго будет наслаждаться вашими воплями. Но вот что я скажу о Джэдавине. Он — настоящий мужчина, не то что вы. И я желаю ему удачи! Пусть он доберется до нашего отца и отомстит, а все вы — да умрете ужасной смертью!
— Закрой свой безобразный рот, ты, жаба! — закричал Аристон. — У меня начинаются спазмы в желудке при виде тебя. А уж слушать тебя — не дай Бог! О, как бы мне хотелось очутиться в своем мире и заковать тебя в цепи у своих ног. Я быстро бы заставил тебя молить о пощаде, мерзкое чудовище. А потом скормил бы твою жирную тушу своим любимцам. О, мои прекрасные, маленькие любимцы!..
— Размечтался! — съязвил Теотормон. — Погоди, как- нибудь ночью я сброшу тебя с этого летающего острова. Вот уж я посмеюсь, когда ты будешь молотить кулаками воздух и вопить, летя вниз!
— Довольно детских пререканий, — оборвала их Вала. — Разве вы не знаете, что любая ссора между нами лишь восторгает отца? Он порадуется от души, если вы разорвете друг друга на куски.
— Вала права, — заметил Вольф. — Вы называете себя Всевышними, творцами, правителями всех миров. Однако ведете себя, как избалованные и злые дети. Даже если вы ненавидите друг друга, помните, что тот, кто научил вас этой ужасной ненависти и возвел теперь на эшафот, еще жив. А он должен умереть. Даже если нам самим придется погибнуть, чтобы удостовериться в его смерти. Так что потрудитесь жить, как подобает Богам, и достойно встретить конец.
Неожиданно Аристон рванулся к Вольфу. Лицо его побагровело, рот перекосился. Остановившись перед братом, который явно был сильнее, Аристон с такой яростью махнул рукой, что его шафранового цвета мантия с пурпурной и зеленой вышивкой распахнулась.
— Довольно я натерпелся, ненавистный брат! — вскричал он. — Больше я не намерен сносить твои оскорбления. Он, видите ли, лучше нас, потому что стал ближе к человеку! Говорю тебе: не смей равнять нас с этими скотами! Ненавижу тебя, как ненавидел всегда! Ты — ничто... ты — подкидыш!
С этими словами — надо заметить, что для Всевышнего нет худшего оскорбления, чем обвинение в том, что он не является прямым потомком избранной расы, — Аристон схватился за нож. Вольф согнул колени, готовясь к схватке и до последнего надеясь, что все уладится миром. Престиж Богов сильно упадет, если они начнут ссориться на глазах смертных.
В этот момент с гондолы на носу острова раздался крик. Тотчас забили барабаны, и островитяне побросали свои дела. Вольф перехватил пробегавшего мимо аборигена и поинтересовался, что это за шум.
Мужчина указал на небо. Вольф повернулся и на фоне красного купола небосвода увидел темный неясный силуэт.
Еще на бегу к мостику Вольф увидел второй темный силуэт, потом еще два. Его охватило беспокойство, предчувствие того, что сейчас произойдет нечто необычное. Поначалу он не отдавал себе отчета в причине смятения, но внезапно понял в чем дело: темные пятнышки двигались под прямым углом к ветру.
На мостике Лугарн приказал Вольфу быть поблизости. Что касается других Всевышних, то теперь настала время и для них оправдать свое пребывание на острове. Лугарн слышал, как они похвалялись силой. Пусть же действуют мечами так же, как языками, и подтвердят свои слова делом.
Связь на летающем острове во время боя осуществлялась барабаном. Приказы тем, кто находится во внутренних помещениях, передавались через проходы в боковых частях или через отверстия в дне. Всю Абуту пронизывала сеть тонких трубок. Изготовленные из костей рыбы-гирелы, они обладали высокой звукопроводностью.
Вольф наблюдал за Лугарном: приказы вождя выполнялись быстро и четко, чувствовалась хорошая выучка. Даже дети, по мере возможности, брались за поручения, высвобождая таким образом взрослых для более трудных и опасных дел. Вале, которая тоже поднялась на мостик, Вольф заметил:
