Олег Кулагин - Звезды в кармане

– Только не на Ретане-5,– улыбнулся Китс.

– И часто вы бываете на Северном континенте?

– Последнее время – не очень. Но у меня накоплен большой материал. Сейчас работаю над монографией…

– Очень интересно, – сказал Бинк.

– Вы тоже археолог? – оживился Китс.

– Почти.

– Я мог бы показать вам свою коллекцию артефактов!

– Обязательно. Только чуть позже. У нас срочное дело. На Северном континенте.

– У вас есть официальное разрешение? – заинтригованно уточнил доктор.

– А оно требуется? – округлил глаза Бинк.

– Конечно. Мы ведь живём в правовом государстве. Это во времена тоталитарной Империи каждый творил, что хотел…

– Да. Тяжёлые были времена, – кисло выдавил хоббит.

– И не говорите! – кивнул доктор, – Беззаконие процветало…

– А где можно получить разрешение?

– В министерстве природных ресурсов. Это легко! Подадите заявку, укажете цель поездки, маршрут. Оплатите все необходимые сборы и пошлины… И в течении полугода заявку обязательно рассмотрят!

– Действительно, легко, – мрачно согласился Бинк.

Илга нервно дёрнула плечом и наконец-то обернулась. Пристально глянула на Китса:

– Есть ведь и иной способ?

Доктор замялся:

– Это противозаконно…

– Моё любимое слово, – расплылся Васька.

Китс взъерошил седую шевелюру:

– Вам что, очень надо на Северный континент?

– Да! – твёрдо кивнула Илга, – И как можно скорее!

– Вы… Вы – «чёрные археологи»? – вздрогнул Китс.

– Успокойтесь, доктор, – мягко сказала Илга, – Мы – обыкновенные туристы. Просто, нет времени на формальности… Хотите, едем с нами? После того, что случилось, вам лучше покинуть город – на какое-то время. Мы наймём вас в качестве гида. Заодно, убедитесь, что ни один артефакт…

– Да, не один! – торопливо кивнул Васька. И глаза его жадно заблестели. К счастью, доктор-нищий плохо знал Лубенчикова.

– …не пострадает.

Китс смотрел на Илгу доверчиво, как ягнёнок:

– Значит, вы обещаете?

– Конечно.

Китс заёрзал, ещё сомневаясь. Но разве можно отказать, когда женщина так смотрит?

– Хорошо, – расслабился он и улыбнулся совсем по-детски, – Давно хотел съездить на Север…

Иногда события выстраиваются в нелогичную цепочку. Одно за другим, совершенно случайно. Но в результате, заветная цель оказывается куда ближе, чем ты мог вообразить.

Всего часа три назад, мы и понятия не имели, как будем добираться до Северного континента. А теперь мы стояли на палубе рыбацкого судна и Васька отчаянно боролся с морской болезнью. Вестибулярные таблетки давно кончились. Южный берег исчез в дымке. И ранние сумерки подкрадывались с востока.

Ветер усиливался. Небосклон был затянут тучами.

– Кажется… будет шторм, – выдавил Лубенчиков, в который раз перевешиваясь через поручни.

– Идеальная погода, – кивнул шкипер, – Ни один спутник вас не засечёт.

Мы давно были готовы. Все пятеро – в непромокаемых комбинезонах и спасательных жилетах. Грависы с закреплёнными рюкзаками ожидали на второй палубе, укрытые брезентом. Одно нажатие кнопки и подъёмник поставит их на край судна, в том месте, где обычно спускают шлюпки.

– Качка усиливается, – хмуро заметил Бинк.

– Пустяки, – улыбнулся шкипер, – Я высажу вас километра за три до берега. Успеете проскочить. Но сперва дойдём до мыса Утопленников.

– Симпатичное название, – вяло усмехнулся хоббит.

– Обыкновенное. Там берег не очень крутой… И в такую погоду – не бывает патрулей.

А волны всё росли, накатывали вал за валом, разбиваясь о корпус судна. Мелкие брызги уже долетали до наших ног.

– Не понимаю, – буркнул Васька.

– Чего? – спросил я.

– Идиотизма вашего не понимаю… Харчей накупили – два рюкзака… А таблетки – забыли.

– Ладно, потерпи…

– Да на хрена еда, если нет вестибулярных таблеток! Это ж сплошное расточительство!

Палуба сильно накренилась, а физиономия Лубенчикова опять обрела зеленоватый оттенок. Доктор Китс предложил Ваське мятную «подушечку». Лубенчиков сказал два слова по-русски и обреченно заковылял в сторонку.

– Бедняга, – вздохнула Илга.

– Ничего. Крепче будет, – бессердечно отозвался хоббит. Но я-то видел – ему тоже не по себе. Кажется, Бинк рассказывал, что неважно плавает…

Горизонт темнел с каждой минутой. Обдавая нас ледяными брызгами, волны перекатывались через палубу.

Шкипер скрылся в рубке и судёнышко выправило курс по ветру. Бортовая качка сменилось килевой. Не очень большое облегчение. Скорее наоборот…

Ваське начали мерещиться дельфины. Увидеть русалок он не успел.

Из рубки донёсся озабоченный голос шкипера:

– Якорь в глотку… Радар показывает – к нам идёт судно.

– Ну и что?

– Думаю, это патруль.

– Прибавь ходу, – посоветовал Бинк.

– Уже… Но это гравикатер. Они быстрее… Ребята, вам пора!

Мы глянули друг на друга. Потом опять на волны.

– Охренеть… – выдавил Васька.

– Сколько до берега? – мрачно поинтересовался Бинк.

– Двадцать восемь километров! – шкипер обвёл оценивающим взглядом наши физиономии и добавил:

– Можете оставаться! Только грависы и рюкзаки – за борт!

– Как за борт? – дёрнулась Илга.

– Я не могу рисковать! У меня отнимут лицензию!

– И ничего нельзя сделать? – сквозь ветер прокричал Китс.

– Извините, доктор… Больше из этого корыта не выжмешь!

Мы молчали. В тёмной дымке не было и намёка на берег. Пусть шхуна – «корыто». Но наши «стрекозы» и вовсе утлые скорлупки…

– Ненавижу море, – сказал Бинк.

Хлестал ливень. Мы плотнее натянули капюшоны.

– Оставайтесь, доктор! Вам-то зачем рисковать? – крикнул шкипер.

– Я дал слово!

– Как знаете…

Заскрежетал механизм. Створки разъехались, освобождая проход. Поддон с грависами скользнул вверх, накренился…

Резкий толчок и мы за бортом!

– …твою мать! – заглушая рёв ветра, далеко разнеслось над солёными волнами.

Теперь понимаю, что гонки по улицам – мелочь, детская забава…

Вверх-вниз… вверх-вниз… Гора. Впадина. И всё это не стоит на месте, оно движется… Будто чья-то чужая воля играет тобой. Подбрасывает к низким тучам, и опять швыряет к тёмной бездне… Захлёстывает солёными брызгами, опрокидывает шлепком гигантской ладони…

Я кувыркаюсь во тьме, судорожно вцепившись в руль. И хватаю воздух, вырвавшись к свету.

Человеку это не под силу. Но умные приборы делают своё дело. Защитное поле смягчает удары. А гравикомпенсаторы, будто магнитную стрелку, опять выравнивают «стрекозу» в исходное положение.

Техника ещё держится.

Поэтому мы до сих пор живы.