Наверняка этот человек предпочел бы ни с кем не встречаться или обернуться невидимкой. Но его лишили выбора. Разворачиваться и искать другой путь означало навлечь на себя подозрения. Быстро приближаясь, он мелькал в полосах лунного света: эффект стробоскопа. Несмотря на это, Гиль Фриш узнал человека, узнал дважды и трижды.
Дворянин, командовавший убийцами в Эскалоне. Высокий мужчина с фехтовальным чехлом на плече, недавно прошедший мимо кафе. Персона со снимка, найденного в вирте, когда мар Фриш выяснял подробности о Диего Перале.
Дон Фернан, родной брат Энкарны де Кастельбро.
Только что он, по всей видимости, смертельно ранил Диего Пераля. Дон Фернан счел бы возможным покинуть зал, не добивая противника, в одном-единственном случае: если бы был уверен, что жизнь сеньора Пераля подошла к концу.
Правая рука Фриша нырнула в карман, где лежал парализатор – сработал рефлекс, вбитый в подкорку за годы службы в полиции. Понадобилась одна целая и две десятых секунды, чтобы отказаться от ошибочного решения. Парализовав дона Фернана, Гиль Фриш выдаст себя с вероятностью девяносто девять и восемь десятых процента. Для Диего Пераля это ничего не изменит, зато создаст проблемы Фришу. Гематр знает, кто убийца. При необходимости он сможет отыскать эскалонца в любой момент.
Пусть уходит.
Брат доньи Энкарны пробежал мимо. За ним на полу остались блестящие темные капли. Дон Фернан был ранен – судя по бегу, неопасно.
Гиль Фриш обернулся к помпилианке, поймал ее жесткий оценивающий взгляд. Красотка смотрела не вслед беглецу, ее интересовал в первую очередь гематр. Будь на месте Эрлии обычная туристка, она бы ничего не заподозрила. Но от агентессы не укрылась рука гематра, нырнувшая в карман, а также состояние предельной сосредоточенности, снизошедшее на лицо Фриша. Она все поняла, она просто не успела отвести взгляд – и теперь знала, что лже-Галеви тоже все понял.
Пожалуй, блондинка справилась бы с эскалонским грандом без особых затруднений – голыми руками, не прибегая к парализатору. Фриш хорошо представлял, на что способна помпилианская разведка. С доном Фернаном справился бы и лопух Крисп – ему достаточно было бы прихватить эскалонца «на клеймо», превращая в раба. В итоге расчет победил не только у гематра, но и у Великой Помпилии: беглец никуда не денется. Найдем, если понадобится. Сейчас важнее Диего Пераль, а не раненый незнакомец, спешащий прочь.
Притворяться больше не имело смысла.
– Бегом, – скомандовал Фриш.
Они с Эрлией рванули по коридору.
– Эй, вы чего?! – растерянно крикнул им в спины Крисп. И, не дождавшись ответа, припустил следом.
Если бы я наплевал на конспирацию, думал Гиль Фриш, если бы начал действовать еще там, в кафе, мы бы успели. Увы, просчитать нынешние события заранее не представлялось возможным. Ситуация усложнилась, но не выглядела безнадежной. Эрлия считает его коллегой-конкурентом, агентом гематрийской разведки. То, что гематр – из числа нелегальных коллантариев, ей и в голову не придет. Вероятность – девяносто семь с половиной процентов. Это значит, что он обязан продолжить выполнение своей миссии: именно так на его месте поступил бы гематр-разведчик. Теперь каждый будет стараться переиграть конкурента, не обостряя ситуацию сверх необходимого.
Здесь Хиззац, здесь пляшут.
Эрлия опередила его на секунду с четвертью – и семь с половиной метров – первой влетев в зал. Мужчины протиснулись в дверь вслед за ней. За порогом, скорчившись эмбрионом в материнской утробе, лежала Энкарна де Кастельбро. Клинок даги вошел девушке в грудь по рукоять. Тонкое белое платье пропиталось кровью: хоть выкручивай. Рядом лежала тяжелая, не по девичьей руке сабля, выхваченная из стойки с оружием. К донье Энкарне, хрипя, как в агонии, полз Диего Пераль. Лицо маэстро побагровело от натуги. Казалось, эскалонец тащит на себе груз весом в полтонны, не меньше.
Эрлия упала на колени рядом с девушкой, приложила пальцы к шее. Жест был бессмысленным: скорее дань правилам, чем необходимость. Фриш и так видел, что его недавняя пассажирка мертва.
– Вызывайте врача, – сказал он.
– И полицию, – добавила Эрлия, обращаясь к Криспу.
Без полиции, согласился гематр, не обойтись. Для граждан Хиззаца мы – законопослушные туристы, которые, придя в ужас от увиденного, немедленно вызвали представителей властей. Что же до врача… Нужен судебно-медицинский эксперт, который определит время и причину смерти Энкарны де Кастельбро. Чистая формальность: время известно с точностью до минуты, а причина очевидна. Впрочем, нет, обычный врач тоже нужен.
Диего Пераль нуждался в помощи.
КонтрапунктИз пьесы Луиса Пераля «Колесницы судьбы»Федерико:
В ад заходят не спеша,
Не дыша и не греша,
Потихоньку стройной ножкой
Пробует смолу душа.
Улыбнулась: горячо!
Чертыхнулась: «Ах ты черт!»
Вот уже смола по пояс,
Вот уже и по плечо.
Лопес:
Это у других – дотла,
Дьявол, шабаш да метла,
А у нас – не пьем, не курим…
Вот уже и край котла.
Федерико:
Бесы шастают кругом,
Метят в копчик сапогом –
В ад идут без лишней спешки,
Это в рай бегут бегом.
(берет гитару, играет, поет):
Пляшут тени,
безмолвен танец.
Нас не слышат,
пойдем отсюда.
В лунном свете,
как в пляске Смерти,
Стыд бесстыден –
и капля к капле
Наши души
сольются вечно
В лунном свете,
где шепот ветра,
В мертвом танце
ты скажешь: «Да».
И мы найдем покой!
Кончита
(пляшет, стучит кастаньетами):
Мы ушедших
слышим сердце
Шаги умолкшие
мы слышим
Пускай их рядом нет,
мы вместе – тьма и свет,
И тень твоя – со мной!
О, Эскалона, лунное вино![1]
Глава десятая
Жизнь после смерти
Цепочка черных фигурок отчетливо вырисовывалась на фоне густо-сиреневого неба. Здесь, в горах, цвет небес разительно отличался от сияющей лазури, раскинувшейся над океанским побережьем. Там казалось, что небо светится само, отражая и преломляя лучи солнца. А над вулканом Тафари, потухшим четыре с половиной миллиона лет назад, воздух, напротив, словно бы поглощал часть света. От этого небо делалось непомерно глубоким, а на солнце можно было глядеть без затемняющих очков – правда, недолго, до десяти секунд.
Эзра Дахан прекрасно знал, что и то, и другое – оптическая иллюзия. Причиной эффектов служили особый состав киттянской атмосферы и смещенный в ультрафиолетовую область спектр излучения Альфы Паука, голубого гиганта класса BG-18a. Под таким солнцем загораешь весь световой день напролет без риска получить ожоги – тут реклама знаменитых вудунских курортов говорила правду.
