Ознакомительная версия.
Ястреб смотрел на нас удивлённо, словно видел впервые.
– Ну как ты? – спросил я, не зная, с чего начать.
– Можешь что-нибудь сказать? – поинтересовался Белоусов.
– Странно, – ответил аватар медленно, с трудом. Это же слово отозвалось в моём коммуникаторе. – Словно прибавился ещё один интерфейс…
– Ты чувствуешь? – спросила Молния.
– Не знаю… Это странный интерфейс. Не как сенсоры или манипуляторы… раньше была просто информация, а сейчас… Это что-то больше… Это называется чувством?
– Да, Ястреб. Теперь ты связан с глубинными структурами мира. Это нечто большее, чем информация, это обратная связь с ними, – она подошла к Ястребу и сказала. – Добро пожаловать в живой мир.
– Да, вот теперь у тебя есть настоящей день рождения, – вспомнил я наш давний разговор.
– Это точно, – сказал Ястреб. – Но мне трудно удерживать равновесие…
– Садись, – я повернул к нему своё кресло. Он сделал два неловких шага и рухнул в него. Таким же неуклюжим я выглядел в том мире, который мне показал Демиург.
– Да, ему будет непросто, – проскрипел Корон. – Освоиться в новом мире за сутки…
– Всё, что ему нужно, уже заложено в его память, – сказала Молния. – Он умеет ходить, говорить – всё, чему люди обучаются годами. Нужно только привыкнуть.
– Привыкнуть нужно не только ему, – сказал каргонец.
– То есть?
– Доктор Риу не любит электронные машины. Утешает только одно: вряд ли мой экипаж будет с ним часто пересекаться.
– Надо обустроить каюту, – напомнил Мирослав.
Ястреб осваивался быстро. Первые попытки пообедать дались ему с большим трудом и стоили перепачканной одежды, но он всё-таки умудрился не прикусить себе щёку, поэтому, я считал, дело шло просто отлично. Даже лучше, чем я мог ожидать. Ястреб сказал мне, что проделывал такое десятки раз на виртуальных моделях, но там не ощущалось вкуса еды, её запаха. Теперь он понимал, как был неправ, рассуждая о чувствах, как об алгоритме, пытаясь его просчитать, и уверяя меня, что когда он следит за кораблём, то это и есть счастье. Теперь ему открывалась новая реальность с буйством красок, и Ястреб тонул в них, поэтому и я, и Молния всегда были рядом с ним, пока остальные создавали для него комнату.
Первоначальная связь с коммуникатором постепенно отпадала: речь его больше не дублировалась и не была столь медлительной. Это значит, аватар становился независимым от своего источника, хоть и оставался связанным с ним информационно, как объяснила мне Молния. Теперь существовало два Ястреба: живой человек и компьютер, непривычно тихий, словно модуль индивидуальности перестал работать.
– Модуль стёрт и перенесен на новый носитель, – сказал аватар.
– Зачем? – удивился я.
– Это было обязательным условием при копировании личности. Я получил инструкцию, как только вы вставили кристалл.
«Ну да, логично. Зачем нам две одинаковые личности?..»
Мы учили Ястреба держать равновесие. Аватар садился, вставал, нагибался влево-вправо, брал предметы. Моторика у него оказалась великолепной.
– Мне кажется, ему нужно новое имя, – сказал я.
– Меня это устраивает, – ответил искин.
– Как-то неудобно обращаться к человеку и называть его птицей. Это традиции названий кораблей на Флоте, но они здесь не подходят.
– Можно, – согласилась Молния, – хотя вы до сих пор зовёте меня атмосферным явлением.
– Привыкли как-то, – ответил я и вспомнил слова Демиурга. – Это не дело, конечно. Давай подберём тебе имя.
– Искусственный разум, – сказал аватар.
– ?
– Искусственный разум, сокращённо «искра».
– Снова явление, – недовольно отметила Молния.
– Зачем так оригинальничать?.. – и тут меня осенило. – ИскРА – Ира.
– Ира… Ира… – повторяла она новое имя на все лады. – Ира…
– Ирчик, – вставил я. – Ир-рчик.
Девушка хихикнула.
– Я не против… Звучит как-то более по-человечески, и подтекст есть…
– Ирина Демиургивна, – уточнил я.
– Нет, не звучит. Давайте тогда без фамилии и отчества?
А что насчет моего имени? – спросил аватар.
– Ян. Как тебе? И есть что-то общее со старым именем…
– Да, – задумался он. – Мне нравится. И, кажется, подходит к моему виду?
Насчёт последнего я сомневался, но промолчал.
– Кстати, а почему ты выбрал именно этот образ? – спросил я. – Чем руководствовался?
– Только из утилитарных соображений. Это был самый надёжный вариант. К тому же, большинство опрошенных женщин назвали его самым красивым актёром прошлого года. Да, Ира?
– Я в опросах, конечно, не участвовала, – пожала она плечами, – но прообраз действительно симпатичный.
Я почему-то почувствовал нестерпимый укол ревности.
– Тебе не нравится этот актёр? – спросил меня Ян.
– Не следил за ним…
Я вообще никогда не интересовался вопросами шоу-бизнеса и массовым кино, но искин «просмотрел» все голофильмы в своей памяти и нашёл самый сильный «аргумент». Неужели он хотел произвести впечатление на Иру?! И я знал его достаточно хорошо, чтобы не исключить такую возможность, тем более что Ястреб, будучи машиной, неоднократно жаловался, что она не воспринимает его всерьёз. Что такое? Я ревную к искину?! В конце концов, по какому праву я так реагирую? Сам же предложил ему создать искусственное тело.
Но всё-таки с этого момента во мне переключился невидимый тумблер, хотелось, чтобы Ира была как можно дальше от нашего нового коллеги. Странно, никогда не замечал за собой таких желаний. На носу ответственная операция, а я думаю о таких вещах!
Ближе к вечеру по корабельному времени работа по обустройству новой каюты завершилась, и мы проводили Яна в его новый дом. Нас встретили Мирослав и Манулов. Каюта была небольшой, всего понемногу, но я не думал, что для отдыха времени не найдётся.
– И как он? – спросил Северин.
– Теперь его зовут Ян, – сказал я.
– Да? – капитан разведчика посмотрел на него, словно видел впервые.
– Рад познакомиться, Ян, – вставил Мирослав и протянул аватару руку. Тот с воодушевлением пожал её. – Ну надо же, подумать только: был машиной – стал человеком. Никак не могу осознать…
– Да, ещё одна новость. Теперь у нас Молния стала Ирой.
– Если Молния хочет, то почему бы и нет, – сказал Северин.
Ира всем своим видом показывала, что уже давно «за», вот только не подворачивался удобный момент, чтобы сказать об этом. Мирослав был рад познакомиться с ней снова, что с удовольствием и проделал.
– Я стал замечать, что движения даются как бы труднее, – сказал Ян. – Чувствуется усталость, но она не от тяжёлого труда. Что-то другое… Что происходит? Я заболел?
Ознакомительная версия.
